Вместо эпиграфа:
- Когда же пенсия?! - возопил мужчина и поднял глаза к небу.
Пятая за неделю докторица раздраженно поцокала языком и твердо произнесла:
- Вообще-то вам только двадцать девять лет. И вы практически здоровы. Вспоминайте хотя бы иногда эту информацию.
Мужчина огорчился и тяжело вздохнул.
А вот и сама история. От первого лица.
Кто придумал эти будильники? Кто посмел придумать эти будильники?! Я сам решил, что надо его завести, хотя никуда не спешу. Допустим, если я лягу в два, а вставать в семь. Так и умереть можно. Раз - и не проснулся. Или раз - и зазвенел будильник. А он звонит как обухом по голове. Два - испугался. А на счет «три» - умер. Или еще интересней. Раз - проснулся и будильником - об стенку! А там бабка старая за стенкой. Сердце слабое. Раз - и нет бабки.
Да кто же придумал такие жесткие матрасы? Вот была на даче старая перина. На ней ничего отлежать было невозможно. А теперь на этом-то гадком матрасе то ребро болит, то спина, то лопатка, то ногу судорогой сводит. Безобразие. Вот если бы перинку сейчас.
А подушка? Вы видели эти подушки? Кошмар! На такой подушке только кошмар и может сниться.
И снится, что сплю, а солнце в глаза слепит, и кто-то толкает несильно, но чувствительно в плечо и говорит:
- Вставай, Николай! А то всю жизнь проспишь!
А я ему говорю:
- Отстань!
А он:
- Мне тебя разбудить надо. А то душу свою погубишь.
Я ему:
- Как это?
- Грехи задавят.
Я вроде сквозь сон говорю:
- Так я сплю. Я не грешу.
А солнце еще сильней норовит слепить. Зажмуриваюсь изо всех сил - не помогает. Голову под подушку спрятал - не могу, душно. В одеяло завернулся - жарко. Поднимаюсь. Впотьмах с закрытыми глазами ищу в ящике стола солнцезащитные очки, надеваю и только потом открываю глаза.
Солнце занимает весь обзор. Огромное, обжигающее, ослепительное. Я стою перед Ним один, и больше ничего нет. Я в пустоте, и Солнце.
Оно ничего не говорит, только всматривается в меня. А что во мне смотреть? Я пытаюсь сам в себя посмотреть. И что? Никчемный, слабый, беспомощный. Несмотря на возраст, старый, как поношенное пальто. Бессильный. Все время хочется спать. Сил - только чтобы вяло листать интернет. Даже есть полулежа. Кивать маме «спасибо» и продолжать полуспать-полужить.
Откуда это бессилие? Болезнь? Не нашли. Очень хорошо во всех больницах искали. И мама плачет. И дает вроде бы легкие психические таблетки. И нытье. Не говорю, а ною круглые сутки. Тяжело дышать, стоять, сидеть, лежать, есть, пить, спать, смотреть, глотать, слышать. Что там у нас из действий осталось? Ходить? Тем более.
Солнце все смотрит и молчит. И я вглубь себя лезу, пытаюсь отыскать что-то. А потом меня пронзило. Страх! Быть сильным - страшно! Быть ответственным - страшно! Быть взрослым - страшно! Надо быстренько перебежать из детства в старость, а там уж какой спрос? Люди снисходительны к маленьким детям и шаркающим трясущимся старичкам. Почему я такой? Я и сам не знаю. Было ли так всегда? Я не знаю. У меня нет сил думать.
А Солнце смотрит. И не спрятаться от Его взгляда. Да! Это неправильно! Я понимаю! Я хочу исправить!
И позже.
- Тебе надо начинать молиться. Надо распробовать молитвы. Они как вкуснейшие, ароматнейшие фрукты. Идеальные, совершенные фрукты. Таких в природе не бывает. Такие может творить только сердце, любящее Бога, - так сказал мне священник.
И была Божественная Литургия. Я еще сидел старичок старичком. Но вышел священник с Чашей. И снова Солнце затмило все. Я подскочил, как от удара током. И уже не садился. Я стоял всю долгую проповедь, когда священник вдохновлял людей к жизни.
Я подошел к нему, когда он с Крестом благословлял людей.
- Николай! Надо готовиться к исповеди! - сказал священник.
А я опасливо озирался на алтарь, пышущий жаром как мартеновская печь.
- Я приду к вам, батюшка!
И я пришел.
Слава Богу за все!
ПОДАТЬ ЗАПИСКИ на молитву в храме Покрова Пресвятой Богородицы Крым, с. Рыбачье на ежедневные молебны с акафистами и Божественную Литургию ПОДРОБНЕЕ ЗДЕСЬ
священник Игорь Сильченков