Повторение судьбы 3
Упорства Оле было не занимать, как в своё время и её маме. Она страстно хотела выучиться на дизайнера одежды. Недаром лет с одиннадцати в совершенстве освоила Раидину швейную машинку, до этого стоявшую почти без дела, а чтобы бабка не бухтела, что вот, дескать, «дорогостоящий механизьм крутишь!» - сшила той роскошный сарафан из ситца. Отрез которого тоже без дела лежал почти десять лет в сундуке. С рюшечками по подолу и лифу, с такими же рюшечками на накладных карманах, даже фурнитуру для такого случая прикупила, сэкономив на школьных завтраках. Раида и растаяла.
– Эвона. Ты ж моя соплюшка… где так научилась-то?
– Так бабушка, на уроках домоводства в школе.
– Не-э-э-т! – Любила рассуждать бабушка, чаёвничая по вечерам со своей соседкой Нинкой Косолаповой.– С девки толк может быть. Не то что с этой халды Клавки, матери её. Руки из нужного места. Только… - в этом месте Раида всегда пригорюнивалась. – Мужской руки нет – и как бы, как мамка, по кривой дорожке не пошла.
– А чегой-то с мамкой не так? – возражала Нинка.– При муже и детях, в большой семье, не гуляшша…
– Дык вон же, байстрючка Олька.
– И-и-и, мать, – заливалась тогда смехом Косолапова.– Так щаз, считай, полстраны таких девок шастает.
– Так вот то и плохо, – наставительно отвечала Раида. – Какая мать и жена с неё тогда получится?
Косолапиха попервоначалу открывала было рот, чтобы напомнить Раиде историю её замужества – когда её Гриша взял в жёны только по факту беременности. Но так и не высказалась. С кем тогда пришлось бы чаи гонять по вечерам? Со вздорной бабкой Кондратьихой, соседкой слева? Та и в чай наплюёт, у неё не заржавеет.
Поэтому для Раиды стало потрясением, когда после получения аттестата Оля засобиралась поступать в губернский город, на факультет, где готовили специалистов лёгкой промышленности. Профессии «дизайнер» в списках не было, но было – модельер. И конкурс туда был приличный. Но Ольга тщательно, после ревизии, собрала все свои лучшие выкройки. Списалась ещё за полгода до выпуска с матерью, на предмет небольшой суммы для поездки поступать и первое время прожить – пока не получит общежития.
– Денег не дам, – Оля так и знала, что разговор о поступлении с бабкой начнётся именно так. – Сиди уж дома, дурында, какой тебе ещё институт? По общагам шляться да забрюхатеть, как мамка твоя в своё время? Не поедешь ты никуда.
– Поеду, бабушка. – «Спокойствие, Оля, только спокойствие. Не дай бабке втравить тебя в склоку, она на это мастерица». – А деньги у меня есть. Заработала.
Раида всё же начала кричать и обвинять внучку во всех смертных грехах. Натура, видимо, брала своё. Но та не поддалась на провокацию. Просто повернулась и вышла. Погулять.
Прокричится, пар выпустит, потом легче будет поговорить конструктивно.
Вечером так и случилось. Раида сидела, вздыхала и охала (дескать, довела бабушку, крапивное семя, мамкино отродье! И что значит «заработала»? Нет бы в общую семейную кассу деньги отдать), но аргументы девочки всё же выслушала. Потом ходила мрачнее тучи почти неделю. А потом всё рассосалось – приняла бабка мысль, что девке надо, надо учиться. Чтобы опять-таки не уподобиться матери, попавшей в кабалу к чересчур хозяйственной патриархальной семье.
Опасность, или каверза судьбы, подстерегала, однако, Ольгу сначала в другом месте. В том, о чём так сильно беспокоилась её бабушка Раида.
Девчонкой Оля была диковатой. По крайней мере, в обычных увеселениях сельской молодёжи участия она принимала мало. Сказывался вечный бубнёж бабки и невозможность посоветоваться с матерью. Так что и у многочисленных сельских парней Оля, при всём её миловидном личике и стройных ножках, не котировалась. Да и вкусы у парней села были своеобразные – им больше нравились девушки « в теле». А тут на ферму прислали из города двух практикантов, зоотехника и студента ветеринарного института. Вот студентик-то на Олю и обратил самое активное внимание.
Та вся сжалась. Нет, не потому, что была совсем уж дикой – просто не хотелось попасть под огонь бабкиного извечного «по рукам пойдёшь, как твоя мамка». Познакомилась она с Серёжей около сельмага, куда она пришла за селёдкой пряного посола, а он искал набор для бритья. Придирчиво выбирал между тремя сортами лезвий. Потом скосил глаза на вошедшую девушку… да и пропал, как он сам потом выразился.
Их роман закрутился стремительно, а так как в селе что-то скрыть было невозможно, как ни таись, скоро и бабка разразилась чудовищными обвинениями и проклятиями. Даже попыталась с Сергеем разобраться. Но парень оказался не робкого десятка, и гаркнул на бабку так, что та чуть не шмякнулась обширным задом в дорожную пыль. Только замерла на месте, разинув рот и судорожно вдыхая и выдыхая.
– И на Олю, бабуля, орать не позволю, так и знайте. Рабыню тут из девчонки сделали.
Повернулся и гордо пошёл, к общей радости кумушек, невольных свидетельниц происшествия. Поэтому и Олю дома ожидал не такой скандал, какого она опасалась. Крика не было. Это главное. Было плаксивое бухтение. Которое вполне можно было пережить, если не прислушиваться.
– Так Серёж, ты такую профессию выбрал – непременно нужно будет в деревне работать. Зачем тогда?
– Глупышка ты, Оленька, – отвечал Сергей, снисходительно улыбаясь. – Да, три года придётся покрутить хвосты коровам. А потом в город. Знаешь, какой спрос на ветеринаров для домашних животных? На кошек там, собак, хомячков всяких, свинок морских? Деревенские это баловством считают, а вот ты знаешь, сколько должна жить обычная или породистая кошка?
– Н-ну, лет семь…
– Двадцать! Двадцать, Оля. Но это если за ней ухаживать, вовремя лечить, прививки нужные ставить. А породистый пёс или кот, к твоему сведению, стоить может несколько тысяч.
– Да ну тебя, – отмахнулась Оля. – Тысяч… скажешь тоже.
– Тысяч, тысяч, будь уверена. И таких специалистов, по домашним животным, единицы. И спрос на них колоссальный. В государственной клинике, такая есть у нас в области, руку набью, а потом свою, частную, открою. Как стоматологи делают.
– Как частную? – испугалась она. – Разве такое можно?
– Можно, – приобняв её, отвечал Сергей,– только налоги вовремя плати. Зато доходы…, - и он мечтательно закатывал глаза.
Непонятно как эти разговоры Оли с парнем дошли до бабки. Но её природные жадность и практический ум быстро сделали выводы. И она примирилась с таки, казалось бы, бесперспективным на первый взгляд, мужиком. Раида прикинула: Сергею в институте учиться ещё три года. Девка будет при нём, а значит, с доглядом. А уж замуж возьмёт, так вообще прекрасно. А как там с её модельерством получится, это уже дело десятое.
Так Олю благословили на практически полное повторение судьбы её мамы Клавы. С беременностью. С зависимостью от мужа. С невозможностью реализовать себя.