Глава 11. В тылу врага
Он прижимал её к себе, будто в последний раз. В мозгу мелькали ужасные картинки. Дочка чувствовала, что мама уходит, плакала на руках, и из глаз Милы тоже потекли слёзы.
— Я приду за тобой! Помни. Заблокируй разум. Чтобы не случилось, не дай прочитать мысли! Как только уничтожите медальон, дай знать. Я приду и убью его! Не связывайся со мной чаще, чем нужно. — Она кивнула.
Сильва подошла и пожала ему руку, но он притянул и обнял.
— Береги мою девочку.
— Ценой своей жизни! Ты же знаешь.
Они скрылись чрез проход в скале, что тут же затянулся. Он взял дочь на руки, вытер слёзы с розовых щёчек.
— Мама справится. Вот увидишь.
***
Пробираться сквозь бурьяны было невероятно трудно, ноги гудели от усталости, заплетались, подгибались колени. У Сильвы это получалось гораздо лучше и даже как-то грациозно. В памяти всё ещё мелькал образ его обеспокоенного лица: прекрасного, любимого, серых глаз, пронзающих насквозь, заглядывающих прямо в душу. Вдруг вспомнилась встреча в магазинчике. Как трепетало сердце, как старалась скрыть чувства, как не могла понять, что происходит. Сильва вытащила из раздумий.
— Нужно отдохнуть. Ты еле плетёшься.
— Ну, извините. Я же не два метра ростом и не прыгаю как гепард, выгнув спину. — Сильва слегка улыбнулась.
Устроив привал, разожгли костёр, грелись и пили горячий чай. Мила связалась с мужем, успокоив. «Он очень переживает. Обо мне так никто никогда не заботился».
— Знаешь, Макс тебя очень любит!
— Вы говорили об этом? — раздражало. Совсем не хотелось, чтобы он сближался с кем-то, пусть даже эта женщина была другой расы.
— Нет, но это очевидно. Я горжусь им. Думала, не отпустит, и тогда нам точно настал бы трындец. — Мила хихикнула.
— Ты даже представить не можешь, что он сделает, если хоть волосок упадёт с моей головы, — сказала нарочно, чтобы позлить, в глубине души зная, что о ней он беспокоится тоже, хоть и не так сильно.
Ветки поблизости затрещали. Они затихли и приготовились к нападению. Через долю секунды рядом с костром на ноги приземлился высокий и худощавый «старо-землянин», на щеке которого красовался глубокий шрам. Длинные чёрные волосы, завязанные в конский хвост, всколыхнулись от прыжка, красные глаза сверкали зловещим взглядом. Сзади приземлился ещё один, также высокий и худощавый, но лысый и на вид более мерзкий.
— Так, так. Девчонки, что забыли в наших лесах? — пробасил тот, что со шрамом.
— Ух, ты! Какая добыча, Барс! Это же человеческая девчонка. Она станет прекрасной мамочкой нашим деткам, не правда ли?
— Да, красотка! Не по зубам тебе Донни.
— Только троньте её, и я лично придушу каждого из вас! — Сильва была сейчас крайне опасна, сила потрескивала вокруг.
Барс сделал выпад, но она отразила, и волна силы ударила его прямо в грудь. Да так, что ноги оторвались от земли, длинное тело совершило неестественный полёт с мертвой петлёй и плюхнулось на землю. Донни не мешкал и обрушил ей на спину огненный шар размером с здоровенный арбуз. Мила вскрикнула от страха, Сильва была повержена. Донни, гнусаво торжествуя, связал их и привёл в чувства своего друга, оскорблённого поражением. Сильва приоткрыла на мгновение глаза и подмигнула. «Ну, конечно. Она притворилась, а как же иначе попасть в логово врага». Барс, обозлённый тем, что проиграл девчонке, всю дорогу толкал Сильву в спину, и она, действуя по плану, держалась, чтобы не разорвать в клочья. Судя по всему, их раса не так уж и отличалась от земной. Они шли долго, дорога была извилиста. Мила начала спотыкаться, ноги отказывались держать тело. В конце концов, рухнула на землю.
— Вставай! Чего разлеглась? — прогнусавил Донни и замахнулся ногой, но Барс остановил.
