Кто-то самый важный в твоей жизни обязательно появится, словно из воздуха, если только для него есть место. Если это место уже кем-то создано, если вся система уже запущена. (В. Шенгелия)
Глава 2
Практика закончилась, девушки попрощались с сотрудниками Дома малютки, обняли каждого малыша и вернулись в институт — готовиться к экзаменам и получать диплом.
Но Ольга при первом же удобном случае приехала навестить солнечного мальчика. Она убеждала саму себя, что едет ко всем деткам, что хочет помочь воспитателям. Но внутри себя знала — ей хочется повидать Максима. Те две недели, что они не виделись не было и дня, чтобы она не вспоминала, как он плакал в момент прощания. У неё и самой в ту минуту сердце разрывалось на тысячи частей. Она думала, что сможет приехать через несколько дней, но оформление практики, диплом, дополнительные лекции, подготовка к выпускному... Времени не оставалось совсем.
Наконец, в воскресенье утром она, отодвинув все дела, поехала в Дом малютки. Когда она подходила к воротам сердце готово было выпрыгнуть из груди в предвкушении встречи. Даже ладошки вспотели. Она знала, что в это время малыши будут на прогулке — специально позвонила. Издалека увидела яркие курточки и шапочки среди зелёных кустарников.
Зашла во двор и тут же увидела, как к ней навстречу бежит Солнечный Макс. Он обнял её за ноги и сбивчиво заговорил. Не всё было понятно, часть слов мальчик проглатывал, но Оля поняла всё, что ей было нужно. Присела на корточки и обняла мальчика.
Она пробыла в Доме малютки до обеда, помогла воспитателям накормить малышей и уложить на сон. Старалась общаться со всеми детками, но всё её внимание было приковано к улыбчивому любимчику. Она видела, что Максим отличается от других детей с таким же диагнозом. Он более сообразительный, неплохо разговаривает. Да, эмоции в нём зашкаливают, но у него совсем нет агрессии, которой зачастую пугают. Как будущий педагог-дефектолог, она знала, что синдром Дауна — не приговор. Есть достаточно примеров, когда дети смогли социализироваться и найти своё место в обществе. Да, им нужно чуточку больше внимания и терпения, но... они не безнадёжны, они обучаемы.
— Оля, не привыкай к нему, — шепнула Дарья Семёновна. — И ему потом сложно будет, и тебе.
Девушка кивнула. Всё это она и сама понимала, но к мальчику тянуло безудержно.
— Возьмёте меня на работу после диплома?
— Так это не я решаю, Оля. Это к директору... Надо знать, есть ли свободные ставки.
— Я понимаю.
Но Оля уже не представляла, что будет работать где-то в другом месте, а не в доме малютки, поближе к солнечному Максиму. Однако директор охладила её пыл:
— Ольга, я понимаю, что ты полюбила мальчонку. Только не забывай, что тебе надо строить свою жизнь. Я ведь вижу, что будь у тебя возможность, то ты тут же усыновила бы его, так?
Девушка кивнула.
— Так вот, девочка, здесь таких малышей будет много. Таких же славных, как Максимка твой. Понимаю, что я тебе сейчас крылья режу, но не могу не сказать — не впускай в сердце. Опасно это... И для тебя, и для него. Не знаю даже, для кого опаснее...
Оля комкала листок бумаги и молчала. Что сказать? Умом она всё понимает, и, наверное, директор права. Но ведь сердце так тянется... Словно росток на весеннее солнышко.
— Оля, ставок у меня сейчас нет, — огорошила директор новым сообщением, и девушка уже готова была расплакаться, тогда женщина поспешно добавила, — Но, знаешь, чем я могу тебе помочь?
Казалось, что именно в эту секунду решается судьба девушки. Она подалась вперёд, замерла, пальцы сжаты до того сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Максима скоро переведут в детский дом. Я, конечно, постараюсь потянуть время до следующего года, думаю, получится. Но я знаю директора того детского дома, и недавно на совещании в администрации она говорила, что у неё воспитатель уходит в декрет. Я могу с ней поговорить...
