У моего товарища имелась двух пудовая гиря и грудной эспандер, довольно жёсткий, требовалось большое усилие, чтобы его растянуть.
По вечерам приезжал я к Шурику, где он с соседом Лёнкой, а чаще без него занимался с гирей во дворе.
В первый раз, когда мне предложили выжать гирю, я прилагая невероятные усилия, едва её поднял двумя руками над головой и бросил на землю.
Шурик усмехнулся, подобрал гирю и поднял её правой рукой несколько раз подряд, меня это задело, я тоже подключился к занятиям по поднятию тяжестей.
Дома у меня имелась полупудовая гиря, но это совсем не то, выжимать большого напряга не требовалось, зато очень удобно было её подбрасывать, гиря выписывала в воздухе оборот, и я её подхватывал снова и снова, меняя последовательно руки.
Годилась такая гиря для разминки и тренировки, а чтобы поднимать более тяжёлый вес, в мешок отвесил и насыпал я 32 килограмма сухого песка, сделал ручку и поднимая этот вес тренировал руки.
Уже через пару недель поднимал Шурикову гирю по несколько раз.
Тренировки у моего товарища проводили во дворе почти ежедневно, если один таскал гирю, другой растягивал эспандер, с которого сняли одну, среднюю пружину,только так получалось растягивать эспандер до максимума.
Иногда нашими тренировками интересовались старшие товарищи, которые временами проходили по улице к магазину или обратно, они больше тренировались поднятием стаканов, какое же было наше удивление, когда с виду здоровые парни не смогли даже поднять гирю к плечу.
А ещё большее удивление вызывало у них то, что мы свободно по несколько раз выжимали эту гирю.
Мы тренировались по своей методике, разработанной по принципу, где - то услышали, кто - то подсказал, что - то увидели.
И когда на дверях клуба появилась афиша, что в наш клуб приезжают цирковые артисты, мы уже заранее сидели на скамейке у клуба под разросшимися деревьями клёнов.
Первым приехал эквилибрист с помощниками.
Была ли за раннее договорённость развернуть зал или он для удобства своих номеров выбрал именно это место, но когда мы для интереса зашли в клуб, то там эквилибрист лично устанавливал свободно висящую проволоку.
Кресла были развёрнуты на сто восемьдесят градусов в сторону проекционных окошек кинобудки.
Один конец проволоки закреплён был за коробку входной двери в кинозал, другой закреплён за коробку северного окна.
Эквилибрист легко встал на проволоку, прошёлся взад вперёд, посмотрел на потолок, что - то прикинул, легко не напрягаясь, словно со ступеньки, вступил на пол, немного ослабил проволоку.
На серьезном и сосредоточенном лице артиста виднелось несколько крупных шрамов, потом во время его выступления, стало понятно их приобретение.
Посмотрели, что происходит в клубе, вышли во двор и уселись на скамейку, вечерело, к ступеням у входа в клуб подъехала машина.
Видно было, что артисты спешили, сразу сходу началась активная разгрузка машины, а когда начали снимать до золотого блеска натёртые гири, загорелись мы с Шуриком идеей, в суматохе стащить одну такую «золотую» гирю.
Более удачного случая и не придумать, кинуться помогать заносить в клуб аксессуары, а затем, делая вид, что гири заносим в клуб, дождаться удобного момента и шмыгануть с освещенного входа в тень за угол с гирей.
Заиметь такую гирю дело престижа, можно и пропустить цирковое представление.
Не спеша подошли к гирям, в нерешительности потоптались, осмотрелись по сторонам, решили пора, берёмся за гири, но они какие - то не подъёмные, сколько же в них будет веса: три или четыре пуда?
- Ну- ка ребятки, отойдите в сторонку! Не мешайте работать!
Услышали сзади довольно басистый голос, подошёл мужичок, присел, ухватил две гири, крякнул с натугой и потащил их в клуб.
Да нам такой тяжёлой гири и не нужно, зачем она нужна, если её поднять не сможем.
Это потом на представлении мы поняли, что подошли с не той стороны, здесь было и три двухпудовые гири, но по размеру с остальными не отличались, все гири были на одно лицо, как братья близнецы.
Раз с гирей ничего не получилось, потопали в клуб, основная часть молодёжи забралась на сцену, отсюда с высоты смотреть представление одно удовольствие.