— Это та самая девчонка, которую все ищут. Нам за неё не перепадёт, если приведём в синяках. К тому же, синяков получить ей предстоит предостаточно. Например, в первую брачную ночь. — Они гадко засмеялись, и по спине побежали мурашки.
«Всё по плану любимый. Нас ведут к нему. Свяжемся, когда раздобуду медальон». «Будь осторожна родная, прошу!» «Буду». Они разорвали связь, существа и ухом не повели. Они не обладали великими дарами, хотя огненный шарик Донни был очень даже впечатляющим. Барс поднял её на руки так быстро, что картинка размылась пред глазами, и зашагал впереди. Донни конвоировал Сильву. Сердце гиганта билось ровно и громко, стук успокаивал, напоминал о теплоте и уюте. Она любила лежать на груди у Макса и слушать его сердце. Было на удивление не противно находиться на руках у Барса, но и удовольствия не доставляло. Очень скоро они подошли к остроконечным вратам из камня. Хищным прыжком он преодолел их, и взору открылся город удивительной красоты, остроконечные здания отливали золотом. «И как люди не обнаружили их за столько лет?». В глазах он прочитал немой вопрос. «Люди не видят проход. Для них это просто гора. Но ты ведь не совсем человек. Ты пахнешь, как мы». Она и понятия не имела, что может пахнуть как-то иначе, но тут же вспомнила, как всегда удивлялась потрясающему запаху супруга. «Значит, это потому, что в нас течёт кровь „старо-землян“?». Самое высокое здание служило логовом Нарута. Она поняла это сразу. Именно возле него патрулировали десятки существ и люди. Только последние были не в себе, взгляд пустой, замутнённый. «Это же пацан! И Никита!».
— Эй, Ник! — крикнула она, поймав осуждающий взгляд Барса.
Никита повернул голову, пристально посмотрел и вновь отвернулся, не узнавая. «Как такое возможно? Гипноз? Они словно зомби». Нахлынула тоска, вызванная обреченными пустыми взглядами тех, кого любит. По дороге видела практически всех: свою мать, Казаха с женой, Фила, и даже Пекаря, мечтавшего когда-то сделать из них подопытных крыс. «Что же. Он заслужил такую жизнь, но не они!» Сильву увели в другую сторону, план трещал по швам. «Зачем же они нас разделили?». «Она не нужна для размножения, и будет сидеть в тюрьме до тех пор, пока не завербуют». «Ты что читаешь мои мысли?». Это было уже во второй раз, и если он может делать это, то для Нарута она открытая книга. «Я не телепат, но владею другими дарами, лучше. Не нужно уметь читать мысли, если всё написано у тебя на лице». Она заметно расслабилась. Холл самой высокой башни был невероятно красив, слепил глаза великолепием. Посреди него красовалась фигура трёх «старо-землян», облачённых в балахоны. Она была выполнена из золота и разнообразных камней. Существа сновали туда-сюда, атмосфера была не из приятных, несмотря на красоту места. «Эти трое высший совет. Все решения расы принимали они. Посреди женщина, мать твоей подруги — Халипа. Сварливая ведьма, но справедливая». И правда, женщина была похожа на Сильву, только старше, гораздо. «Зачем эта экскурсия? Если этот хвост рассчитывает со мной расплодиться или что-то вроде того, то он не на ту напал! И если мать Сильвы в совете, почему сама она здесь? Почему не с ней? И куда смотрит совет сейчас?». Последнюю мысль отправила в голову Барсу, тот заулыбался. «Совет не знает, что происходит. До нашей новой планеты лететь довольно далеко, а Нарут очень умен и вывел корабли из строя. К тому времени, как совет вмешается, у него будет целая армия и тысячное потомство!» «О Боже. Это ужасно. Он всё продумал». Тем временем они подошли к огромным резным дверям, и Барс поставил её на ноги.
— Здорово, Барс! Какую конфетку ты нам привёл! Оставляй, мы передадим её «Боссу», — заискивающе пропищал один из привратников, одноглазый.
— Я выколю тебе и второй глаз Симон, если с девчонкой что-то случится! — тот побледнел от страха и озлобленно зашипел.
Мила попробовала проникнуть в мысли Барса, вдруг вспомнив о наличии дара, но наткнулась на глухую стену. «Блокирует». Как же её раздражало это умение! Каждый раз, когда так поступал Макс, она хотела вцепиться ему в лицо. Барс же подмигнул и удалился. Мерзкий Симон уставился одним глазом, секунду изучал, затем резко схватил за руку и потащил через резные двери.
