С конца июня 1828 года на Терсейре зрело недовольство. Согласно некоторым источникам, что со вздохом отчасти признают и сами либералы, выступление сторонников абсолютной монархии имело под собой отнюдь не политические и идеологические причины.
Известно, что европейские крестьяне и мелкая провинциальная буржуазия XVII-XIX веков в некоторых случаях становились опорой рухнувших абсолютистских режимов, здесь можно вспомнить Вандею или движение неаполитанских сельских жителей после объединения Италии. Но в случае Терсеры, новый режим, как будто сам перегнул палку и может возникнуть резонный вопрос – а в чем же были преимущества либерального строя, по сравнению с абсолютистским, для простонародья? Вот что пишет историк Хосе Гильерме Рейс Лейте о причинах восстания мигелистов, характеризуя поведение представителей временного либерального правительства к жителям острова.
«Выплаты, поборы, реквизиция товаров, транспортная повинность применялись чрезмерно и даже с выражением утонченного издевательства. Ко всему прочему, имели место быть публичные наказания на площадях, избиения и пытки лиц заподозренных в укрывательстве дезертиров. Всё это вкупе стало причиной яростной ненависти азорцев к представителям конституционного режима.»
Всё это похоже даже на какую-то либеральную тиранию. Впрочем, историк Франсиско Феррейра Драммонд в своих «Анналах острова Терсейра», настроен к либералам более положительно, между тем все же упоминая о неприятных эксцессах с их стороны. К тому же надо помнить, что государство и без всех династических конфликтов переживало не лучшие времена, Португалия была разорена французами, тяжким бременем на плечи народа легла выплата долгов англичанам.
Однако, всё же странное положение. Налоги и бремя повинностей по содержанию гарнизонов и флотских экипажей, азорцы несли и ранее, к тому же гражданских и военных либералов было теперь на острове не так уж и много. Но, по-видимому, либералы, у которых в распоряжении был только один остров, переборщили с поборами, а в бедной стране это чревато. Они как будто забыли почему крестьяне Португалии и Испании поднялись против французов, не столько потому что очень любили своих королей, а потому что просто жить нечем стало. Да и привыкли азорцы жить в тиши, иногда «Бог высоко, а король далеко», даже неплохо. Недовольство островитян подогревал и тот факт, что, правительство-то «странное», а где-то далеко в Лиссабоне сидит настоящий король Мигель. Одно дело платить налоги «истинному» королю, и другое – терпеть вот от этих непонятных (с точки зрения крестьянства) болтунов и чванливых военных.
Лидером повстанцев-мигелистов стал ветеран Наполеоновских войн, местный же уроженец городка Ангры, майор Жоау Мониш Корте Реал (1775-1860). Изначально он поддержал Либеральную революцию 1820 года, но вскоре разочаровался и стал убежденным абсолютистом. В 1823 году он претендовал на пост коменданта одного из Азорских островов – Сан-Мигела или Фаяла, но ему было отказано как раз из-за убеждений. Во время краткого правления Педру IV и принятия Конституционной хартии в 1826 году он был отправлен в окончательную отставку, и вернувшись на Терсейру стал частным лицом. В мае 1828 года, Корте Реал с жаром поддержал восшествие Мигела на трон, но, когда либералы захватили власть на острове, как-то стушевался и затаился.
Но прошло совсем немного времени и именно возле майора (его постоянно именуют капитаном, но здесь не очень ясно – в отставку он вышел именно майором) Корте Реала стали собираться недовольные и он принял на себя командование абсолютистским движением на Терсейре. Вот что еще любопытно касательно терминов – в португальских источниках мигелисты на первых этапах конфликта именуются еще и «роялистами». Что несколько забавно – ведь противостоящая им партия … тоже роялисты, только иного оттенка.
