Дверь камеры захлопнулась с громким лязгом, но я была рада, что пытки, которым подверг меня преподобный, наконец-то закончились. Что там говорить, если даже вспоминать проведенные часы в обществе Мейса, мне до сих пор было страшно? Сейчас я не чувствовала пальцы левой руки, а что будет дальше? Ведь ясно, что завтра все снова продолжится и спасти меня из этого кошмара теперь некому…
Мне до сих пор не верилось, что он осмелился пойти на такое. В какой-то момент мне даже показалось, что я не выдержу пыток и во всем сознаюсь, взяв все грехи мира на себя.
Мейс требовал, чтобы я рассказала, кто еще находился в заброшенном особняке Монтрейна в ту роковую ночь, когда погиб колдун. Но зная, что если я хоть словом заикнусь о Шеррере, то не только его предадут суду, но и мне не избежать тогда виселицы за пособничество вампирам. И все, что не давало мне сломаться – мысли о Террисе. Если меня повесят, то он останется совершенно один и позаботиться о ребенке будет некому.
С трудом опустившись на деревянную скамью, я прислонилась к стене. Но стоило прикрыть глаза, как я снова видела хищную улыбку Мейса, когда он, один за другим, сжимал мои пальцы в тисках, видела раскаленную жаровню, в которой грелись железные щипцы. Казалось, он наслаждался моей болью, моими криками, моей безысходностью. А ведь Морис предупреждал, чтобы я держалась от него подальше, но избежать встречи с преподобным мне все равно не удалось…
Меня трясло. Я уже не могла выдерживать того, что он делал со мной. Каждый раз, когда в камеру ко мне входил кто-то из людей Мейса, я сжималась в комок, боясь представить, что именно это чудовище приготовило для меня на этот раз. И когда меня кричащую и упирающуюся в пол, вытаскивали из одной камеру и уводили в темный, сырой подвал, мне казалось, что на этот раз я точно не вернусь. А потом я молилась, молилась, чтобы это все прекратилось. Хотела уже, чтобы эти мучения оборвались раз и навсегда.
Услышав за дверью шаги, я вся сжалась. От мысли, что преподобный снова явился по мою душу, чтобы продолжить пытки, сознание начало уплывать. Я больше не выдержу, просто не выдержу…
— Ну что, Тайрин, — зашел он в камеру, усаживаясь на табуретку напротив меня.
Смотрела на этого жестокого мужчину, вжавшись спиной в стену, боясь его безумных идей. Теперь я видела, что он не просто фанатик, а самый настоящий безумец, для которого истина второстепенна. Главное для него удовлетворение его садистских порывов. Ведь даже если убийства продолжатся в мое отсутствие, он все равно свяжет их со мной. Обвинит в том, что я убиваю из камеры или через пособников, которых обучила темной магии.
— Давно пора заговорить, — смотрел на меня с мерзкой улыбочкой на лице. — Чему вы сопротивляетесь? Вам нравится боль?
Молча рассматривала его отталкивающее, совершенно мерзкое лицо, не понимая, как человек может быть настолько беспощаден и жаден до страданий других людей.
— Отвечайте мисс Тархаро, — говорил мягким, но настойчивым голосом, от которого кровь стыла в жилах.
— Моя боль нравится вам, — выплюнула ему в лицо, зная, что терять мне больше нечего.
Ни при каком раскладе он не отпустит меня. Даже если Морис оправился после ранения, он ничего не сможет сделать против такого могущественного человека. А судя по всему у преподобного Мейса была власть не только в нашем городе, но и по всей стране.
— К чему эти обиды, Тайрин, — низко рассмеялся он. — Вам это не идет, — выпрямился, смотря на меня сверху-вниз. — Признаться, никак не могу понять, что именно нашел в вас господин Керерро. Такой многообещающий молодой человек и…— в его глазах сверкнуло презрение. — Ведьма… — столько отвращения и яда в его голосе, что отзовись обо мне так всего пару дней назад, я бы оскорбилась. А теперь мне было плевать на его мнение. — Поэтому, уверен в деле замешаны темные силы. Вы проводили обряд любовной магии?
— Что? — удивленно посмотрела на безумца. — Да вы действительно в это верите?
Рассмеялась в голос. Как было бы проще, имей я и правда колдовские способности. Но к моей несчастью я ничего не умела.
— Кто с вами был в особняке Монтрейна в ночь исчезновения Бонсона? — с его лица вмиг слетела вся веселость и он испепелял меня светлыми глазами.
— Мои показания не изменятся, — наконец-то успокоившись, ответила мужчине.
— Что ж, Тайрин! Вы сами этого добились, — поднялся он на ноги. — Есть один очень действенный метод пыток.
Страх тут же сковал меня ледяными щупальцами.
— Эта пытка может продолжаться до тех пор, пока вы либо не начнете говорить, либо не покинете этот мир.
— О чем вы?
— О пытке водой, — зло сверкнули его глазки.
— Забирайте ее! — рявкнул он так, что его голос отрекошетил от каменных стен, теряясь в глубине коридоров.
Двое охранников вошла в камеру, но я лишь сильнее вжалась в стену.
— Нет! — крикнула, с ужасом представляя то, что со мной будет.
Но двое сытых, здоровых мужчин, всегда будут сильнее одной, тем более измученной женщины. Они подхватили меня под руку, выволакивая из камеры.
— Преподобный, — появился из темноты коридора жандарм. — К вам визитер.
— Не сейчас, — отмахнулся мужчина, следуя за нами.
— Это срочно, — мялся жандарм. — И не терпит отлагательств.
Продолжение следует
__________