Зал был зеркальный, посреди красовался дубовый стол и огромные стулья. Возле витражей, отливающих всеми красками радуги, стояла высокая, широкоплечая фигура, выпятив вперёд большую голову, нелепо сидевшую на тонкой шее. Мила закрыла разум, как и учил муж.
— Добро пожаловать, моя дорогая! Что же ты пришла одна? Где твой суженый? Или сам Мессия боится меня? — раздался и заполнил пространство грубый, но мелодичный голос.
Он развернулся лицом, жутким и непроницаемым, сверля пытливым взглядом. «Я не привык, когда мне не отвечают на вопросы, девчонка!» Медальон с прекрасным камнем покоился на его шее. Наверное, он с ним давно не расставался, верёвка была изрядно потрёпана.
— Я ушла одна, чтобы он не порвал тебя на куски! — красные глаза весело блеснули.
— Скорее ты защищала своего глупого мужа! Не нужно так стараться! Рано или поздно я прочитаю все твои мысли!
— Этому не бывать! — инстинктивно сжала кулаки. Нельзя позволять манипулировать собой, как бы страшно сейчас не было.
— А ты красива, дочь Тариуса и земной Амелии. Теперь понимаю, ради чего Мессия готов пожертвовать головой, и всеми, кого считает друзьями, — нагло и дерзко оглядывал с головы до ног, задерживаясь на груди особенно долго.
Чувство тошноты подступило к горлу. «Лучше уж смерть!» В голове затрещало, противный звук заложил уши, и она прикрыла их ладонями, согнувшись пополам. Собравшись, призвала силы, и прекратила это, чем бы оно ни было. Нарут взбесился и в гневе ударил огромным кулаком по столу.
— В пыточную её, Симон! Быть может, после небольшой встряски мы сможем узнать больше! Или муженёк почувствует боль и прибежит спасать тебя? Как думаешь? — обнажил острые зубы.
Он немало узнал, копаясь в голове у Макса, до того как тот научился защищать человеческую часть от вторжений, и теперь пользовался этим.
Одноглазый Симон, злорадно ухмыляясь, потащил за руку. Она была полна решимости. «Не дождутся ни единого крика!» Темными коридорами, мимо «старо-землян» и людей за решетками, отказывающихся принимать сторону тирана, он грубо её волок. Возле одной из клеток притормозил, и она увидела Сильву, рот которой застыл в попытке что-то сказать. План полностью провалился. В конце коридора, за металлической дверью, проржавевшей от времени, располагалась маленькая комнатка, стены которой были увешаны различными предметами, сверкающими от света ламп, слишком ярких для столь затхлого помещения. Симон усадил её в металлический стул и пристегнул руки ремнями.
— Удачно повеселиться! — бросил он, уходя.
Она сидела, застыв от ужаса, пот струился со лба. «Сколько прошло времени? Час, два, целая вечность? Никто не идёт. Где же палач?». Лучше бы её пытали. Ожидание ранило сильнее физической боли. «Любимый, что бы ни произошло. Чтобы ты не почувствовал, не реагируй! Не делай глупостей!» Он откликнулся сразу же. «Что происходит?». Она не успела ответить. В комнатку вошёл «старо-землянин» низкого роста, лысина сверкала в свете ламп, старое морщинистое лицо хранило память о многих истязаниях. Мысли он скрывать не умел или не хотел. «Какая детка! Надо же! Как жаль портить такую красоту! Милорд ничего не смыслит в прекрасном. Ну что ж, приказ есть приказ. Приступим». Он нагнулся и поравнялся лицом.
— Говори, что задумала, — произнес вкрадчиво, и она уловила опасные нотки. Вместо ответа плюнула в мерзкую рожу. — Что ж, сейчас научим тебя манерам.
