- Прикажите принести мне мою дочь! Иначе я сама пойду и заберу ее. Какая бы она ни была, ненормальная, больная, я сама буду ее растить. Мой грех, и мне за него отвечать. Как я буду жить, зная, что мой ребенок мается где-то в приюте, плачет, мамку зовет?
Самое дорогое, что есть в жизни, это ее яблоневые сады. Стоит Александре Дмитриевне оставить дела в конторе и проехаться по совхозным угодьям, так все что не касается ее садов, полей и ферм, становится второстепенным.
Первая и самая большая любовь Александры, ее яблоневые сады. Доехав до первого сада, она приказала Вадиму остановиться.
- Жди здесь, не заезжай, я недолго буду.
- Хорошо, Александра Дмитриевна! – Вадим вышел из машины, оббежал ее, открыл дверь, подал руку.
Александра с удивлением воззрилась на своего водителя, что это за вольности? Однако! Глянула на Вадима так, что он отступил на пару шагов.
- Я просто хотел помочь!
- Помогал бы, разве я что-то тебе сказала?
- Но, Вы так посмотрели!
- Уйди, Вадим, с глаз моих. Ведешь себя, как кисейная барышня, скоро приседать в реверансе предо мной станешь. Зачем так стараешься? Понравиться хочешь? Я без этих ужимок тобой довольна, хороший водитель, профессионал.
Вадиму бы обидеться, разговаривает с ним как с мальчишкой, но он не может, понимает, права Александра, старается он понравиться. Но не потому, что она директор, потому, что она королева! Какой подданный может не влюбиться в свою королеву, если она такая вот!
Александра шла по аллее сада, оглядывая ряды тысячи яблонь, цветущих белым и розовым цветом. Она блаженствовала, растворяясь в их аромате, в сини лазурного неба, в теплых лучах весеннего солнца, в жужжании пчел.
Разве может быть большего счастья, чем вырастить такое чудо? Нет! Александра счастлива, потому что смогла исполнить свою мечту. Тогда, давно, в прошлой жизни, она оказалась в саду, разнесенному в клочья бомбами и снарядами. Плакала, глядя на погибающие в полном цвету яблони.
Совсем молоденькая Сашенька поклялась себе, она посадит сад и вырастит его. И, когда ее назначили директором совхоза, Александра настояла на своем, убедила районное начальство, яблоневые сады будут приносить доход. Она заразила своей мечтой рабочих совхоза, она выбила деньги.
Вместе со всеми, под осенними дождями, несмотря на холодные ветра, Александра высаживала на пустыре тоненькие саженцы яблонь. Мало кто верил, что яблоньки приживутся, до того они казались чахлыми. Но саженцы выжили, и вот он, ее самый первый сад, ее первая любовь! Какие красавицы стоят, цветут, радуются весне и солнцу.
Отдохнув душой, напитавшись сил, Александра Дмитриевна вернулась к машине
- Поехали, Вадим, на новую плантацию. Поезжай не по лесу, по полевой дороге, всходы яровых посмотрю
- Как прикажете, Александра Дмитриевна!
Ехали молча, Александра несколько раз выходила, подходила к краю поля, постояв немного, вглядываясь вдаль, возвращалась обратно и махала рукой, дескать, поехали. Все хорошо, дружно взошла пшеница, поля ровные, без проплешин. Радоваться бы только, но мешает мысль, застрявшая в голове.
Почему Наталья Сергеевна рассказала о том, что произошло с Зинаидой, если это должно остаться в секрете?
Может врач хочет уговорить Зину оставить ребенка и надеется на поддержку Александры? С чего бы? Считает, что директор совхоза непререкаемый авторитет для рабочих, и она может влиять на них? Только не в этом случае.
Никто не имеет права, силой или при помощи внушения, забрать у матери дите. Хотя, на самом деле, для Зины и ее дочери это был бы самый лучший выход. Анюта, девочка разумная, спокойная, она матери много хлопот не доставит. Второй ребенок станет для женщины настоящей обузой.
