Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в яркие оттенки оранжевого и розового. Роса на мокрой траве, что росла у калитки, блестела как драгоценные камни. На соседней улице во всё горло заорал петух пробуждает жителей Верхотурья своим громким криком, напоминая им о наступлении нового дня. Максим с трудом разлепил глаза и повернулся на бок. Пошарил рукой по подушке, но жены рядом не оказалось. “Интересно, куда она могла деться в такую рань”, подумал он. А потом словно кто по голове ударил, в памяти всплыли слова тётки Серафимы Погодиной.
— Ты вот тут по полям мотаешься, всё работаешь, чтобы твоей крале городской сладко жилось, только она не ценит этого. На сторону, как та кобыла пристяжная глядит.
— Не всё же только прямо смотреть, надо и по сторонам поглядывать, — попытался тогда отшутиться Максим, он ехал от правления домой, а Серафима шла из магазина нагруженная авоськами, вот и решил подвезти женщину, чтобы не тащила такую тяжесть, а она и выдала ему то от чего кровь в голову ударила.
— Я бы на твоём месте не зубоскалила, а задумалась над тем что тебе сказали. Учителка твоя, к Орловым на похороны ходила. Видать сильно жалеет бывшую свою свекровку. А после с Витькой назад возвращалась. Отстали от всех, видать о чём-то любезничали.
Отвечать ей Максим не стал, но слова эти острой занозой застряли в мозгу, а воображение стало рисовать всякие сцены, как Ада изменяет ему с бывшим мужем. Он стал вспоминать, на Дне рождения отца, напился чтобы заглушить эти мысли: “Так вот почему голова раскалывается, раньше ведь не пил почти, и не знал что такое похмелье”, ему пришла догадка отчего сейчас плохо. Затем вспомнил как потом они возвращались домой, а потом дома, Максима бросило в пот. “Господи, что я натворил, — прошептал он про себя, где Ада?” Подскочил с кровати и вышел в соседнюю комнату, жена свернувшись калачиком тихо спала на диване. На плече и руках виднелись тёмные пятна. Он опустился рядом с нею на колени, и осторожно погладил по щеке, Ада открыла глаза, вскочила с дивана, и отойдя к окну со страхом посмотрела на него.
— Ада, родная моя, единственная, любимая, прости, прости, тысячу раз прости, — бессвязно заговорил Максим, и попытался подойти к ней, но она вытянула вперёд руки и произнесла.
— Не подходи, иначе я буду вынуждена прыгать в окошко.
Он снова опустился на колени, уронил голову на руки и застонал.
— Я не хотел, я не думал что смогу так поступить, — а потом вкинул голову и уже другим голосом произнёс, — ты сама виновата, думаешь не чувствую что безразличен тебе. И зачем пошла к Орловым, зачем с этим Виктором одна осталась. Пойми, я не каменный, в и сорвался. Но это только потому что люблю, — Максим ударил себя в грудь кулаком, —люблю так что задыхаюсь.
Ада посмотрела на него, вид у мужа был жалкий, взъерошенные волосы, блуждающий после вчерашней попойки взгляд, ей стало жалко его, но вместе с жалостью появилось отвращение.
— Я знаю что виновата перед тобой в том что пошла замуж не любя. Думала станем жить вместе, смогу полюбить, и у меня это даже стало получаться, но ты вчерашней выходкой сам всё разрушил. Решил что я доступная женщина, Максим, как ты мог такое подумать? Ведь ты знаешь меня не один год, мы живём вместе уже больше двух лет. Наверное нам нужно развестись, так будет лучше и мне и тебе.
— Нет, нет, только не развод, мне от этого лучше точно не станет, — Максим подскочил к жене и попытался её обнять, но Ада отошла в сторону.
— А как нам теперь жить после вчерашнего?
— Я всё исправлю, я заслужу твоё прощение, вот увидишь, у нас всё будет хорошо, только не бросай меня, молю.
— Не знаю, дай мне время подумать?
— Хорошо, ты подумай, но только не оставляй меня.
Весь день Ада ходила по дому как тень, она не знала что делать и как поступить. Была бы жива бабушка, она подсказала, дала правильный совет, но её давно нет, и посоветоваться было не с кем. Наконец не выдержав, она пошла к Раисе, у неё в это время как раз была Антонина. Увидеть здесь Корякину она не ожидала, поэтому не решалась рассказать о том зачем пришла. Но подруги сразу уловили что с ней что-то не так и в один голос спросили.
— Ада, что случилось, ты словно в воду опущенная, — а потом Раиса заметила синяки на руке и добавила, — а это что ещё такое?
— Ой девочки, даже не знаю как рассказать и с чего начать.
— Ну ты уж начни как-нибудь, — произнесла Антонина и отправила дочку во двор, —Саша, иди поиграй с мальчишками, а мы тут поговорим.
— Мам, ну я с вами хочу, — заупрямилась девочка.