Он взял со стены острый предмет и медленно начал вести по груди, жгучая боль пронзила тело. Но она была ничто по сравнению с осознанием того, что муж сейчас ощущает происходящее, так же как и она, связь была слишком крепка. В голове звенело. Она старалась забыть о боли и сосредоточиться, чтобы отгородиться от мужа, не дать ощутить все на себе. Лысый мучитель менял предметы, резал, колол, бил кулаком в живот, кричал в лицо, и тут же будто становился добрее. Швед умолял, кричал, рычал от бессилия, и она никак не могла его заблокировать, ведь он был на порядок её сильнее. Через несколько часов пыток, старик выдохся и, утирая потную лысину грязной тряпкой, удалился. Она ощущала злость Макса физически, его безысходность, долю сумасшествия. Проблески агонии картинками плясали перед глазами, и она видела Фарагора и других плотным кольцом окружающих, с помощью силы удерживающих от губительного шага. Двадцати из них еле хватило, чтобы остановить бушующего Мессия, наделённого великими дарами их расы. Через час он был обессилен сам собой, лицо стало синеватым, словно не хватало воздуха, белки глаз покраснели. От увиденного душили слёзы. Некого было стесняться, и она дала себе волю, горько расплакавшись. Всю ночь просидела прикованной к стулу, и лишь под утро появился Симон.
— Как прошла ночь у принцессы? — пропищал, освобождая затёкшие руки. — В ответ она лишь обожгла ненавистным взглядом.
Затем он перевёл её в одну из клеток, по счастливой случайности расположенную рядом с клеткой Сильвы. Тело ломило от болей, невозможно было пошевелиться, не было сил повернуть голову.
— Как ты? — прошептала та дрожащим голосом.
— Я буду… в порядке. Кхе, кхе. Максу намного хуже. Он… хотел прийти сюда. Потратил…много сил. Слишком.
— Мне жаль. Если бы я, то…
— Знаю, но план… нужен новый.
— Мы можем сбежать обратно, как только поправишься.
— Я не уйду без медальона! — чуть громче сказала она и загнулась от боли.
Растянувшись на холодном полу, провалилась в сон. Каждая клеточка благодарно ныла. Было гораздо лучше спать на полу, чем привязанной к стулу. Снилась Ариша, но вдруг сон стал приобретать странные очертания, краски поблекли, стали приглушенными, небольшой серый водоворот закрутил, и она оказалась посреди большой кровати. Грубые руки настойчиво ласкали тело, задерживаясь на груди, больно сжимая. Хриплое дыхание резало слух. Как ни странно пошевелиться она не могла, будто сковало цепями, и также не могла его остановить. Это было мерзко, страшно, неприятно, немой крик застыл в горле. Напрягшись, вырвалась из принудительного сна, подавленный крик вырвался наружу.
— Эй, тихо там! — сонным голосом недовольно кричал надзиратель.
— Что это было? — не могла отдышаться. Сильва просунула лицо через решётку.
— Что было во сне?
— Кто-то трогал меня! Это было ужасно!
— Ты понравилась ему…, Фарагор был прав.
— В каком смысле? Стоп. Он подослал меня ублажать этого урода, да?! Так вот, как я должна добыть чертов медальон!
— Вы заткнетесь там, или нет?! — орал надзиратель, и они понизили голос.
— Успокойся. Достаточно просто стянуть медальон и разбить.
— Тебе для этого не придётся ублажать страшилище. — Сильва покраснела и потупила взгляд. — Когда Макс узнает, убьёт тебя лично, — сказала она и отвернулась от клетки.
Следующие пару дней залечивала раны. Пытать перестали, и уже не ждала прихода палача. Тем не менее от мужа вестей не было, на связь не выходил. А ночью продолжались домогательства Нарута, проникающего во сны, или против воли переносившего в свои. Этого она точно не знала. Заблокировать сознание не могла. Во сне ничего нельзя контролировать, не спать то же не получалось. Немного подумав, решилась. «Другого выхода ведь всё равно нет. Этого урода нужно остановить, как можно скорее. Страдают невинные женщины. Нужно просто охмурить, и уничтожить злосчастный медальон. Не обязательно с ним спать». От одной мысли об этом начинало тошнить. «Нужно взять себя в руки. Ради мужа, дочки и человечества». С Сильвой они больше не разговаривали, и ей это было по душе. Сейчас как никогда хотелось одиночества. Она чувствовала, что Швед выздоравливает, приходит в себя. От этого становилось и легче, и напряженнее. Если только он поймёт, что она задумала, результат может быть очень печальным, и не только для них обоих.