Может прожили бы вдвоем, а может Зина замуж бы вышла. Она не плохая девка, просто ошиблась по молодости, и пошло, поехало. Ее бы в хорошие руки, за путного мужика отдать, да где ж его взять, путного-то? В совхозе большинство семейные работают. Сезонные – ребята не надежные, приедут на лето и аля-улю, нет их усвистали.
Да, это был бы хороший выход для всех. Ребенок попал бы в хорошую обеспеченную семью. Зина хоть заработайся, зарплаты в совхозе мизерные. Может ушла бы на завод, но там скоро квартиру не получишь, а здесь, считай, бесплатное жилье, рабочие копейки за квартиры платят.
Водитель искоса поглядывал на Александру. Какая-то она сегодня не такая. Дома что ли неладно? Целый день молчит, все о чем-то думает. Главное, не спросишь ведь ничего. Возьмет и рявкнет, с нее станется.
Проезжая по полевой дороге вдоль реки, Вадим все же осмелился
- Александра Дмитриевна, может остановить машину, вижу у Вас настроения нет. Подышите, отдохнете.
- Хочешь сказать, что выгляжу усталой?
- Ничего такого я не хотел сказать. Просто Вы такая сегодня расстроенная. Подумал, может нужно просто оставить мысли о работе, на небо посмотреть, на реку. Смотрите, какой нынче разлив, что твое море.
- Море? Вадим, а ты бывал когда-нибудь на море? Нет? Обязательно съезди. Не стоит останавливаться, поехали в контору. Довезешь, ставь машину в гараж и свободен, устраивайся в своем новом жилье.
Анюта вторую неделю жила у Петровны. Как жила? Ночевать приходила. После школы шла к себе домой, работы полно. Маргарита послала конюха Иваныча вспахать огород, тетя Евгеша помогла сделать грядки. Высаживать лук, сеять морковь и свеклу помогли Серега и Галюня.
Поросенка, которого взяли еще в марте, и кур-несушек кормила баба Даша. Слава Богу, у Зинаиды довольно картошки и зерна, посыпки не один мешок.
Так всем миром продержались до самых Зининых родов, до которых, как и предупреждала заранее Сергеевна, продержала ее а Роддоме.
По подсчетам выходило, что следует ждать родов в середине июня, но это произошло в самом начале месяца. Ох, Зина и поорала, весь персонал поставила на уши. Она, не слушала и не слышала никого.
Аленка, дежурившая в эту смену, трижды осматривала роженицу. Вроде, как ребенок поперек лежит, но и рожать не скоро, может еще повернется. Придет Сергеевна, сама посмотрит.
- Ну, чего же Вы так кричите, все отделение переполошили! У нас женщины на сохранении лежат, о них подумайте!
Не могла ни о чем думать Зинаида. Единственное, чего она хотела, чтобы схватки были реже, лучше бы совсем прекратились. Но, увы и ах! Они становились чаще и с каждым разом острее и больнее.
Пришла Сергеевна, осмотрела Зинаиду
- Немедленно на стол, кесарить будем.
Зина со страху забыла орать
- Кесарить, это че, операцию? Живот будете резать? Не дам!
- Не дашь, ребенок задохнется, ты хочешь у бить его?
- Пусть, мне все равно, резать себя не дам.
- Ты сама можешь скончаться, подумай, дочку на кого оставишь? Ты думаешь, ребенок в животе погибнет, как он должен выйти из тебя? Все равно придется делать операцию.
Уговорила Сергеевна Зинаиду на кесарево сечение, хотя пожилая акушерка, Ангелина Георгиевна, настаивала на том, что она сможет родить сама.
Зинаида пришла в себя на следующее утро, оказавшись одна в двухместной палате. Потрогав свой живот, ойкнула, вспомнив, она родила
- Эй, где вы там, медсестра!
