Городская 4
Она уже видела, как после его службы пройдётся под ручку со Степаном. И нужно выбросить из головы эти глупости о том, что он младше её на пять лет. После недавней войны мужиками не разбрасываются.
Однако неожиданные вопросы стала задавать дочь, Катерина.
– Мама, а мой папа Стёпа? А кто был тот другой дядя, который умер? Я его плохо помню, но он был же?
Ну и как ей объяснишь, что мама ложилась спать с дядей Стёпой потому, что так надо? Ирина напомнила дочери историю про гибель Катиного папы во время аварии. Сказала, что он ее любит, но без его помощи им, Кате и ее маме, плохо. А дядя Стёпа помогает. В ответ они помогают ему. Его Галя еще совсем маленькая, и Ирина стала ей вместо мамы, а Катя – вместо сестренки. Такой ответ Катю устроил. Она, и правда, считала Галю своей сестренкой. Любила ее и за неё переживала.
– Не отдавать же Галю в детдом, потому что мамы у неё нет, а папа служит нашей Родине? Верно?
– Верно. – Серьёзно кивала Катя. Она совсем была не готова отдавать куда – либо Галю. Девчонки не только подружились, они породнились, и вели себя, действительно, как сестры. Причем старшая присматривала за младшей, и даже могла забрать ее из яслей и побыть вдвоем дома, ожидая маму с работы.
Галя звала Ирину мамой. Та сначала говорила: «Да какая ж я тебе мама? У меня своя дочка есть». Но потом махнула рукой: мама – так мама. А дальше разберёмся. К тому же, заострять на этом внимание ей было некогда. На работе наметились перемены.
Ушёл по возрасту на пенсию начальник цеха Игорь Степанович – из старых ещё специалистов. Кого поставить на его место? Перед руководством такой вопрос не стоял, она, Ирина была всегда на подхвате, руководила участком грамотно. Был, правда еще один кандидат, еще из довоенных спецов. Только с войны он вернулся, увы, без ноги. Но работу знал и руководящий пост потянул бы. Оценив варианты, директор завода в выборе на должность начальника цеха остановился всё же на Ирине. Женщина боевая, шустрая, подвижная. А работа такая, что требует от человека носиться с цеха на склад, со склада на участок комплектации. Так что инвалид-фронтовик вполне справится с должностью мастера, он там будет даже предпочтительнее, потому что с машинами и механизмами был на «ты». Иногда даже мог ликвидировать мелкую неисправность без остановки линий. Ирина же, как женщина, без технической «жилки», в таких случаях немного паниковала.
В общем, решение устроило всех. Стала Ирина начальником.
Девчонки сразу повзрослели. Ирина им сказала, что работы у неё прибавилось, и нянчится с ними ей теперь некогда. Конечно, она немного преувеличила, но Катя многое взяла на себя. По крайней мере, за младшую сестру она отвечала головой. К тому же, в доме, где жила семья, многие знали, что Ирина теперь человек занятой, потому при случае присматривали за девчонками, готовы были помочь в любом деле.
Ирину должность радовала. Она чувствовала себя на своем месте. Да, ее боялись. Потому и подчинялись во всем, что касалось дела. Власть и деньги – это было то, к чему она всегда стремилась, и чего она, наконец, достигла. Плюс молодой муж, плюс квартира. Считай, все мечты исполнились, даже с лихвой.
Она уже ходила царицей, когда судьба дала осечку. Однажды в почтовом ящике женщина нашла письмо. Из госпиталя. В нем ей сообщали, что Степан попал в аварию. Остался жив. Пока жив. Множественные переломы и тяжелая черепно – мозговая. Вероятно, потребуется уход. Возможно, даже пожизненный. Если выживет.
Такой вариант в планы Ирины не входил. Инвалид ей точно был не нужен. Она еще молодая, при должности, при зарплате и при квартире. Так что, Степан остается, а она едет дальше. Без него. Только вот оставался еще один нерешенный вопрос – Галя. С ней теперь что делать? Растить чужого ребенка Ирина была не готова. Тут с какой стороны не посмотри, обсуждать и осуждать было нечего. Вопрос требовал решения.