Давайте посмотрим с другого ракурса.
Дано: есть “нечто”; назовём это “вертикаль”.
Всё, что готово служить и подчиняться “вертикали” – принимается.
Всё остальное – отбрасывается. Причём – в прямом и брутальном смысле.
Введём ещё один постулат. Вышесказанное – общее правило и оно не зависит ни от происхождения, ни от национальной принадлежности, ни от вероисповедания или образа жизни и личных предпочтений. (“Патриоты” могут гордиться: понятие “толерантности” придумано не на “проклятом Западе”.)
И на каждое имя и на каждый случай репрессий, направленных на “окраинные” народности, можно привести похожий список для “внутреннего” употребления. Да, я повторяю свой давний тезис, что нетерпимость и ксенoфoбия “внутрь” и “наружу” имеют одну и ту же природу: не важно – где ты и кто ты: будь ты в границах Бульварного, Садового кольца; на расстоянии в пятьсот километров от “вертикали” или – в пяти тысячах, ты “либо с нами, либо – против нас”.
И тот, кто “против” – на протяжение всей истории царства… Ибо “вольны мы в холопах своих”.
И линия “свой – чужой” проводится произвольно и определяется только и единственно тем, кто в данный момент находится на вершине “вертикали” и кому – вследствие этого, – дано определять: кто сегодня – “враги”.
Эта линия не “отлита в граните”. Она никогда не бывает постоянна. У неё нет закономерностей, а значит, она не может быть предсказана. Сегодня – “дело врачей”; завтра – громим генетику с кибернетикой; затем – “безродные космополиты”, “формалисты” в музыке, поэзии, живописи; “наймиты”, “буржуазные националисты”, “шпионы”, члены Интернационала, предатели Интернационала, инженеры, верные ленинцы, троцкисты-оппортунисты-ревизионисты, бывшие белые, бывшие красные…
Боремся с “белопанской Польшей”, с “белофиннами”, подавляем крестьянские восстания... Дружим с тем, с кем скоро будем вести войну на уничтoжение, а пока – смеёмся над неудачами тех, кого потом будем умолять о помощи.
Даже “линия” “24 февраля” прошла южнее, а не севернее только по воле случая – “вождь” подумал, что “там” будет легче и что “управятся” за “три дня”.
И так было и до этого.
И до этого.
И до этого…
А уж что было раньше…
Эта “линия” – “как цыганское дитя”. Ты вовремя не “уловил” актуальное на сегодня “колебание”?
Too bad. Для тебя, конечно же. “Незаменимых людей нет” (Сталин). И твоё место с радостью и готовностью займут другие. (см., например, нынешние “чистки” в Минобороны.)
А ты?
Это зависит. Но не от местоположения, национальности или религии. Это зависит исключительно от времени – ведь за пятьсот лет существования “вертикали” “методы убеждения” в державной правоте опробывались самые разные: от дыб, колёс, плах, костров, кнутов и колов, до солдатчины, каторги и петли.
И если почитать описания, то нынешние “меры воздействия” ничем иным кроме как узаконенным варварством назвать нельзя. Я с ужасом думаю – как “самобытная цивилизация”, представители которой носят дорогие европейские костюмы, позволяет себе в третьем тысячелетии иметь в своём “арсенале убеждений” “меры”, которые ввергли бы в холодный пот царских охранников: “Ну, вы, блин, даёте!” (цитата из известного фильма).
Впрочем, наличие “фасада” и того, что происходит “за глухим забором” – тоже характерная особенность “вертикали”.
Итак, есть “вертикаль” и есть всё остальное. На всё, что не принадлежит “вертикали”, распространяется её державный… э-э-э… её державная длань. На этом и только на этом основано её взаимодействие с “инаковостью”.
Что такое “инаковость”?
Это то, что отличается – в любом качестве, – от “этого мира”: мыслями ли, образом ли жизни, языком ли, привычками…
Я помню, как один популярный тогда сатирик перед полным залом – и по ТВ на всю страну, – смеялся над американцами: его веселила надпись на зеркале заднего вида американских машин: “объекты в зеркале ближе, чем они кажутся”.
Его аудитория смеялась вместе с ним.
“Инаковость” – это то, что “непонятно”. И если это не понятно, то это – враждебно. Сюда же относится печально известное высказывание про “один туалет”. Я тогда задумался: дело в том, что я могу привести примеры, идущие к более чем “скрепным” временам, где тоже – один.
Происхождение же “инакости” значения не имеет.
– Докажи!
Извольте. В сети нередко можно найти довольно распространённое мнение, что если из “русской цивилизации” убрать всё “не русское”, то в ней ничего не останется.
В подтверждение этого тезиса приводят многочисленные примеры, но нас не это интересует. Даже если это – гипербола, приводимых примеров достаточно для того, чтобы построить некую базовую линию. Что получается?