Симон явился, застав за обедом, если эти помои считались едой. Без единого слова выволок из клетки и вновь потащил по коридорам. В одном из помещений, душном и жарком, их встретили две «старо-землянки». Симон передал её и удалился. Эти двое так же, не проронив ни слова, мыли её мочалками, промывали волосы. И так было всё понятно. Нарут потребовал к себе и не желает, чтобы от неё воняло, как из помойки. «Интересно, с какой теперь целью он хочет меня видеть?». Старательно отгоняла самые худшие опасения в дальний уголок сознания. Нужно было подготовиться морально. Он должен думать, что ей нравится. Добиться подобных мыслей от себя самой оказалось на деле нереально трудно. Оставалось надеяться, что он не сумеет раскрыть обман. Это казалось маловероятным, учитывая его телепатические возможности. К тому времени, как мысли загнали себя в тупик, её уже расчесали и нарядили в обтягивающее и вульгарно короткое платье лилового цвета. «Наверное, любимый цвет извращенца. Что ж пора». Проверив ощущения, и выяснив, что Макс слишком слаб, чтобы пользоваться силами на высшем уровне, надеясь, что он ничего не почувствует, шагнула через огромные резные двери. Сегодня зал был ещё прекраснее: живые цветы обрамляли помещение, ленты цвета платья свисали со стен и стола, сервированного серебряными приборами. Нарут был одет во фрак, и приветствовал поцелуем руки.
— Добрый вечер, Милена, — промурлыкал он.
Подавив желание узнать, каким образом ему удалось сшить человеческий фрак по своим меркам, а также подступившую тошноту, кивнула.
— Надеюсь, не держишь зла. Я должен был проверить, что именно является целью твоего прибытия, — жестом пригласил к столу, задвинул за ней стул.
— Интересный способ добыть информацию. И как ты убедился, что я не опасна, смею ли я спросить? — кокетливо и озорно вела беседу, с трудом переступая через себя.
— Кхм. Ещё никто не устоял перед моим палачом. Хватает суток. Стойкие ломались за секунды, но только не ты. Он пришёл ко мне утром, вспотевший от пыток. Так…почему ты покинула миссию? Не хочешь рассказать, где его логово? — вкрадчивый голос ласкал слух. Если бы она была слепа и одинока, то могла полюбить обладателя такого тембра.
— Мы расстались. Слишком тяжелая ноша быть женщиной такого человека! Где он прячется мне неизвестно, место всё время меняется, — выглядела убедительно. Нарут сощурился и жадно разглядывал тело, облачённое в ужасное, тесное платье.
— Ты так пленительна, моя дорогая. Какими силами кроме невероятной красоты ты обладаешь?
— Природа обделила меня силами, чего нельзя сказать о тебе. Говорят, ты сильнейший телепат? — он гордо приподнял подбородок.
В это мгновение в голове вновь что-то застучало, нечто пыталось прорвать оборону, но она удержала. Он поджал губы.
— В женщине должна быть загадка, не правда ли? — лукаво улыбнулась.
Он поправил воротник, и она заметила отсутствие веревки на шее. Снял медальон. Как только ужин был окончен, и они встали из-за стола. Нарут хищным прыжком оказался рядом и сжал в объятиях так сильно, что захрустели кости. «Не вздумай играть со мной дочь Тариуса. Я уважал твоего отца, и только поэтому ещё не взял силой». Наклонился ближе и хотел поцеловать в губы, но она дернулась, подставив щёку. После омерзительного поцелуя, заморозившего кожу, встретилась с ним взглядом.
— Я больше, чем инкубатор для твоего выводка! И ты это знаешь! Спокойной ночи, — с этими словами направилась к двери.
Пока Симон вёл её коридорами, сердце бешено колотилось в груди. Не покидало чувство стыда. Она предавала мужа. Очень скоро они оказались перед красивыми, резными дверями, но меньше, чем те, что видела раньше.
— Ваши новые покои, госпожа! — прогнусавил Симон, и, поклонившись, попятился задом.
Удивительно, как быстро изменилось отношение. Теперь она фаворитка их господина.
Войдя внутрь, застыла от изумления. Огромная кровать под балдахином, всё в шелках и драгоценных камнях, трюмо из золота и хрусталя, шкаф набит нарядами невероятной красоты, в соседней комнате ванная из природного камня, наполненная водой из источника. Она погрузилась в горячую воду, тело заныло то ли от благодарности, то ли усталости. Попыталась вызвать Сильву, но ответа не последовало. Скорее всего, такой вид связи на расстоянии есть не у всех. «Как же связаться с ней?». Ну, раз она теперь госпожа, то, наверное, обладает некоторыми привилегиями. «Вопрос — насколько они велики?». Приготовившись ко сну, услышала странный шорох в коридоре. Дверь тихонько приоткрылась, и в покои украдкой заглянул Барс.