Корте Реал деятельно принялся за подготовку восстания, но перед ним стояло несколько очевидных проблем и по уверениям автора «Анналов Терсейры» он чуть ли не пал духом и хотел отказаться от борьбы, лишь чувство долга удержало его. В сочувствующих недостатка у отставного майора не было, так же как в провианте и местах для лагерей. Но вот с солдатами и оружием всё обстояло крайне плачевно. Корте Реал активно списывался с другими островами и просил помощи. В конце концов, хоть что-то прислали ему только с острова Фаял – 200 никуда не годных ружей, немного пуль и патронов и ни щепотки пороха, видно, поделись тем, что было. Корвет с Фаяла прибыл 1 октября 1828 года и с этой даты отсчитывается активная фаза мигелистского восстания.
По разным источникам к Корте Реалу примкнуло от трех до шести тысяч азорцев (не никак не менее первой цифры). Это может показаться солидным контингентом, но увы – офицеров всех родов войск у лидера мигелистов было полтора десятка, бывалых солдат, ветеранов и дезертиров из либерального лагеря – бойцов от полусотни до сотни. И все остальные – просто крестьяне и провинциальные обыватели, вооруженные чем, попало с крайне малым количеством нормального огнестрельного оружия и почти без боеприпасов.
Тогда как у либералов был Пятый Егерский батальон с их командирами, целая куча других праздношатающихся офицеров, артиллерия – всего несколько сотен бойцов, а также флотская поддержка в виде двух канонерских лодок и бразильского фрегата, и они активно готовились к отражению атаки. Впрочем, на первом этапе Корте Реал добился успеха и его люди перехватили, взяли в плен разоружили два небольших отряда егерей. 2 октября отряды ополченцев собрались в городке Прая, где собрали совет и провозгласив Мигела своим королем, объявили о присоединении Терсейры к остальному королевству.
Корте Реал несколько самонадеянно (точнее, «на удачу») попытался решить дело миром и посла к Диоклетиану Кабрейре одного из офицеров с предложением капитулировать. Не прошло, как только посланник прибыл в Ангру, его разоружили и бросили в тюрьму.
Итак, 4 октября 1828 года у вершины Пику-ду-Селейра состоялось решающее сражение. Отряд либералов числом в 150 бойцов (Пятый Егерский батальон, усиленный артиллерийским подразделением) ловко разгромил … нет, пожалуй, рассеял сельское воинство Карте Реала, так как общее число погибших по официальным запутанным данным не превышало 20 человек. Мигелисты в панике бежали, а преследовавшие их егеря не преминули ограбить ближайшие деревни и даже убили одного ни в чем не повинного священника (егеря, впрочем, потом стыдясь этого позорного происшествия, сваливали вину на офицеров с бразильского фрегата.
Корте Реалу удалось уйти от преследования, и он продолжил уже партизанскую борьбу в глубине острова. За его голову, как и за других мигелистов была объявлена денежная награда (такие вот либеральные методики), но лидера разгромленных «роялистов» никто не выдал. Позже Карте Реал выбрался с островов, прибыл в Португалию, где на личной аудиенции докладывал королю Мигелу о событиях на Терсейре, далее он до конца сражался за абсолютизм.
Таким образом, либералы одержали важную в моральном плане победу. 28 октября верховный либеральный совет провозгласил Терсейру единственной территорией в Португалии, где действуют права Марии II. В следующем году либералы успешно отбили атаку мигелистского флота, а вот это была уже серьезная заявка.
В битве при Прае 11 августа 1829 года либеральным войскам противостояли уже не мирные сельчане, а вполне серьезный королевский флот, потери десанта которого составляли уже несколько сотен в убитых и пленных. Победа сподвижников королевы Марии была одержана несмотря на британскую блокаду Терсейры, англичане еще толком не определись, за кого они стоят и вели себя несколько странно. У острова, кстати, был уже новый капитан-губернатор, Антонио Жозе де Соуза Северим де Норонья, женатый на дочери того самого маркиза де Лоле, так странно погибшего. Остров Терсейра из «мышеловки» превратился в некий символический оплот португальского либерализма.
Но все эти события на Азорских островах могли бы быть для короля Мигеля лишь досадным недоразумением. По сути и по большому счету, они мало на что влияли. Вскоре Мигел внезапно очутился в полной международной изоляции, большие игроки встали на строну его старшего брата и племянницы, как и почему это произошло – в продолжении.