Народу собралось много, но меньше чем собралось когда - то на представление мага, меж рядов можно было свободно прохаживаться.
Публику начал разогревать эквилибрист, шагая взад и вперёд по проволоке, демонстрировал различные номера, бросал кольца и булавы, явно ему не хватало высоты потолка.
А вот когда появились ножи и кинжалы, в зале появилось оживление, народу продемонстрировали остроту лезвий.
И началось опасное представление, хождение голыми ногами по ножам, словно по лестнице, восхождение с вертикально торчащими кинжалами во рту, а затем кивком головы заброска кинжалов за голову, которые падая, воткнулись в деревянный пол.
Дальше больше, длинный кинжал или небольшой меч, ставится на маленькую и тонкую подставку, которую эквилибрист держит в зубах, стоя на проволоке, затем начинает запрокидывать голову назад, одно неловкое движение, и его острое лезвие может запросто проткнуть артиста.
Когда вся эта хрупкая конструкция становиться вертикально, эквилибрист начинает забрасывать на ручку различные предметы, которые подаёт помощник.
Итогом этого напряжённого номера, сброс небольшого меча, который легко втыкается в пол и лёгким раскачиванием снимает с публики напряжение, публика рукоплещет.
Выступление циркового силача ближе по духу публике, в зале сидели мужики по своей комплекции не уступали силачу в размерах мышц.
Здесь всё проходило без всякого напряжения, всё ясно и понятно, гнут металлические пруты, ума много не надо, но когда несколько слегка согнутых прутов подали в зал, мужики оживились, многие хотели испробовать их на прочность, но в итоге пруты вернули в таком же состоянии, как и брали в руки.
Пробовали даже один конец воткнуть в пол и навалится на другой всем телом на другой, прут не гнулся.
Силач брал прут в руку, демонстрировал публике, затем брал руками за концы, один конец упирал в бедро ноги, а правой рукой и всем весом давил на другой, прут гнулся, силач напирал, в итоге показывал публике изделие похожую на греческую букву гамму.
Затем закручивал гвозди в якоря, вбивал гвозди в доску с одного удара, здесь из зала посыпались реплики, что доска слишком мягкая, тогда силач подходил и просил указать место, куда забить гвоздь.
Самые продвинутые выискивали сучки в доске и показывали, что сюда уж точно не забить гвоздь рукой, скорее гвоздь согнётся, чем влезет в доску.
Артист соглашался с таким веским доводом, но обмотав шляпку гвоздя большим количеством ткани, бил с размаху, точно попасть в небольшой сучок сложно, поэтому гвоздь пробивал насквозь доску рядом.
Небольшие гвоздики вгонял в доску, надавливая на них большим пальцем.
Затем перешли к силовым упражнениям, здесь было веселей, из зала вызвали несколько наших крепких мужиков, артист растягивал мощнейший эспандер и просил его удержать нашим мужикам.
Наши хуторяне, расставив руки в стороны, принимали эспандер, силач убирал свои руки, мощные пружины сжимались, а выделившая энергия пружин заставляла дернуться вперёд и сделать пару шагов, вытянутые руки же хлопали друг об друга, словно ловили на лету моль.
Зал повеселел, смешно было смотреть на наших хуторян, артист подбадривал мужиков, уверяя их, что со следующей попытки удастся удержать эспандер, но результат был тот же.
Затем перешли к поднятию гирь, силач связал три гири вместе ремнём и поднял легко несколько раз, а затем вызвал трёх здоровых мужиков из зала, каждому выделил по гире и предложил поднять, без сноровки и подготовки ничего не получалось.
Я попытался уговорить Шурика выйти и поднять гирю, но мой товарищ стеснительный по натуре отказывался.
Вышли ещё трое, один молодой парень из соседнего хутора, единственный из всех мужиков кто выжал гирю.
Было ещё много различных силовых номеров, представление прошло с большим интересом под дружные аплодисменты.
Ну а я с Шуриком под впечатлением увиденного представления, стали ещё интенсивнее тренироваться, тягали гирю да самых морозов.
А вот саму гирю у Шурика спёрли со двора, летом следующего года, а кто это сделал, так и не удалось узнать, были догадки, но это всего лишь были наши предположения.
