- Если я для тебя позор, давай, разводись, я не против. А вот бить меня больше не смей, понял? Я свою долю уже получила, хватит с меня.
- Не то что бить, я тебя буду к кровати цепью привязывать, как корову к кормушке. Ты по-хорошему не понимаешь, с тобой только так нужно обращаться.
После свадьбы Анна ушла в отпуск. Готовила мужу обеды и ужины, мыла, стирала, гладила. Казалось, она забыла про Сергея, по крайней мере, больше Виталия Сережей не называла и была ласкова с ним.
То, что Аннушка иногда сама с собой разговаривает, Виталий воспринимал, как чудачество. Любит человек поговорить, пусть говорит. Кто-то песни поет, когда даже работает, ну, а его Аннушка стихи читает. Пусть себе читает, только не выпивала бы.
Причины выпить находятся постоянно. То соседка зайдет за солью и засидится, то Петровна придет навестить, надо же ее угостить. А то кто-то из бригады придет, бутылочку с собой принесет, закуска у Анны всегда имеется, да, и припрятанная бутылка тоже есть.
Виталий сердился, злился, но ничего с Аней поделать не мог.
- Аннушка! Пожалуйста, перестань, так ты до алкоголизма докатишься. Если меня не стесняешься, то сестренки постыдись. Сашенька все видит и понимает. Вспомни себя в ее возрасте. Разве тебе нравилось видеть мать в нетрезвом состоянии?
- Сравнил, тоже мне! Она пила, как лошадь, мужиков водила в дом. Если бы Сашке не нравилось у меня, она бы не приходила каждый день.
- Ань, ты не заметила, Саша с тобой едва разговаривает. Она приходит смотреть телевизор, а не к тебе, как к старшей сестре. Саша тебе ничего не рассказывает, ты становишься ей чужой, понимаешь ты это?
- Виталь, перестань выдумывать и не капай мне на мозги. Я пью не больше других, просто мне скучно. Начнутся весенние работы на полях, некогда станет.
- Хотелось бы верить, Аннушка! Хотелось бы.
С наступлением весны все стало еще хуже. То Аня ноги промочит, провалившись в снег, когда удобрения под яблони раскидывала, то очень сильно устала и замерзла, перебирая картошку в холодном подвале. А спасение только одно, выпить немножко.
Виталий из-за нее перессорился со многими. В первую очередь с Петровной
- Петровна! Зачем ты спаиваешь мою Аню? Ты пожилая женщина, а она еще совсем молоденькая, втянется, привыкнет пить. Что я с ней делать стану?
- Сергеич, ты что? Да я твою Анну раз пять после свадьбы видела и то на улице. Нужно больно мне ее спаивать. Ты же знаешь, не люблю я это дело.
- Как? Ты не заходишь к нам? А я почему-то решил, что ты бываешь у нас иногда.
- Чего мне у вас делать? Какая мне подружка твоя Анна?
- Извини, Петровна! Ошибся я, выходит. Извини!
- Да, ладно, чего уж там. Да, поговаривают уже, выпивает Аня. Но ты не переживай, не одна Аня такая, бабы будто сдурели. Видать, конец света настает
Пришел Виталий домой смурной. Сел за стол прямо в одежде. Аня встала перед ним, сложив руки на груди
- Ты чего не переоделся? Фермой пахнет, аж тошнит, иди, снимай все и чистое одевай!
- Лучше бы тебя тошнило от вод ки и от вранья. Зачем соврала, что Петровна к тебе ходит? Разговаривал я с ней, не бывала она у тебя с самой свадьбы.
- Соврала? Выходит, Петровна говорит правду, а я вру? Ты ей веришь, а мне, своей жене, нет. Когда я тебя обманывала? Говори, обманывала или нет?
Анна смотрела на мужа кристально чистыми глазами, полными праведного возмущения. Виталий засомневался, может и правда, обманула его Петровна? Стыдно сознаваться стало. Да, и Аннушка его никогда не обманывала, это правда.
- Не сердись, Аннушка! Конечно, я тебе верю. Только и ты меня пойми, я не знаю, что мне сделать, чтобы ты перестала пить. Правда, ты не валяешься пья ная, дома чистота и порядок, готовишь ты у меня замечательно. И так, ну, в постели ты просто огонь, лучшей женщины я бы себе не пожелал.
- Ах, ты, бессовестный! Много у тебя женщин было? Есть с чем сравнить? Бесстыжий какой, сидит тут, вспоминает бывших, сравнивает. А если у меня были до тебя те, с которыми я могла тебя сравнивать? У себя в глазах бревно не видит, понимаете ли, ищет повод придраться к жене, выпивает она. Виталька, что ты на самом деле, не каждый же день я пью, от случая к случаю.