— Рано тебе взрослые разговоры слушать, а то старой быстро станешь, — сказала как отрезала Раиса, и выпроводила девочку за дверь.
— Что произошло, говори, а то меня трясти начинает?
Ада как могла краснея и запинаясь всё рассказала.
— Вот эти синяки его рук дело?
Она утвердительно кивнула в ответ.
— Гад, у меня слов даже нет, — вскипела Раиса, — гони ты его в шею, пусть катится к отцу с матерью.
— Погоди ты, — вмешалась в разговор Антонина, — с горяча можно таких дров наломать, потом за голову возьмёшься, но уже поздно будет.
— А что тут ждать, это же надо, по лицу ударить. Ну Татарников, вот тебе и образцовый муж, — продолжала негодовать Раиса.
— Может он это действительно от отчаяния так поступил, теперь вот раскаивается. Семью разрушить легко, а как потом жить?
— Она что, на мусорке себя нашла, чтобы терпеть такое. Пылинки с него сдувала, наглаживала, начищала, и получила по заслугам. Знала бы что он такой, никогда бы не стала советовать замуж за него выходить.
— Рай, ну выгонит она Максима, и что, снова одной оставаться, думаешь это выход? От одиночества и сума сойти можно. Говорю так потому что по себе знаю.
— Но ты же одна не осталась, вон какого мужа себе отхватила. И Адка одна не останется, красивая, молодая, встретит такого кто на руках носить будет, а этот гад от зависти подохнет.
— Ну понятно, сколько людей столько и мнений, решай сама Ада, как тебе поступать. Если можешь простить, прости, нет, значит пусть уходит, — подвела итог разговору Карякина.
— Спасибо девочки, —поблагодарила Ада, — вот поговорила с вами, и даже легче стало, тяжело всё это было в себе держать. Я подумаю и решу.
Через два дня она сказала мужу.
— На этот раз я прощаю, и постараюсь всё забыть. Но если подобное повторится, мы разойдёмся.
После этого,примерно полгода у них действительно было всё хорошо. Максим даже ревновать её перестал, или может сдерживал себя. А потом снова произошли изменения. Нет, он не пил, и тем более не бил её, но стал каким-то холодным, почти не настаивал на близости, часто пропадал вечерами, говорил что ходит в клуб поиграть с мужиками на биллиарде. Секрет такого поведения мужа, Аде раскрыла Раиса. После новогодних каникул, она подошла к ней в школе и сказала что нужно серьёзно поговорить.
— Хорошо, будем домой возвращаться и поговорим, — согласилась Ада.
Они немного отошли от школы и Ада спросила.
— Ну что там у тебя за серьёзный разговор?
Раиса помолчала немного, а потом выпалила.
— Максим твой, с воспитательницей новенькой гуляет, с той что недавно к нам приехала, ну у которой дочка маленькая.
— Раиса, ты это серьёзно, — Ада смотрела на подругу вовсе глаза.
— Серьёзней не бывает, уже несколько раз видели его как из калитки этой самой Соньки выходил по темноте, крался как котяра мартовский. Мне мой Володька наказал молчать, да только я молчать не буду, хватит того раза когда про Виктора тебе не сказала. Не смолчала бы тогда, может и ребёночка ты не потеряла, потому что не свалилось всё это тебе как снег на голову.
— Вот значит как, спасибо за то что правду не утаила.
— И что ты теперь будешь делать?
— А ничего не буду делать, он всё сам за меня сделал, и с выбором определился. Ладно, пока, мне домой торопиться нужно.
Ада зашла в дом, из кладовки принесла большой чемодан, аккуратно уложила в него вещи мужа и поставила к двери.
Максим вернулся домой неожиданно в приподнятом настроении.
— Ада, мне два билета на концерт Толкуновой достали, она в субботу в Курск на гастроли приезжает, поедем с тобой, — а потом увидел чемодан у порога и спросил, — это что?
— Это твои вещи Максим, ты уходишь от меня.
— Куда, почему?
— Вероятно к той женщине которую полюбил, и она полюбила тебя.
— Какая женщина, что ты такое говоришь, я тебя любил и люблю.
— А как же София Казимировна, к ней значит на чашку чая заглядываешь? — Ада с усмешкой смотрела на мужа.
— Вот значит как, доложили уже. Небось Раиса постаралась? Володька её меня видел, больше некому.
— А какая теперь разница, кто сказал и кто видел, что, это правда.
— Значит ты настаиваешь, хочешь чтобы я ушёл?
— Да, я хочу чтобы ты ушёл. Думаю так будет лучше и для тебя и для меня. Ты хороший человек, поэтому достоин того чтобы тебя любили. Надеюсь Софья даст тебе эту любовь. Тем более что у неё ребёнок. Ты же хотел детей? Она тебе сможет родить своего, а у меня этого не получилось, хоть и очень старалась.
— Ладно, я уйду, главное чтобы ты не пожалела об этом.
— За меня не переживай, я не пожалею.
Услышал в ответ Максим.