— Ты? Ты что с ума сошёл? — прошептала она.
— Тише…, если засекут мы оба трупы, — нарочно выпучил глаза.
«Выслушай меня и я уйду». Она кивнула. На секунду он замялся, собираясь с духом.
— Моего отца звали Тариус, — настала её очередь удивляться.
— Этого не может быть!
— Папа до экспедиции на Землю был женат на моей матери Найре. Он не знал о том, что я родился, когда полюбил твою мать. Я его видел лишь однажды. А через пару дней он погиб в космолёте.
Она застыла на мгновенье, не знала, что и сказать. У неё был отец, хоть и заставили забыть об этом, а он видел его всего один раз. Оказывается, они были одного поля ягодами — неудачниками. Это ужасно. «Мне жаль».
— Слушай, я не виню тебя и всё такое. Я даже рад, что нашёл тебя. Мама на другой планете, а здесь у меня теперь есть сестра. Я почувствовал сразу, в нас течёт одна кровь. — «Как это странно». — Не знаю, что ты задумала, — оглядел комнату, — но лучше уйти со мной прямо сейчас.
В голове зрел вопрос: «Можно ли довериться?». Прислушалась к себе и ответ пришёл сам собой.
— Откройся мне Барс! Я хочу увидеть всё сама!
— Так ты телепат, — со вздохом произнес он. — Я подозревал. Папа тоже был таким, — развёл руки в стороны, приглашая в свою голову.
Его жизнь была, конечно, не сахар. Просматривая воспоминания, она плакала. За секунду изучила каждый уголок памяти, и, утомившись, присела на край кровати. «Ты в порядке?». «Да. Пожалуй. Нужно кое-что обсудить». Рассказала ему всё о плане, и он пообещал связаться с Сильвой. Также он объяснил, почему связь на расстоянии работает не у всех. Как оказалось, необходимо либо быть кровным родственником, либо сильно привязанным к существу эмоционально. Он обещал связаться с ней позже, обнял на прощание и исчез. «Стоп, что? Ах, да. Он же телепортируется, это его дар». Стало понятно, как попал в её покои незамеченным. От усталости кружилась голова, и она рухнула на кровать, провалившись в сон.
Утром проснулась на мягкой постели, тело благодарило за подарок гибкостью и энергией. «Любимая, как ты?». Голос мужа прозвучал неожиданно громко, схватилась за сердце. «Я в порядке. Ты меня немного напугал родной». «Прости. Они не пустили меня». «Знаю. Я всё видела. Ты чуть не погиб!» «Видела? Но как?». «Не знаю. Видимо часть моего дара. Не смей больше делать ничего подобного! Слышишь?». «Если они тронут тебя хоть пальцем ещё раз, я уничтожу всё живое в их городке!» «Всё, кроме Нарута, ты хотел сказать». Он замолчал. Она осязала его злость, на самого себя, разумеется. Ему было так тяжело! «Любимый, я найду способ уничтожить медальон. Наберись терпения и сил. Очень скоро они тебе понадобятся». «Хорошо». Ещё пару минут они говорили: об Арише, о том, как любят друг друга. Попрощавшись, вновь почувствовала разъедающую пустоту. Всё равно что оставить сердце в другом месте и жалеть об его отсутствии каждый миг своей жизни.
День был скучным и ничем не примечательным. Она бродила по коридорам, дважды возвращали в покои. Принцип тюрьмы не изменился. К вечеру услышала Барса. «Приём сестрёнка. Сильва передаёт привет. Сегодня ты должна развлечь гнуса чуть дольше, и тогда я смогу узнать, где хранится медальон». «Насколько дольше? Это знаешь ли не из приятных». «Я дам тебе знак». Она мысленно кивнула. Что ж игра началась. Ожидала Симона, но он всё не шёл.
Продолжение (ежедневно в 15:00)
Автор: Анна Богарнэ
Источник: https://litclubbs.ru/articles/11464-put-domoi.html
Содержание:
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: