***
-Гил, с ней точно всё будет хорошо? -шёпот отца.
-А я это у тебя спросить хочу! Ты куда девчонку таскал?! – шипит в ответ мать.
-Да к родственникам же ездили …
-А чего ж она после этой поездки приехала ни живая, ни мёртвая?!
-Ты ж сказала, что это ветрянка…
-Похоже на неё, но состояние становится тяжелее с каждым часом, и врач не едет…
Мне очень плохо, тело горит изнутри. Я пытаюсь открыть глаза, свет больно полоснул по зрачкам.
-Мам, горячо внутри… – я хриплю, горло саднит, язык сухой и еле шевелится.
-Сейчас, доченька, компот тебе принесу, – мама бежит на кухню.
Видимо я очень плачевно выгляжу, потому что мама и бег вещи несовместимые. Обычно она передвигается медленно, степенно.
-Акиа, солнышко, ты как? – папа гладит меня по волосам.
-Горит внутри всё…Пап, я умру?..
-Не мели ерунды! Ты просто заболела, вот выпьешь лекарство и всё пройдёт, – отец хлюпает носом.
-Пап, больно очень. В груди будто дыра…
***
-Видно хорошо головой приложилась, бредит девчушка, отца зовёт, – женский голос.
-Ты видела с какой высоты она грохнулась? Кабы не померла здеся… – мужской голос.
Я пытаюсь понять где я и что со мной происходит. Разлепляю потяжелевшие веки, вокруг меня темно, откуда-то с потолка пробивался свет. Начинаю шевелить телом, в плече разгорается боль и я сразу же вспоминаю всё: разведку, обыск, драку с двумя мужчинами.
-О, очнулася, красавица! – я пытаюсь разглядеть говорящего.
Коротышка старичок, одетый в серый балахон, седая борода торчит в разные стороны, на большом носу восседают очки.
-Вы Хуч? – я переворачиваюсь на спину и сажусь, не переставая вглядываться в старика.
-Опачки! Это откеля ты меня знаешь?
Я разглядываю женщину. Её наряд идентичен одежде пленённого домового. Низенькая, коренастая, огромные зелёные глаза, круглые щёчки – яблочки, волосы заплетены в косу.
-А вы, Ирья?
-Д-д-да… Ты от Лубчи? Ты знаешь Лубчу? Да!? Да??? – во взгляде Ирьи плескалось отчаяние, она схватила меня за плечи и заглядывала в глаза.
-А где остальные?
-Нема больше… Вывезли всех… – Хуч пожал плечами, – давай-ка, рассказывай откеля ты про нас знаешь.
Я рассказала всё, спешить в плену было некуда, времени вагон. Домочадцы Итьи поделились со мной своими историями.
-Я за рябиной пошла, уже набрала полно лукошко. Сладкая ягодка, сочная, как раз на морс для Лубчи самое то, он любит его. Уже домой возвращаться стала, слышу детский плач в зарослях. А там сухостой, не продраться. Я лукошко в сугроб бросила, да скорей ветки ломать начала. Всё думала какой сумашедший дитя на мороз выбросил… Ну, тут то меня и схватили сзади…К носу тряпку вонючую поднесли… Очнулась уже тут. Нас здесь было четверо сначала, потом вот Хуча спустили…
-А я пришёл, постучался в калитку, до звонка то не дотянуться. Мне лысый ентот открыл. Сказал что помощь моя нужна, домовой у них распоясался совсем. Я в дом то зашёл и сразу понял, нема тута домоуправца. Спрашиваю, а где мол, юродивый то, ну лысый давай мне зубы заговаривать, мол, чаю попьём, подождём его, ушёл он якобы куда-то. А я пока шёл, так задрог, зуб на зуб не попадал, ну и согласился чаёвничать… А проснулся уже здеся, – домовой развёл руками.
-А куда остальных увезли?
