22 октября 1957 военная хунта генерала Антонио Кебро назначила на пост президента Гаити пятидесятилетнего Франсуа Дювалье, бывшего министра здравоохранения, также известного как Папа Док. Дювалье рассадил по всем постам своих людей, и, по освященной временем традиции, принялся за ликвидацию недовольных. Его друг и соратник Клеман Барбо, командовавший тайной полицией, рассказывал потом, что получал указание убивать по пятьсот человек ежегодно. При всём этом Папа Док пользовался широкой поддержкой чёрного населения Гаити – человек с высшим образованием, врач, борец с эпидемией тифа, он обещал строить больницы и школы, и слыл большим реформатором. Кроме того, Дювалье упирал на то, что элита мулатов всячески ущемляет чёрное большинство гаитян, поэтому мулатам на Гаити жить стало не очень комфортно, и мулаты принялись с Гаити разъезжаться.
Так в Майами оказались три бывших офицера гаитянской армии: капитан Аликс Паске, его зять, лейтенант Филипп Доминик, и лейтенант Анри Перпиньян.
Паске в этой компании был самым старшим, ему было уже тридцать восемь лет, и он был одним из первых пилотов ВВС Гаити. В 1942 году, когда немецкие подлодки начали заплывать в Карибском море, США подарили Гаити шесть самолётов Douglas O-38Е с тем, чтоб союзники патрулировали море вокруг острова Эспаньола. Правительство Гаити так спешило помочь, что за штурвалы посадили армейских офицеров, самолёт видевших разве что на картинке. И только после того как несколько самолётов разбили, в июле 1942 решили объявить о наборе 40 лётчиков. Аликсу Паске повезло, он не только попал в ВВС Гаити (а желающих набралось аж 800 человек), но и с двумя другими гаитянами был отобран командой из посольства США для прохождения лётной подготовке в США, на авиабазе Мотон-Филд, что недалеко от города Таскиги, штат Алабама. Попав из страны победивших рабов в южные штаты, Паске узнал слово «ниггер», множество расистских анекдотов, увидел фонтанчик для питья с надписью «Для цветных» ну и научился управлять самолётом. На этой авиабазе впервые в истории Вооружённых сил США готовили чернокожих лётчиков. По окончании курсов лётчиков из Таскиги отправляли в Европу и северную Африку, а Паске и два его товарища вернулись на Гаити, и до конца войны гоняли подлодки от Гаити.
В 1957 году, после того как кандидаты в президенты Гаити от мулатов Луи Дежуа проиграл выборы Дювалье, Аликс Паске переехал жить в Майами. В США ему и в первый раз не очень понравилось, и бравый герой рассудил так: коль скоро в политике родной страны происходит бардак и военные перевороты входят в привычку, отчего бы не совершить ещё один и навести, наконец, порядок.
Аликс и товарищи вскоре познакомились с Артуром Пейном, бывшим заместителем шерифа из маленького городка во Флориде. Пейн, в свою очередь, подтянул сослуживцев из полиции и просто знакомых, у одного из которых была своя яхта. Так у капитана Паске появилась команда из пяти солдат удачи, которым была обещана добыча и женщины в случае успеха. А успех был неминуем, ведь у Паске был план. Общеизвестно, что если план слишком сложен, всё может пойти наперекосяк. Потому план был прост: инсургенты высаживаются неподалёку от Порт-о-Пренса, резким броском захватывают армейские казармы Касерн-Дессалин возле Национального дворца, после чего Паске обзвонит всех своих армейских друзей, они слетятся на зов, разберут оружие из арсенала, находящегося в казармах, захватят почту, телеграф, телефон, и режиму Дювалье конец. Паске был так уверен в надёжности плана, что не сообщил о нём никому из сослуживцев, оставшихся на Гаити, чтоб не испортить сюрприза. Отбытие на Гаити назначили на 25 июля 1958 года.
На Гаити тем временем Дювалье снял с должности генерала Антонио Кебро, приведшего его к власти. 30 апреля в связи с взрывом в столице объявили чрезвычайное положение, 2 мая парламент Гаити дал президенту особые полномочия, а арестованных по подозрению в заговоре к июлю было гораздо больше, чем мест в тюрьмах.
28 июля 1958 яхта инсургентов прибыла к городу Монруа, известному лучшим пляжем во всём Гаити. Трое мулатов в военной форме и пятеро американцев, одетых как туристы, белым днём принялись сгружать с яхты ящики с оружием и складировать их в домике на пляже. Местные приняли их за контрабандистов и нажаловались в штаб военного округа Сен-Марк. Вечером к пляжному домику на джипе приехали военные. Инсургенты открыли по военным огонь, убили одного солдатика, ранили ещё троих и командовавшего ими лейтенанта. Бывший полицейский Артур Пейн в перестрелке был ранен в ногу. Когда стрельба стихла, инсургенты загрузились в захваченный джип и двинулись на столицу, ехать-то всего 75 километров. Поскольку в одном джипе восемь человек, из которых один раненый, помещаются с трудом, по дороге они остановили местную маршрутку (на Гаити они называются тап-тап).