Услышав ее крик, в палату вошла Ангелина Георгиевна
- Ты чего кричишь, видишь все еще спят. Можно подумать, ты одна в Роддоме.
- Как мой ребенок? Где он?
- Ты забыла? У тебя девочка, в детской палате лежит, как и все.
- Принесите мне ее, пожалуйста! Все равно скоро детей на кормление начнете раздавать.
- Да, скоро подъем. Но тебе приносить девочку не велено.
- Как это не велено, почему? Что с моей девочкой не так?
- Я ничего не знаю, я же акушерка, спросишь у детской медсестры.
- Скажите, пусть принесет мне ее, а то я сама пойду в палату и заберу ее.
- Не разрешено тебе вставать. Хочешь, чтобы швы разошлись и кишки вывалились?
Зинаида не могла понять, в чем дело. Слышно, как по коридору снуют медсестры, раздавая мамочкам их детей, а Зинаиде дочь не принесли. Она стала стучать кружкой по тумбочке. На шум пришла санитарка
- Ты чего, молодушка буянишь? Зачем стучишь? Мамаши детей кормят, им покой нужен.
- А мне? Почему моего ребенка не несут? Что с ней? Чего они скрывают?
- Никто ничего не скрывает, Медсестры говорят, Наталья Сергеевна не велела, вот и не несут. Не переживай, накормлена твоя девочка.
- Как накормлена, кто ее кормил? Отдайте мне моего ребенка!
- Как я тебе отдам, я только санитарка, мое дело полы мыть, да утки выносить. Не шуми, лежи, отдыхай! Придет Сергеевна и все тебе объяснит.
Как отдыхать? По тому, как ее тщательно осматривала врач, что держали так долго в больнице, она догадывалась, с ее ребенком что-то не так. И в этом виновата она! Господи, что наделала? Если бы тогда не выпила, ни за что бы Варька не смогла ее уговорить принять отраву.
День такой был яркий, праздничный. Весь совхоз вместе отмечал День Победы, а она одна, про нее все забыли. Все, кроме Варвары. Она пришла, пожалела
- Одна сидишь? Анька-то, поди, на демонстрацию ушла?
- Сижу, что мне остается делать?
- Так, надо было думать. Наше бабье дело такое, вовремя избавляться. Если бы мы всех рожали, на земле ступить было бы некуда.
- Чего уж теперь говорить, когда скоро рожать? Поздно уже.
- Твое дело, я тут бутылочку принесла, отметим праздник? А то я одна, и ты одна, никому мы с тобой не нужны.
- Нельзя мне, не стану я пить.
- Так ведь теперь уже можно. Ребенок взял все, что нужно. Посмотри на моих, здоровые парни растут, а я до последнего выпивала. Наоборот полезно, кровь разгоняет, не дает застаиваться.
Не смогла Зинаида удержаться. Сказать правду, давно сосало под ложечкой, давно хотелось выпить хоть маленечко, хоть грамм пятьдесят
- Ай, ладно, доставай. Сейчас я закусочки приготовлю. Огурцы у меня соленые, пироги, вот!
Как хорошо пошла! Завеселело на душе, ком в груди стал таять.
Варвара налила по второй, потом по третьей, выпили
- Эх, быстро закончилась бутылочка-то. Были бы у меня деньги!
- Деньги? Да у меня их полно! Знаешь сколько я за лето огребла? Сейчас, достану и пойдем, купим.
После, все, как в тумане. Она согласилась с Варей, что ей ни в коем случае нельзя рожать. О ребенке Зина вообще не думала. Просто хотелось жить, как прежде. Ходить со всеми на демонстрацию, гулять по праздникам, а не сидеть дома одной.