-Да кто ж знает. Тут анчутка заправляет всем. Я разговор послушала, они говорили про заказчика какого-то, что надо ещё духов им, заказчику мало нас…
-Завтра нас забрать должны..Вот и узнаем… – Хуч говорил спокойно, но голос дрожал от страха, – и как теперь Итьюшка то без меня…Он ж мне как сынок родной…
Мы замолчали. Я пыталась придумать как выбраться отсюда, как вызволить домового и зазнобу банника, но гудящая голова не хотела соображать. Где-то там, над нами, текла жизнь, а у нас в погребе она словно остановилась. Холод от бетонного пола пробирался сквозь тонкий слой соломы, кровь постепенно стыла в жилах. Хуч, прижавшись к стене, захрапел, Ирья расплетала и заплетала косу.
Я пошарила по карманам куртки в поисках телефона, но его не оказалось, видимо вылетел во время борьбы.
В тишине заурчал желудок. Утром было не до завтрака, дурная голова несла к приключениям, а сейчас организм требует топлива.
-Нас ближе к вечеру покормят. Обычно дают хлеб и молоко. Хотелось бы супчика горячего, конечно, но благо, что хоть вообще кормят, – Ирья оставила в покое косу, – Акиа, я так замёрзла, давай прижмёмся друг к другу, хоть погреемся.
Я распахнула куртку, женщина прижалась к моему боку и крепко обняла. Я натянула куртку на её спину тоже обняв. Ирья, уткнулась носом мне в шею, горячее дыхание обожгло кожу. Через какое-то время и правда стало теплее, Ирья тихонько засопела, её дыхание стало спокойным и размеренным, тело начало обмякать. Я прижала её посильнее и тоже погрузилась в сон.
Мне снилась квартира, которую я делю с тремя друзьями. Домовой и кикимора сидели за кухонным столом, Баюн лежал на подоконнике, свесив пушистый хвост. Я сделала несколько шагов по коридору, половицы под линолеумом заскрипели.
-Акиюшка, родненькая! Пришла! Где ты? Почему телефон вне зоны доступа? – Хал попытался подойти ко мне, но его схватила за руку кикимора.
-Не рыпайся! Связь разорвешь!
-Акиа, скажи хоть слово, умоляю. Мы были в том доме, там пусто, только телефон твой разбитый нашли!
Я пыталась сказать, что меня закрыли в погребе, но не могу. Горло словно опутано проволокой, а язык разбух во рту и не ворочается. Ко мне подбежал Баюн и ласково трется об ноги, мурча. Я плачу, слёзы застилают глаза, я нагибаюсь, чтобы погладить кота, но что-то тянет меня назад, прочь из квартиры.
-Свзяь теряется! Она меркнет! – кричит Шишма, – Акиа, вспомни про свою магию! Постарайся вернуться к нам!
Я просыпаюсь от лязга задвижки, открывается крышка погреба. Лысый спускается вниз.
-Тебя на разговор зовут – он обращается ко мне.
-Кому надо, сами придут – огрызаюсь я.
-Ну, раз не хочешь по хорошему, – лысый достаёт из кармана бумажный кулёк и высыпает белый порошок на руку, – теперь будешь спокойная, – и сдувает порошок на меня.
Тело мгновенно парализует, мужчина перебрасывает меня через плечо, как мешок с картошкой, и поднимается со мной наверх.
На улице уже темно, луна спряталась за облаками. Какой-то пёс завыл и все собаки из округи подхватили его грустную песню.
На кухне всё так же тускло светила одинокая лампочка. Стол стоял на своём месте, следы недавней драки исчезли. Толстый сидел за столом:
-Чо, сама не пошла и пришлось порошок использовать?
-Угу, – лысый снял меня с плеча, прислонив к стене.
Я отдавала мозгу приказы пошевелить хотя бы пальцем, но тело не слушалось, из всей меня шевелились только глаза и язык. Второй еле ворочался, но если будет надо, хоть что-то сказать получится.