К десяти вечера груженный революционерами тап-тап прибыл к воротам казарм. Паске решительно заявил часовым, что он офицер и привёз пленных. Часовые не поверили незнакомому офицеру, который зачем-то возит пленных в маршрутке, и ворота открывать отказывались. Паске начал было качать права, но тут у кого-то из инсургентов не выдержали нервы и началась стрельба. Излишне любопытных часовых в количестве трёх штук положили на месте. Казармы были захвачены, самые сообразительные военные успели сбежать, но в спальных помещениях инсургентам удалось взять в плен человек пятьдесят. Попутно обнаружилось, что арсенал, на который рассчитывали заговорщики, несколько недель как был вывезен в президентский дворец. Паске обратился к пленным, высказавшись в том ключе, что президент Дювалье оказался подлецом, а потому настоящие патриоты должны сплотиться вокруг флага и решительно выступить против тирании. Перепуганные пленные посмотрели на вооруженных инсургентов как на опасных сумасшедших, и сплачиваться отказались. Тогда Паске плюнул и пошёл в комендатуру, звонить друзьям.
Стрельба в центре Порт-о-Пренса, в двух шагах от президентского дворца, переполошила весь город. Жители столицы в предчувствии чего-то интересного начали собираться у казарм. Военные на всякий случай объявили тревогу и приступили к окружению казарм и установке пулемётов на ближайших крышах. Дювалье решил, что началась революция, и срочно начал паковать чемоданы и готовить семью к эвакуации в посольство то ли Либерии, то ли Колумбии. Попутно Папа Док пытался выяснить, что же происходит в городе, и позвонил в те самые казармы, захваченные инсургентами, а ответил на его звонок сам Паске, заявивший, что город захвачен и сопротивление бесполезно. Папа Док огорчился и повесил трубку.
Паске обзванивал сослуживцев, но натыкался на сплошную стену непонимания. Бывшие сослуживцы почему-то не горели желанием отправляться делать революцию прямо сейчас, и искренне не понимали, чего от них хотят.
Городская легенда гласит, что среди пленных в казарме оказался личный шофёр Дювалье. Анри Перпиньян, которому было скучно просто так ждать обещанного Паске подкрепления, решил отправить кого-нибудь из пленных в ближайший магазин за сигаретами, и совершенно случайно выбрал именно этого самого шофёра, который вместо магазина побежал прямо в Национальный дворец. Это конечно легенда, поскольку откуда в Порт-о-Пренсе ночные магазины, но так или иначе, о том, что инсургентов всего только восемь стало известно очень быстро. Дювалье наладил наконец связь с военными, облачился в форму, одел каску и кобуру и возглавил подавление мятежа.
29 июля на рассвете в казарму ворвались военные. Паске, продолжавший висеть на телефоне, был убит взрывом гранаты, брошенной в окно комендатуры. Его друг Перпиньян попытался было сбежать в окно, но был встречен одним из заботливо приготовленных пулеметов. Особо предприимчивый американец попытался было слиться с толпой, но белому на улицах Порт-о-Пренса затеряться нелегко, и местные запинали его ногами. Раненный Артур Пейн заявил было, что он американский журналист, но это никого не впечатлило, и его расстреляли на месте. В самое короткое время все инсургенты были перебиты, а их изрешеченные трупы ещё долго таскали по улицам улюлюкающие негры.
По итогам этого мероприятия Дювалье решил, что армии верить нельзя, провёл чистку кадров и приступил к созданию новой, только ему лояльной структуры. Так появились тонтон-макуты, названные в честь гаитянской легенды о человеке с мешком, который приходит за непослушными детьми. Несколько позже Дювалье провозгласит себя воплощением Барона Субботы, главного духа вуду, а тонтон-макутов объявит зомби, своего старого друга Клемана Барбо обвинит в подготовке заговора против себя, а потом объявит, что тот оборотился в чёрного пса, чтоб скрыться от преследования, и тонтон-макуты за сутки перестреляют всех чёрных собак в Порт-о-Пренсе. Клемана Барбо не спасёт даже магия, его голову принесут Дювалье, чтоб тот мог поговорить с духом павшего товарища о том, как же так получилось. Говорят, Папа Док держал эту голову у себя в сейфе и советовался с ней по разным вопросам.
А Паске остался в памяти Гаити как синоним словосочетания «слабоумие и отвага». А ещё жена его сына ушла в итоге к сыну Папы Дока, следующему президенту Гаити.
О том же, как похорошело Гаити при Дювалье, можно прочитать в замечательной книге "Комедианты", за авторством Грэма Грина.
Автор: Алексей Чижов
