Глава 31. Николетта. Не так давно
- Так много или нет? – Изабо почти мурлыкала, предвкушая нечто необычайное.
- Нет, ни одного, - честно ответила Николетта. – Но я никогда об этом не задумывалась… До сегодняшнего момента…
На ее лице отчетливо читалась вся гамма промелькнувших эмоций – от уверенности в своей правоте до какой-то по-детски наивной растерянности. Дэн еще раз переглянулся с Изабо и подсел к Николетте. Он бережно взял ее за руки и тихо, чтобы не спугнуть, спросил:
- А ты знаешь еще какие-нибудь языки?
- Конечно, - она вскинула на него изумленные глаза. – Французский, итальянский, испанский немного, португальский, турецкий и его местные диалекты… ну и латынь.
- В смысле латынь? – не в силах больше держать лицо Изабо уже в открытую таращилась на девушку как диковинку. – Пишешь? Как профессора медицины?
- Нет… говорю…
- Никто не говорит на латыни.
- А я говорю… - тихий голос выдавал волнение и зародившийся где-то глубоко внутри, но постепенно разрастающийся страх. – Хорошо говорю, пишу и читаю на латыни. Что не так?
Добавила она уже раздраженно, замечая переглядывания в комнате. Дэн не ответил и лишь крепче сжал ее руки:
- А кто учил тебя?
- Том.
- Ты хочешь сказать, что он тоже владел всеми этими языками, включая кельтский?
- Да, еще лучше меня. В совершенстве. Но он говорил, что у меня способности и через несколько лет я улучшу свои навыки…
- И тебе никогда не казалось это, как минимум… эээ… странным? – вкрадчиво спросила Изабо.
- Нет. Он учил меня не только языкам, а еще стрельбе, борьбе и разбираться в травах.
- Что???? – Дэн уже тоже таращился на нее, что необычайно раздражало и сбивало девушку.
- Ничего особенного, просто я знаю, какие травы помогают от головной боли, желудка и других проблем со здоровьем.
- А дядя случайно не объяснил, зачем современной городской девушки такие затейливые познания?
- Он сказал, что в жизни бывает всякое и таблеток под рукой может просто не оказаться, а травки я всегда найду.
- С ума сойти! – Дэн откинулся на мягкую спинку. – К чему он тебя готовил? Хотел бы я знать…
- Это просто занятия. Не понимаю, почему вы придаете им такое значение?
- Не просто, - отрезала Изабо. – Неужели, положа руку на сердце, ты до сих пор не видишь, насколько твое воспитание и образование отличается от стандартного? Детей так не воспитывают! Родители и другие родственники не вкладывают им в голову все знания мира на всякий случай.
Она распалилась, активно жестикулируя и периодически подливая вино в бокал.
- Подожди, Изабо, - оборвал ее бурный монолог Дэн. – Николетта не знает, почему все так сложилось, но кое-что нам прояснить нужно. Как ты осиротела?
Девушка задохнулась словно от удара под дых. Такого вопроса в лоб она явно не ожидала и подобралась как зверь перед прыжком:
- Какое отношение это имеет к происходящему?
- Самое прямое. Ты помнишь, как погибли твои родители?
- Я не собираюсь открывать душу перед чужими мне людьми, - грубо бросила она.
- Ты не понимаешь, - тон мужчины снова стал мягким, а голос обволакивающим и лишающим воли. – От твоих воспоминаний сейчас многое зависит.
- Мне было 3 года, и я ничего не помню, - не сдавалась Николетта. – В один момент я просто осталась одна и за мной приехал дядя.
- Ты видела его раньше? – отрицательное покачивание головой породило новый вопрос. – Ты знаешь чей он родственник?
- Том сказал, что он родной брат моей мамы и долго был в отъезде, поэтому не смог познакомиться со мной раньше.
- Мне кажется, что я пытаюсь распутать клубок, собранный из разных ниток какой-то сумасшедшей вязальщицей, - устало выдохнул Дэн. Он с сочувствием посмотрел в зеленые глаза, будто заранее извиняясь за последующую боль и произнес. – Том НЕ твой дядя. Он вообще тебе не родственник. Прости, я не собирался говорить об этом.
