Таёжными тропами 10
Настя вечерами ходила в деревню. Молодежь по прежнему собиралась на посиделки. При ней все делали вид, будто ничего не произошло, никто не спрашивал, как теперь живет Настина семья. Только одна Арина, с которой Настя раньше почти не общалась, проявляла интерес, сочувствовала, охотно разговаривала. Остальные, хотя и не говорили ничего, но слегка сторонились. Настя чувствовала некое отчуждение.
- У Макарки всю семью увезли, и его тоже увезли, - шептала Арина. – Где вот они теперь? Вам еще повезло, ты с родителями здесь осталась. Все говорят, что вам дядя Тимофей помог.
Настя не отвечала. Ей было горько и обидно, что все считают ее врагом. С гулянья приходилось уходить рано, до темноты. Возвращаться одной лесом было страшно и опасно. А когда дни стали короче, она и вовсе оставила затею с гуляньем. К тому же, была еще одна причина, по которой ходить в деревню не хотелось. Кондрат не проявлял к Насте никакого внимания. Делал вид, что никогда она его не интересовала, в ее сторону он больше не смотрел, обходил стороной.
Настя переживала, плакала, но изменить ничего не могла. О сватовстве Кондрата можно было забыть. «Кондрат Нюрку засватал», - однажды сказала ей Арина. Насте данное известие полоснуло по сердцу, она долго и безутешно плакала, а потом решила, что гулять больше не пойдет.
В деревню изредка наведывалась. В основном, к тетке Гале, да иногда – к Аринке. От них приносила новости, что делается в деревне. «Коллективное хозяйство организуется. И школу открыли. Говорят, туда все ходить будут. Всех будут учить писать и считать», - рассказывала Настя родителям. О бабушке и дедушке слышно ничего не было. Тимофей пытался узнать. Было известно только одно – из Приуралья кулаков отправляли в Сибирь. Самого дядьку Тимофея Настя видела раза три. В последнюю встречу он сказал, что всем, кто вступит в колхоз, будут давать зерно. Говорил, что Кузьма и Феня тоже могут стать колхозниками. Кроме зерна обещали платить деньги и давать другую продукцию.
Эту новость Кузьма воспринял в штыки. Он кричал, что никогда ни в какой колхоз не пойдет, и что с красной властью, которая лишает людей крова, ему не по пути. Феня уговаривала мужа остыть, подумать. «Если ты не хочешь идти, тогда я пойду. Чего – нибудь, да заработаю. Да и с народом буду. Жить в лесу уже сил никаких нет,» - убеждала она мужа.
Кузьма краснел от ярости. Ни жену, ни дочку отпускать он никуда не хотел.
- Проживем без ихнего колхоза. Пусть сами там батрачат, и в школы свои пусть сами ходят. Мы и без них грамотные, - кричал Кузьма.
По морозцу нагрянули к ним гости. Приехал Тимофей. На телеге лежали мешки с пшеницей и ячменем. Один куль был с мукой.
- Доброго здоровьица, - поздоровался Тимофей. Настя обрадовалась, бросилась дядьке на шею. Феня радушно приняла гостя. Кузьма нахмурился.
С братом не разговаривал и руку ему не подал. Тимофей не развернулся, не ушел. Стерпел, понимал боль Кузьмы.
- О батьке не узнавал? – спросил Кузьма сухо.
- Узнавал, только сведений никаких нет. Этим делом специальный отдел занимается, всё в секрете. Известно только, что их посадили в поезд, который шел в Сибирь. Одно немного успокаивает, что приехали в лето, может по теплу успели обустроиться на новом месте. Я что хочу сказать, давайте приходите в колхоз. Будете работать, на трудодни пойдет оплата. Этой осенью колхозникам зерна дали, и муку - себе , и на фураж - скотине. Конечно, не больно сытно, но с голоду люди не пропадут. А дальше, думаю, получше будет.
- Обойдемся и без твоего колхоза, - зло ответил Кузьма.
- Тогда Настя пусть приходит. Она грамотная, и читать, и писать может. В учетчики возьмем, - продолжал Тимофей.
- Не пущу. Дома останется.
- Подумайте. Чего молодой девке в лесу сидеть. С народом веселее. Не обидим.
- Я слово свое сказал, - стоял на своем Тимофей.
- Ну как знаешь. Надумаете – приходите. Я там зерна привез, да немного муки. Пшеницу можно на мельницу свезти. Если экономно, то зиму переживете.
Феня принялась Тимофея благодарить. Она была рада, что он их не забыл. И не только зерну радовалась, а то, что было с кем поговорить, кому судьба их была небезразлична.
Тимофей уехал, а Настя с матерью начали уговаривать Кузьму идти в колхоз. Тот сопротивлялся, уступать не хотел, и в конце концов велел замолкнуть, объявив, что ни в каком колхозе им не бывать.
Потянулись короткие осенние дни, наполненные серостью, слякотью, и унынием.