- Да? Очень уж участились твои случаи. Сегодня опять был такой случай, как-то подозрительно блестят твои глазки голубые.
Анна наклонилась к мужу, дыхнула на него
- Ни капли. Просто веселее стало жить. Весна, скоро сады зацветут. Я люблю время, когда яблони окутаны белым цветом, и небо синее-синее, и белые легкие облака, и ветерок, от которого на зеленую траву падает яблоневый бело-розовый цвет.
- Аннушка моя, кто тебя создал такую нежную, такую прекрасную, кто научил видеть красоту вокруг?
- Виталь! Все женщины такие, не я одна. Если рядом любящий человек, то они становятся прекрасными.
- Ань! Ты ведь сейчас призналась мне в любви, сама того не понимая. Спасибо тебе за этот день, за этот час.
- Виталька! Перестань! Ты же знаешь, не люблю я эти разговоры о любви. Иди уже, переодевайся, умывайся! Правда, фермой от тебя несет.
- Ладно, ладно! Иду. Раньше ты не замечала, что от меня пахнет. Может, Ань, ты того, в смысле, в положении?
- Догадливый, ты мой! Может быть, в больнице не была, но судя по всему, у нас ребенок должен родиться.
- Аннушка, милая моя, золотая! Я же уже начал думать, что мы с тобой бездетны. Я так счастлив, так счастлив. Сейчас, милая, сейчас переоденусь, умоюсь.
Аня засмеялась, глядя в угол комнаты, в котором приплясывала и хлопала в крошечные ладошки маленькая женщина, высотой с ведерко. Рядом с ней сидел рыжий кот и, судя по тому, как он громко мурлыкал, тоже радовался за Аню.
Виталий, умытый и переодетый в домашнюю одежду, вошел обратно в комнату и застал жену радостно смеющейся, глядя куда-то в угол.
- Аннушка, ты чего, кого ты там увидела?
- Я? Никого! С чего ты решил, что я кого-то вижу?
- Странно как-то, мне кажется, что кроме нас с тобой еще кто-то в комнате есть.
- Бывает, мне иногда тоже мерещится всякая чушь. Будем ужинать?
- Будем, дай я сначала обниму тебя, хорошая моя! Какое счастье, родится у нас маленькая Анечка, может быть Ванюшка. Построим мы с тобой большой дом, посадим сирень в палисадники, а на улице, возле дома у нас будут липы расти. Я привяжу к дереву качели, ребятишки наши будут на них качаться.
Анюта согласно кивала головой и смеялась, радостно так смеялась, и вдруг заплакала. Виталий не понял, почему?
- Аннушка, что такое, только смеялась, и вдруг слезы?
- Это, Виталь, от счастья, не обращай внимания.
- Как не обращать? Аннушка, я не в первый раз замечаю, нервы у тебя не в порядке, нужно показаться врачу.
- И так покажусь, поставят на учет, по всем специалистам придется пройти.
Беременность Анны протекала нормально, врачи никаких отклонений в ее здоровье не обнаружили. Виталий успокоился, бывают перепады настроений у женщин. Тем более, что у Аннушки тонкая и чувствительная натура.
Из бригады Аня ушла, стала мыть полы в конторе. Работы там часа на три, остальное время Аня свободна. Гуляет много по садам, даже до леса ходит, до своего любимого дуба. Ей тут хорошо, не надо притворяться. Здесь она читает свои стихи, иногда даже танцует, напевая какую-то заунывную мелодию, которая кажется ей прекрасной.
Родила Аня зимой, в конце января, в самые трескучие морозы. Родился мальчик с нормальным весом, светленький, голубоглазый, весь в маму. Анна не испытала особого восторга. Родился и родился, все рожают не она одна. Кормила грудью, пеленала, купала, делала все, что положено делать женщине, ставшей матерью.
Виталий же был на седьмом небе. Бегом бежал домой, чтобы скорее увидеть сына, Костика, взять его на руки, надышаться его сладким запахом. Анна становилась с каждым днем раздражительнее. Злилась на мужа, на вечно орущего сына, на себя. Червь какой-то сидит у нее в груди, точит, грызет, не давая покоя.
В первый раз Анна ушла из дома в марте, когда еще стояли ночные холода. Виталий пришел с работы и нашел дома только сына, заплаканного, сырого, всего обмаранного. Ужаснулся, с Аней что-то случилось, не могла она оставить ребенка одного.