Оля ответила не сразу:
— Но ведь Максимку переведут через год...
— Да, но сюда я не могу тебя взять, даже полставки нет. А там могу поговорить. Гарантий тоже нет, но всё же шанс. Ну как?
И Ольга согласилась. А что ей оставалось делать? Когда за ней закрылась дверь, директор с грустью подумала: «Поработаешь годик, будет у тебя время остынуть...»
Вот так едва получив диплом, Ольга вышла на работу в детский дом, куда должны были перевести Максима. И напрасно директор надеялась, что привязанность между девушкой и мальчонкой ослабнет, что Ольга погрузится в круговорот новых событий, познакомится с другими детьми, другими судьбами и успокоится. Нет, Ольга мысленно постоянно примеряла жизнь в детском доме на Максима. Представляла, в какой комнате и с какими ребятами он будет жить. За кем надо будет дополнительно приглядывать, чтобы мальчика не обижали.
Детей с умственной отсталостью чаще всего отправляли в специализированный интернат, но у Максима диагностировали лёгкую степень умственной отсталости, и у него были шансы для социализации и даже дальнейшего трудоустройства. Ольга знала, что такое возможно, хотя это и не самый распространённый вариант развития событий. Если бы мальчик рос в семье, где им занимались, то и развивался бы он гораздо быстрее. Но история не знает сослагательного наклонения, и знать, что было бы, если бы человеку не дано.
— Оля, может, уйдёшь с этой работы? — мама оторвала взгляд от телевизора и посмотрела на дочь?
— Почему?
— Не для молоденьких она... Для тех, кто постарше, у кого семья уже есть, дети свои. Тебе бы помоложе коллектив.
— Мне нравится, — улыбнулась Ольга. — Да и куда я сейчас со своим педагогическим дипломом?
— В школу, детский сад...
— А там думаешь, лучше? Такой же женский коллектив, много детей. Здесь более уютно, что ли. Я иногда вообще думаю, что это не детский дом, а лагерь. Помнишь, на третьем курсе работала летом в «Карапузиках?».
Мама кивнула — конечно, помнит. Частный детский сад, куда Оля устроилась нянечкой, и неплохо для студентки, заработала.
— Вот там вроде всё было хорошо: обеспеченные родители, молодой коллектив, всё красиво. Но не было какой-то души, что ли... Не знаю, как объяснить. Но там как конфетка — обёртка яркая, а вкус так себе. Ничего не хочу плохого сказать, но там я себя чувствовала неуютно. Родители сплошь крутые, не знаешь, как себя вести.
— Но там более современно, а детский дом... Казённый дом, и этим всё сказано.
— Скоро Максимку переведут, — сменила тему Ольга, и её губы сразу растянулись в улыбке.
— В твою группу?
— Да, я попросила к себе.
— Не знаю, Оленька, у меня такое ощущение, что ты губишь себя этой работой.
— Ничего подобного, мам. Не переживай. Мы вот сегодня с девчонками в клуб идём, будем там тусить и зажигать, — девушка посмотрела на часы. — Скоро собираться начну.
— А вот это меня радует! — воскликнула мама. — Хорошо повеселиться вам.
— Вот уж не думала, что ты будешь этому радоваться. Раньше при слове «дискотека» бледнела.
— Ну тогда тебе сколько лет-то было? Конечно, переживала. А сейчас я спокойна за тебя. Но ты всё равно очень поздно не возвращайся.
— Всё, что нужно о тебе знать, — засмеялась Ольга.
— Не обо мне, а о любой матери! Каждая мама желает своему ребёнку счастья и всё равно переживает за него, когда он к этому счастью идёт. Хочется уберечь от всего, но понимаешь, что это невозможно. Будут у тебя свои дети, поймёшь.
— Знакомая песня...
— Иди уж, собирайся на дискотеку. Познакомься там с каким-нибудь красавчиком, закрути роман. Молодость создана для влюблённостей.
— Не обещаю, но постараюсь.
~~~~~~
Продолжение ЗДЕСЬ