Глава 32. Вел. Очень давно
Мив покинула дом на рассвете, предупредив, что вернется только к самому празднику. На все настойчивые расспросы про друидов и предстоящую церемонию она просто отмалчивалась, сердито поджав губы. Было видно, что способности спасенной госпожи ее очень озадачили и она пока не понимает, куда ведет нить, сплетенная судьбой. Или, наоборот, отлично понимает, но не хочет раскрывать какие-то свои тайны. Устав от вопросов без ответов, Вел, наконец, отстала от старухи.
Сама она считала разговоры о принадлежности к загадочным вельвам не более, чем сказками. С присущей своей натуре настойчивостью прислушивалась к ощущениям внутри – ничего не изменилось! Она была той же Вел О'Коннел, что и всегда. Той же, только с огромной рваной раной в сердце, но определенно без новых способностей. Как бы ни старалась девушка заметить что-то! Разве ж это чудо – разглядеть траву? Может быть в детстве она ее уже видела и просто хорошо запомнила? Вот и все волшебство!
Вел так упрямо гнала от себя мысли о вельвах, что уже к полудню все вчерашние разговоры показались действительно не более, чем легендой. Красивая, но все-таки выдумка, коими в детстве щедро «кормили» ее няньки и братья. С этой окрыляющей и успокаивающей мыслью она шагнула за порог и с ходу налетела на незнакомого мужчину, уже вытоптавшего всю траву у хижины и никак не решающегося постучать в дверь.
От неожиданности Вел отпрыгнула в сторону и, не сумев устоять на так не кстати попавшемся под босую ногу камне, неуклюже плюхнулась прямо на влажную после ночного дождя траву.
- Простите, госпожа! Умоляю, простите! – заголосил незнакомец, бухнувшись на колени прямо перед девушкой. Он начал причитать, низко склонив голову и не поднимая на нее глаз.
Ошарашенная происходящим Вел, смущенно подтянула под платье перемазанные в земле ноги, не сводя, впрочем, внимательного взгляда с незваного гостя. Одетый, как типичный крестьянин, в широкие льняные штаны и длинную рубашку без ворота с накинутым поверх плащом из грубой темной шерсти, он имел крепкое телосложение и короткие взлохмаченные каштановые волосы. Весь его вид выражал смирение и раскаяние, а это значило только одно – он отлично понимал, кто перед ним.
- Помоги мне встать, - наконец, решилась заговорить Вел.
Мужчина тут же подскочил и подал ей руку, все еще не поднимая глаз. Пока девушка отряхивала платье, он стоял рядом и, покорно сложив руки перед собой, продолжал просить прощения, коря себя за неосторожность. Вел поморщилась и резко бросила:
- Хватит! Кто ты такой?
- Дак Дулас я, светлая госпожа. Дулас – из деревни вашей. Арендатор я. Домик у меня с супругой Эйвой справный, детишек пятеро. Мы хорошо живем, дружно. Батюшку вашего добрым словом поминаем. Он, светлая ему память, всегда о крестьянах заботился. Как и все О'Коннелы, госпожа.
- И что тебе здесь понадобилось Дулас из деревни?
- Эйва моя, - голос стал жалобным и просящим, - слегла она. Пару дней назад еще по хозяйству хлопотала, в огородике нашем возилась. А к ночи залихорадилась, на утро уже не встала и лежит. Не ест ничего, стонет только. Лихорадка у нее не сходит совсем. Я с рассветом снарядился за Мив, она всегда нам помогает. Просить пришел. Без нее не справиться.
Длинная речь, казалось, совсем его вымотала, и мужчина устало замолчал. Вел заметила бисеринки пота, выступившие на лице, задубевшем от постоянного нахождения под лучами палящего солнца и на пронизывающих до костей ветрах. Он явно несколько ночей не спал и вымотался, пока шел сюда. Сердце сжалось от жалости к его жене и детишкам, которые могут остаться без матери:
- Мив ушла и вернется только к ночи. Сегодня Балтанэ и она не сможет пойти в деревню.
- О, боги! – Дулас обреченно переминался с ноги на ногу, чувствуя сжимающую его горло стальную хватку судьбы. – Моя бедная Эйва! Как я вернусь к детям без надежды…
Он выглядел как потерянный ребенок, украдкой смахивая набегающие слезинки. Понимая, что помощи ждать неоткуда, Дулас сгорбился и развернулся в сторону деревни. Ему предстоял довольно длинный путь, который нужно было преодолеть раньше, чем жена перейдет за грань света.
- Подожди! – Вел сама не ожидала от себя такой смелости. – Я пойду с тобой вместо Мив. Возьму нужное и двинемся в путь.
Дулас кинулся благодарить госпожу, но она жестом остановила его и бросилась в дом. Быстро кинула в холщовую сумку несколько сборов от жара, потянулась к полке с травами для восстановления сил и на секунду застыла. А потом уверенно взяла с нижнего яруса склянки, о назначении которых даже не подозревала. Удивляясь разлившемуся внутри ощущению спокойствия, она оглядела дом и решительно запахнула плащ, плотно прикрывая дверь.
- Идем, - скомандовала Вел, - нам нужно торопиться, времени очень мало.
- Да, госпожа, - все еще не веря своей удаче, кивнул Дулас, - я пойду впереди.
Двигались они очень быстро. Мужчина отлично знал дорогу, легко находя невидимую глазу тропинку через лес, холмы и пустошь. Вел едва поспевала за ним, но не жаловалась. Она полностью сосредоточилась на том, чтобы ненароком не оступиться и не свалиться в сокрытый пышной зеленью овраг.
- Почти пришли, госпожа. Уже видно деревню. – Дулас помог девушке преодолеть подъём на крутой холм и махнул рукой в сторону долины, усыпанной маленькими домиками с аккуратными полосками огородиков. – Чутка поднажмем и будем на месте. Мой домишка с самого краю стоит.
Вел молча кивнула, мысленно благодаря своего проводника за то, что он выбрал маршрут, пролегающий в стороне от замка. Он был немного длиннее, что в обстоятельствах наличия женщины, ждущей помощи практически на смертном одре, было настоящим подвигом, совершенным для юной О'Коннел.
Домики быстро приближались и вскоре Вел прошла через простенькую ограду из связанных между собой веток и толкнула низенькую деревянную дверь. Ее встретили сумрак и тишина. На долю секунды показалось, что они уже опоздали. Но откуда-то из дальней комнаты выбежала худенькая девчушка лет 12 с торчащими в разные стороны косами и темно-коричневом платье, украшенном по подолу белой вышивкой.
- Папочка, - она бросилась на шею Дуласу, не скрывая потока слез. – Матушке совсем худо. Я малышей отправила к Шоане. Они сильно плакали, и я никак не могла их успокоить.
- Ты все сделала правильно, - мужчина с нежностью погладил уткнувшуюся в него детскую головку. – А я привел помощь. Если на то есть воля богов, наша Эйва поднимется и будет еще ворчать на нас.
Девочка всхлипывала и все крепче прижималась к родителю, пытающемуся найти нужные слова. От всей этой картины у Вел перехватило дыхание. Ей казалось, что она проваливается в свои воспоминания, где все еще живой и сильный отец гладил ее по голове и весело рассказывал такие истории из очередного плавания, о которых гувернантки отзывались исключительно как о чем-то совершенно недостойном ушей юной особы. Она с трудом вынырнула из мелькающих перед глазами ярких образов и оглядела дом.
Простенький, но удивительно чистый, он дышал уютом и любовью. Сколоченные из дерева стулья были заботливо накрыты вышитой холстиной, легкие занавески на маленьких оконцах пропускали свет, а у едва теплящегося очага висел скромный набор идеально вычищенной утвари. Вел решительно тронула девочку за плечо:
- Веди меня к маме.
Та тут же отпрянула от отца и, доверчиво обхватив ладонь гостьи, двинулась в глубь дома. В маленькой комнатке, где едва помещалась узкая кровать и приземистый грубовато сделанный шкаф, лежала худенькая женщина. Вел подошла ближе и присела на постель, вглядываясь в изможденное лицо. Когда-то женщина была очень красивой, но сейчас сквозь правильные и тонкие черты проступали годы тяжкого труда. Болезнь тоже не пощадила ее – сухая и шелушащаяся кожа приобрела желтоватый оттенок. Под глазами залегли темные тени, влажные слипшиеся пряди волос явно нуждались в мытье, а скрюченные пальцы периодически сжимались в поисках чего-то ведомого ей одной. Казалось, что она уже начала свой переход за грань. Но шанс еще оставался – Вел это остро ощущала. Царящий вокруг полумрак не позволял осмотреть больную и она скомандовала:
- Мне нужен свет! Ставьте сюда свечи.
Дулас переглянулся с дочкой:
- У нас всего 3 свечи, госпожа…
- Свет! – рявкнула Вел. – Жаровни, факелы… Что угодно и быстро!
Она уже не обращала внимания ни на что, кроме лежащей перед ней женщиной. Повинуясь какому-то внутреннему чутью, девушка откинула залатанное одеяло и начала ощупывать больную. Ее пальцы порхали над телом, надавливая, поглаживая и нажимая.
- Кипяток, тазы и чашки!
Она командовала, даже не оборачиваясь, лишь краем глаза отмечая, что вокруг стало гораздо светлее, а с правой стороны от вовремя подставленного таза поднялось легкое облачко пара. По мере осмотра она все больше и больше хмурилась, но добравшись до правой голени, радостно вскрикнула.
- Смотри, вот причина ее хвори, - она аккуратно приподняла ногу и показала склонившемуся Дуласу едва заметные вмятинки на лодыжке. – Укус змеи.
- Но у нас нет змей, госпожа.
- Это укус! – легкий нажим на вмятины заставил их посинеть. – Видишь? Яд уже распространился по телу и вызвал лихорадку, еще чуть-чуть и он дошел бы до сердца и остановил его.
- Но, госпожа… - мужчина выглядел озадаченным. – В деревне нет змей уже почитай два десятка лет, а то и больше.
- Вон все из дома! – разозлилась Вел. – Зайдете, когда я скажу.
Она подождала, пока хлопнет дверь, и начала доставать принесенные снадобья. Теперь все будет хорошо! Она знала.
Когда Вел, наконец, вышла из ставшего вдруг душным дома, ее встретили не менее 10 пар глаз. Вопрошающие, встревоженные и напряженные.
- Она жива. Очень слаба, но жива, - внезапно навалившаяся усталость заставила пошатнувшуюся девушку искать опоры у нагретой за день каменной стены.
- Госпожа!
Дулас упал на колени и принялся целовать спасшие его жену руки, к нему тут же присоединилась старшая дочка. Как по команде заголосили младшие детишки, загудели обычно сдержанные арендаторы.
- Хвала богам, госпожа вернулась!
- Чудо, не иначе чудо и прямо перед Балтэнэ. Светлые времена идут!
- Славную наследницу оставили нам О'Коннелы!
Раздавалось то тут, то там. Держащаяся из последних сил Вел почти оглохла от этих криков и ослепла от мелькающих лиц с широкими открытыми улыбками. Она крепко зажмурилась и резко выпрямилась:
- Тише! Никто не должен знать, что я здесь! Никто! – в памяти почему-то всплыла древняя клятва их клана. – Клянитесь! Клянитесь землей О'Коннелов, дающей вам пищу. Огнем О'Коннелов, защищающим вас от темной ночи. Морем О'Коннелов, забирающим духов и фэйри.
Окружающие притихли. Большая часть из крестьян жила здесь с рождения, как и их родители. Поэтому свято чтили древние традиции клана и клятву, данную его главе. Сейчас ею стала Велвет О'Коннел, стоящая среди них как равная, но справедливо возвышающаяся и внушающая священное благоговение. Толпа медленно опустилась на колени и произнесла нужные слова, не отводя взгляда от девушки. Она кивнула, принимая их клятву и отпуская по своим домам. Когда двор опустел, уставшая Вел вынула из сумки два мешочка с травами и передала их Дуласу, почтительно выслушавшему все рекомендации по лечению. Убедившись, что все будет сделано правильно, она заторопилась обратно.
- Госпожа, я не могу отпустить вас одну, - он покачал головой. – Эйва мне голову оторвет, коли узнает, что я не довел до дома спасшую ее. Да и от людей будет глаз не поднять. Я с вами.
- Не стоит. Посмотри – солнце уже клонится к горизонту. До начала праздника ты не успеешь вернуться и оставишь свой дом без огня и защиты. Нельзя этого допускать. Я выросла здесь и найду дорогу. Ступай к жене, она скоро придет в себя и захочет тебя увидеть. Ступай же, - подтолкнула она его к дому и с легким сердцем двинулась к лесу.
Идти было легко, но у вересковой пустоши Вел замедлила шаг и остановилась. Если сейчас свернуть чуть в сторону, то она выйдет как раз к замковой скале. Той самой, на которой в день Балтэнэ клан зажигал огонь. Идти туда было безумием, но девушка не смогла удержаться. Ноги сами несли ее знакомой тропой. Она не обращала внимания на сгущающиеся сумерки и почти бежала вперед, ощущая зов - влекущий и не позволяющий остановиться. Сердце зашлось от предчувствия встречи с чем-то родным и послушно следуя за ним, Вел выскочила прямо к скале. Она огляделась, поправляя сбившийся с головы капюшон, и быстрым шагом двинулась к камню. Он был все таким же – суровым и мощным, а под ним билось, приветствуя ее, море. Вода клокотала, рычала и гудела, не сдаваясь в извечной борьбе со скалой. Вел счастливо улыбнулась и заливисто расхохоталась. Как же ей не хватало этих звуков! Она погладила шероховатую поверхность камня, неподвластную ни времени, ни людям, и прижалась к ней щекой, с благодарностью принимая вливающуюся от нее силу.
- Что вы делаете на землях, принадлежащих Ее Величеству?
Вел взвилась пружиной и замерла, будто загипнотизированная сверлящими ее холодными глазами молодого аристократа.
Глава 33. Дневник. Первые страницы
«Я не знаю, сколько еще отведено мне судьбой на этом свете. По меркам людским и даже небесным я уже весьма и весьма дряхлая женщина. Уже многие лета не бьется сердце того, что стал моим смыслом и дыханием. Уже один за одним покинули этот мир мои обожаемые дети и одряхлели внуки. Все ушедшие ждут меня на той стороне. И когда свет для меня погаснет, я снова воссоединюсь с ними…
Но пока… Высшие силы оказались ко мне благосклонны, оставив хранительницей тайн и секретов. И я склоняюсь перед ними в полной благодарности и принятии пройденного пути.
Мне довелось стать участницей событий, которые ныне живущие считают легендами и сказками. Если бы я могла поведать их! Но уста мои запечатаны и разум ведает, сколько бед может принести даже мимолетное упоминание о некоторых из них. Люди алчны и сердца их закрыты от истины. Пока сие будет длиться, мои знания будут надежно скрыты.
Я чувствую, что этот час еще не близок, а мои жизненные силы по капле утекают в песок времени и вскоре безвозвратно иссякнут. Поэтому я должна довериться бумаге и оставить ей историю для своих потомков. В благословенный день они будут знать, что делать.
Приготовьтесь, я начинаю…»
Продолжение СЛЕДУЕТ...
Друзья, благодарю вас за прочтения, лайки и комментарии! Их ценность для меня огромна) Вы согреваете мое сердце и даете стимул для дальнейшего творчества. Спасибо))))
Копирование произведения полностью или частично и его использование без разрешения автора запрещено! Авторское право данного текста охраняется Гражданским Кодексом РФ.