Сама не зная, как, она выпила гадость, которую подала Варвара. Ее затошнило, вырвало, стало плохо. Варвара испугалась, сдохнет еще тут, по судам затаскают. Взяла и вытолкала подругу на улицу, отвела подальше от своего дома и бросила под деревом.
Этого Зинаида не помнит, но помнит, как не хотела рожать, хотела, чтобы ребенка не стало. Как она кается, как ругает себя! Что наделала? Свое дите чуть не погубила. Нет ей прощения за это.
Ее ребенок может родиться ненормальным, и это ее вина. Это будет наказанием за ее грехи, ее крест. Только бы все обошлось, только бы родился здоровый, она все сделает, чтобы он был счастливым. Она станет еще больше работать, не станет пить, капли в рот не возьмет. Да отсохнет ее рука, если потянется за рюмкой!
Наталья Сергеевна пришла в отделение и первым делом поинтересовалась
- Ну, как там наша Вдовина? Нормально себя ведет, успокоительное с утра вкололи?
Странным кажется Ангелине особое отношение Сергеевны к этой роженицы. Не блатная никакая, обычная рабочая совхоза, а нянчатся с ней, как с принцессой
- Да, сделали. Только это мало помогло, скандалит, требует ребенка.
- Даже так? Хорошо, я сейчас с ней побеседую.
Зина приподнялась с подушки навстречу врачу
- Наталья Сергеевна, миленькая, едва Вас дождалась. Скажите им, пусть принесут мою девочку!
- Лежи, лежи! Не надо подниматься! Давай, я тебе подушку поправлю. Вот так. Зиночка, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Ты мне стала близким человеком. Поэтому я тебе хочу помочь. Только, прежде чем отказываться от моей помощи, выслушай меня.
Ты помнишь, в каком состоянии поступила в Роддом? Помнишь! Ты старалась вытравить ребенка, так ведь? Я не стала никому рассказывать об этом, пожалела тебя. И теперь мне тебя жаль.
Послушай меня, ты молодая, красивая женщина, если захочешь, сможешь родить хорошего, здорового ребенка. На эту девочку тебе нужно написать отказную. Я советую тебе так поступить. Ты же знаешь, я хочу тебе только добра.
- Значит, я родила не здорового ребенка? У моей дочери есть уродство?
- Ну, я бы так не сказала. Внешне девочка нормальная, но, поверь моему опыту, последствия будут тяжелые. Девочка может отставать в развитии, может стать очень трудным ребенком, ее могут не брать в детские учреждения.
Ты одна, помочь некому. Зина, это правда, ты с этим просто не справишься. Все равно придется ребенка отдавать. Не лучше ли просто не привыкать к девочке? Я думаю, тебе не следует видеть ее, тем более, кормить грудью.
- Прикажите принести мне мою дочь! Иначе я сама пойду и заберу ее. Какая бы она ни была, ненормальная, больная, я сама буду ее растить. Мой грех, и мне за него отвечать. Как я буду жить, зная, что мой ребенок мается где-то в приюте, плачет, мамку зовет? Мне легче увидеть ее мер твой, чем отказаться от нее.
- Нет, Зинаида! Ты говоришь, не подумав. Тебе не надо забирать этого ребенка потому что ты не сможешь ее вырастить. Ты, Зина, алкоголичка, пости за откровенность, тебе нельзя доверять девочку, ты сама все понимаешь.
Лучше тебе поступить, как я советую. А то ведь можешь не только эту кроху, но и старшую девочку потерять. Поверь, найдется много свидетелей, которые подтвердят, ты не заслуживаешь быть матерью Ани, так, кажется, зовут твою дочь.
Зинаида не в силах видеть эту женщину, дьявола в ангельском обличье, она не находит слов, чтобы ей ответить. Во всем врач права, плохая она мать для Анюты. Тяжело будет поднять двоих детей. Умом Зина все понимает, но сердцем принять не может. Болит ее сердце, рвется, кровоточит, не может оно слушать разум.
Продолжение Глава 8