-Сейчас босс придёт и будет с тобой разбираться, – лысый сел на корточки напротив меня и нагло рассматривал , – а ты красивая, если бы встретились при других обстоятельствах, женился бы, – он противно заржал.
– Приб-б-ью, – пробормотала я.
-Строптивая баба попалась, предыдущие были сговорчивее.
-Тихо, идёт, – шикнул толстый.
По крыльцу застучали каблуки, женщина?! Босс женщина?! Бандиты отошли к стене и вытянулись по струнке, руки по швам, расхлябанности и бахвальности будто и не бывало.
-Вольно, ротозеи, – в комнату вошёл…чёрт?!
Он был низенький, от силы сорок сантиметров, на ногах вместо обуви красовались копыта, за спиной расправились перепончатые крылья, а на голове грациозно восседали рожки. Всё тело было покрыто черной шерстью.
-Анч-ч-чутка, – промямлила я, вот ты какой..
-Для тебя, Анчут Мордович, девка, – чёрт подошёл ко мне, – выкладывай кто тебя подослал и зачем.
-Д-да пошёл ты!
-Ну, раз не хочешь по хорошему, то будем тебя пытать, - Мы буравили друг друга взглядами, будто играли в гляделки. Я не моргала, Анчут Мордович тоже.
-Приступим, – чёрт щёлкает пальцами и вот уже вместо него стоит челвоек, который разрушил мою жизнь, – привет, бракованная! Как поживаешь? – он стоял скрестив на груди руки, надменный взгляд прожигал во мне дыру, – всё так же одинока? Я же говорил, что ты никому не нужна, но ты же не веришь.
-Ненавиж-жу тебя, – нервы натянулись тугой струной, тело начало покалывать. Я пытаюсь пошевелить пальцами на ногах. Надо как-то раскачать тело, но чтобы никто из присутствующих в комнате этого не видел.
Щелчок пальцами и передо мной стоит отец. Он присаживается передо мной на корточки и гладит рукой по щеке. Как же я соскучилась по отцу, сердце рвалось на части, пульс участился, казалось, что грудь разорвёт от глухих и частых ударов. Я стараюсь не плакать, держу в голове мысль, что это не папа, а мираж.
-Ты такая глупенькая, наивная, – отец улыбается, – страдаешь? А я никогда тебя не любил, от тебя вечно были одни проблемы. Ты же со своим характером вечно лезла куда не надо. Глупая, проблемная девка, – отец поднялся на ноги и противно захихикал.
Настоящий смех моего папы был тихий, на низких тонах, хихиканье чёрта разозлило меня. Внутри всё клокотало, пальцы на ногах сжались, действие порошка начинало ослабевать.
-Да чтоб тебе живот несколько суток крутило не переставая! – я коряво подняла плохо подчиняющуюся руку и мазнула пальцами по кончику носа.
Вокруг отца закружил ветер, хлопок и передо мной опять стоял Анчутка.
-Что? Как? – чёрт мотал головой в разные стороны, – ведьма! – он надвигался на меня, – ой, мамочки! – схватился за живот.
Громкое урчание раскатилось по кухне, долетая до ушей всех присутствующих.
-Я скоро, – он пулей вылетел из кухни, всё так же держась за живот.
Мужчины, стоявшие у стены, проводили босса молчаливым взглядом. Тело ломило, собрав всю волю в кулак, я поднялась, держась за стену:
-Стоять, бояться! – я потёрла нос.
Бандиты мгновенно замерли, теперь у них шевелились только глаза, в которых читался ужас.
Мне не верилось, что чёрт прибыл один, без охраны. Осторожно ступая, чтобы не скрипели половицы, я вышла из дома. За воротами кто-то топтался, была видна тень в щели и слышался скрип снега. Я обшарила все постройки за домом, но в темноте никак не могла найти погреб с Ирьей и Хучем. При повторном осмотре мне удалось найти скрытую дверку около основной двери. Я открыла задвижку:
-Хуч, Ирья, идите сюда, – прошептала я, – выходите, у нас появился шанс сбежать.