Что империю “вертикаль” создавало огромное количество представителей бесчисленных национальностей и этнических принадлежностей. Если бы это были США, то писали бы о “культурном обогащении”, “вкладе” и “процветании” самых разных культур, гордились бы достижениями выходцев из самых разных частей света…
Но “здесь вам не тут”. Здесь – “уникальная цивилизация” и “особые скрепы”. Здесь, вбирая в себя всё ото всех, пользуясь плодами их трудов, “цап-царапая” или разграбляя землю и недра их предков, единственное, что “вертикаль” отдаёт назад – это – ксенoфобию и угрозы, распространяющиеся – как круги по воде, – во все стороны и индоктринируемые в население с самого раннего возраста. Только – в отличие от кругов от брошенного камня, – они расходятся случайным образом и по случайным – иногда совершенно вздорным, – причинам.
Посмотрите на тех, кого в нынешние времена судят.
И кого – выпускают.
С кем торгуют.
И с кем рвут отношения.
“Члены семей”
Отъём собственности.
Или, может, депортации остались в “другом времени”?
Но – как говорилось в одном фильме, – “время всегда то”. И если вы думаете, что сейчас оно “другое”, то поинтересуйтесь соответствующими событиями, произошедшими после “24 февраля” на территориях, уже объявленных “своими”; в частности – что означает слово “фильтрация”?
Это – война со всеми, война с культурой, война с цивилизацией. Стремясь лучше услужить “вертикали”, запрещают песни, книги, спектакли, соревнуются в глубине мракобесия, отрицают сам язык: какой теперь “великий и могучий”, о чём речь? Послушайте – как они говорят!
Это – война с разумом.
Но самое главное я оставил напоследок. Я думаю, что ни один ответственный историк не будет оспаривать, что в 1941-м г. немцам не хватило буквально “последнего натиска” для того, чтобы взять Москву.
То, что иногда называют “последний батальон”.
Может – пары недель. Пусть – месяц.
Но где они растратили потенциал для этого натиска? Где потерялся этот “последний батальон”? Куда делись те две или четыре недели?
В немалой степени – в полях и степях Украины.
Сколько Героев Советского Союза (Героев того образца, а не нынешнего) дала Украина? Сколько высших военачальников? Про военную промышленность и танки все знают.
И чем же “вертикаль” “отблагодарила” спасший её (это признавал Сталин) народ?
Послевоенным голодом и репрессиями.
В позднем СССР была формула: “Новая историческая общность – Советский народ”.
Может быть, в какой-то период и была возможность для создания такой общности.
Но фанатизм, догматизм и упёртость “верхушки” не оставили ни единого шанса для этого. У “вертикали” во все времена был только один способ “отношений” со своим народом: как к злейшим врагам. И – одновременно, – как к безропотному и расходному материалу для “исторических” экспериментов: для коллективизаций, “строек коммунизма”, “мировой революции”, “борьбы за мир”, “интернациональных долгов”...
Только одного эксперимента не было в этом списке: жить спокойно и хорошо. Без страха, без “вечного боя”, без “догоним и перегоним”, без “пятилеток в четыре года”...
Без того, чтобы “доставать” своей девушке дефицитнейшие тогда колготки...
И в результате, – когда появилась возможность, – все разбежались – как могли и куда могли. При этом – особо обращаю внимание тех, кто забыл или не знает: – РСФСР бежала в первых рядах, помогая и способствуя и другим в их “беге к морю”. Помните лозунг “За вашу и нашу свободу”? Помните – при каких обстоятельствах он появился?
“Вырваться” хотели все.
Не у всех получилось.
– Так это были предатели!
Тогда определите значение “предатели”. Вот здесь, между прочим, понятие “гражданской войны” больше подходит. Ведь гражданская война – не обязательно со стрельбой, революционными матросами и пулемётами “Максим” на тачанках.
Но в гражданской войне нет предателей. Там идёт спор о путях развития.
Так что, “мачеха”?
Нет. Хуже. Это – надзиратель в “тюрьме народов” (советский термин) – за душами, мыслями и телами, это – пережившее время тоталитарное атавистическое образование, которое – если уйдёт, освободит от себя тех, кто находится в досягаемой близости – включая и титульную нацию тоже. Как пелось в старой советской песне: “От Москвы, до самых до окраин”.
И, возвращаясь немного назад, ни о какой “гражданской войне” в данном случае речи идти не может. Гражданская война проходит между гражданами одной страны, а не между родственниками в разных. Кто этого не понимает, тот так и не понял: что же произошло и почему все, кто могли, “разбежались” как только представился случай. Цитируя Ленина (его работа по национальному вопросу):
“Кто не понял этого [...], тот остался, в сущности, на точке зрения мелкобуржуазной и поэтому не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения”.
Простим Ленину “мелкобуржуазность” и “буржуазность”. В то время он оперировал такими понятиями. Но формула “не может не скатываться ежеминутно к буржуазной точке зрения” наполняется перед нашими глазами новым содержанием.
– Так ведь при советской власти было право выхода из СССР, что же им никто не воспользовался? Вышли бы спокойно и вопросов бы не было бы!
Вы, вероятно, не успели пожить при советской власти.
События тридцатилетней давности уже совершились. И на роль “собирателя земель” открытых вакансий больше нет. Да и шапка Мономаха тяжеловата будет. Для “нынешних”.
Примите это. И дайте “мачехе” наконец-то уйти.