Наскоро обмыв сына, запеленал его, завернул в одеяло и побежал в сторожку, где был телефон. Первым делом позвонил в Скорую, узнать, не поступала ли к ним молодая женщина. Нет такой. Позвонил в милицию, где ему посоветовали позвонить в Медвытрезвитель. Туда сегодня привезли женщину в невменяемом состоянии, без документов.
Как молотом по башке! Это она! Виталий отнес сына к теще
- Посмотрите за Костиком, Анны нет дома, ушла куда-то
Зинаида взяла из рук Виталия мальчика
- Куда она могла уйти? У нее подруг-то нет. Разве к женщинам из бригады?
- Не знаю, я поищу.
Сашенька оторвалась от рисования, посмотрела на Виталия виноватыми глазами
- В городе она. Я ее видела. Пь яная была. Сказала, что скоро пойдет домой, прогнала меня.
Зинаиду в жар бросило
- И ты молчала! Ребенок в доме один остался, неужели ты не понимаешь? Почему мне ничего не сказала?
- Так, я думала, что Аня вернулась, она же сказала, что домой пойдет.
Виталий потащился в вытрезвитель. Как он хотел, чтобы Аннушки там не было. Пусть лучше она к кому-нибудь зайдет, пусть выпьет, только не вытрезвитель. Однако, Анна была там. Раздетая, посиневшая от холода, она стояла босиком на цементном полу и читала стихи.
Виталий уговорил выпустить Анну, помог одеться. Санитар, от которого подозрительно несло спиртным, посоветовал
- Ты, мужик сдай ее в Психобольницу. Она у тебя не столько пь яна, сколько не в себе. Можешь мне поверить, я тут всякое повидал. Надо лечить, дальше будет хуже.
Виталий привел жену домой, крепко держа под руку. Она старалась вырваться
- Пусти меня, чего привязался? Прилип как банный лист. Чего тебе от меня надо? Сына хотел, я тебе родила, вот его и воспитывай, а от меня отстань.
- Не кричи на всю улицу, народ напугаешь. Шагай, давай, дома будем разговаривать.
Разговора не получилось. Анна то ревела, то смеялась, то бросалась на мужа с кулаками. И тут Виталий ударил ее, сильно ударил, кулаком.
- Хватит! Хватит концерт устраивать! Раздевайся и в кровать!
Закрыв квартиру на замок, Виталий сбегал за сыном. Растолкав заснувшую Анну, заставил покормить ребенка, уложил его.
Выйдя в чулан, достал из-под ларя бутылку, которую когда-то спрятал от Анны.
- Все, не могу больше! Катись оно все к чер.овой матери. Нет жизни никакой и, видать, уже не будет.
Выпил, но не полегчало, только еще тошнее стало на душе.
А с Анны, как с гуся вода. Встала утром, как ни в чем не бывало, завтрак приготовила, мужа разбудила.
- Виталь, вставай, на работу пора.
Виталий сел на кровати, бледный, под глазами круги
- Ты что творишь, Анна? Ты бросила ребенка одного, напилась. Позор какой, я тебя из вытрезвиловки вытащил.
- Не вытаскивал бы, я тебя не просила. Если я для тебя позор, давай, разводись, я не против. А вот бить меня больше не смей, понял? Я свою долю уже получила, хватит с меня.
- Не то что бить, я тебя буду к кровати цепью привязывать, как корову к кормушке. Ты по-хорошему не понимаешь, с тобой только так нужно обращаться.
Сев за стол, Виталий вспомнил, он выпил только половину бутылки
- Где вод ка? Спрятала?
- Вылила, от греха подальше.
- Пустую бутылку покажи!
- Чего ты орешь, вон, возле ведра стоит. Разорался!
Выпив стакан чая без всего, Виталий пошел на работу, закрыв квартиру на замок.
Анна посмотрела из окна ему вслед, дождалась, когда завернет за угол. Отрезала себе хлеба ломоть, сала копченого на него положила, лук кольцами порезала. Достав из сапога стеклянную банку под крышкой, налила в стакан, выпила, поела с аппетитом.
- Вот, нормально стало. Теперь можно жить.
Так и жили. Время от времени Анна уходила в запой, бродила по улицам города, читая прохожим свои стихи. Милиция ее забирала, ночевала она там не один раз. Виталий ее искал, вытаскивал то из милиции, то из вытрезвиловки.
Пропировавшись, Анна наводила в доме порядок, готовила, занималась с сыном. Но случался у нее какой-то заскок. Она становилась раздражительной, плаксивой, бродила ночами без сна. В конце концов снова уходила из дома, забрав все деньги, которые откладывала на черный день.
Виталий искал ее, вылавливал из подозрительных компаний, отмывал, ругался на нее, стыдил. Однако Анна уже забыла смысл этого слова, стыд.
Продолжение Глава 24