-Акиа? Как?! – взвизгнула женщина.
-Т-с-с-с, тише. За воротами охрана, – я приложила палец к губам.
Пленники поднялись по лестнице. Сидевшие длительное время без должного движения они поднимались очень медленно или мне так казалось. Каждая секунда была на счету.
Хуч сел на снег, тяжело дыша:
-Девочки, идите без меня, я догоню.
-Нет, уходить по одиночке не вариант, Анчут может спохватиться в любой момент, я не знаю на какое время их задержала.
Я осмотрела домового, не такой уж он и большой, не переломлюсь. Смотрю на Ирью, она босая стояла на снегу, переминаясь с ноги на ногу. Женщина тоже не отличалась ростом, все что ли в параллельном мире не намного выше колена?
-Нет времени прохлаждаться, – я хватаю под одну руку Ирью, под другую Хуча, со стороны может показаться, что я держу двух детишек, – времени на поиск тёплой одежды у нас нет, будем бежать так.
Я продираюсь сквозь сугробы к дальней части двора, там забор старый, низенький. Штанины задрались, наст больно царапал кожу. Голодная, избитая, уставшая, с ношей в руках, я еле шла. Сугробы становились всё больше, казалось, что никогда не доберусь до забора.
С другого конца огорода нам наперерез бежал человек с огромным псом на цепи.
-Чёрт, нас нашли! – кричу я.
Из деревянного туалета, притаившегося за сараями, слышится крик:
-Не надо меня звать, я сейчас не могу! Занят!
-Хуч, он про что?
-Ну ты же его позвала. Акиа, спусти нас на землю да беги. Наша участь уже решена. Тебе не убежать с нами на руках, – подала голос Ирья.
-Убежим, – я собираю последние силы и ускоряюсь.
Мне преграждает путь алабай. Человек явно отставал от зверя. С морды собаки текут слюни, горячее дыхание долетает до меня. Я остановилась. Ирья от страха вцепилась в моё плечо тонкими пальцами. Хуч всё так же тяжело дышал.
-Тихо, пёсик. Ты же хороший, просто дай нам уйти, – я пыталась договориться с собакой, какой бред…
-Сними с меня это, умоляю, – прорычал пёс.
-Что-о-о!?! Ты говоришь!?!
-Ну да, я думал ты в курсе… Сними, прошу, они бьют меня током.
-Держитесь за меня сами, обхватите за шею, – я протягиваю дрожащие от страха и усталости руки к шее собаки.
Из-за густой шерсти найти замок тяжело. Я перебираю пальцами каждый сантиметр ошейника. Хруст наста сзади заставляет обернуться. Высокий мужчина пробирался к нам.
Щёлк и электрический ошейник расстёгивается.
Догоняющий человек, понимая, что не успевает добраться до нас, достаёт из под куртки пистолет….
Я сажусь на корточки, пленные мотаются на моей шее.
-За меня, – пёс прыгает перед нами и рычит на мужчину.
Паника! Почему паника постоянно отшибает у меня память?!
-Перенестись домой! – я тру нос и зажмуриваю глаза.
Ничего не происходит. Мы всё так же сидим в сугробе, прикрываясь собакой.
-Домой! – я опять тру нос.
Опять ничего не происходит. Человек прицеливается.
-Мне надо оказаться дома!!! – кричу я сквозь слёзы отчаяния.
Раздаётся хлопок, я тру нос без перерыва. Ещё хлопок. Я вцепляюсь в шерсть собаки. От неё пахнет сеном.
В этот же момент снег вокруг нас взлетает несколькими гейзерами. Перед глазами встаёт белая белена, я слышу крик Ирьи и рык собаки. Перепуганный Хуч пытается взобраться ко мне на голову и закрывает обзор.
-Что за чертовщина? – слышу я сквозь буран, созданный мной…
Продолжение здесь