Таежными тропами 21
Александр с Настей проговорили долго. Настя потом долго не могла уснуть. Она думала, что помогло бы оставить Александра. И не находила ответа. Отец был непреклонен. Он вроде и не имел ничего против, но боялся той опасности, которую мог навлечь Александр своим присутствием. Ставил под угрозу не только свою жизнь, но Кузьмы и Насти.
Сама Настя готова была на всё. Чувства брали верх над здравым смыслом. Кузьма сразу почувствовал в дочери перемены. Она была то беспечно весела, то печальна и молчалива.
-Ты чего это, Настасья, настроение меняешь по семь раз на день. То порхаешь, то плакать готова. Вчера похлебку пересолила, сегодня пирог передержала, почти спалила. Захворала что ль?
- Об Александре печалюсь, - тихо ответила девушка.
- Чего ты делаешь? – удивился Кузьма.
- Печалюсь об Александре, - решилась повторить девушка.
- Других забот нет! – Кузьма был удивлен словами дочки. Разве можно об этом говорить девицам? Совсем стыд потеряла: отцу о парне такое говорить. - Ты, Настасья, зачем мне это говоришь? Знаешь ведь, что не одобрю.
- А как же тебе еще говорить, коли слушать меня не хочешь?
- Наоборот. Слушаю бредни твои уже который день. Вовсе стыд потеряла. О чужом мужике она печалится. Бери лопату, да ступай снег грести. Сегодня за ночь навалило столько, что и шага не сделать. И пока не одумаешься, домой не приходи.
- Так снег – то первый. Сойдет еще весь. Чего жилы тянуть?
- Во как заговорила. Мыслимо ли дело тятьке на каждом шагу перечить. Иди, охолонись маленько, проветрись.
Настя резко повернулась, показывая всем видом свое непослушание. Но оделась, пошла на улицу.
Шурка хватился девушку тут же: «А где Анастасия?»
- А тебе какое дело? Ушла.
- Куда ушла? Когда вернется?
- Не твоего ума дело. Когда надо, тогда и вернется, - недовольно ответил Кузьма.
Александр опустил голову, сник. Но в окно заметил Настю и тут же заторопился одеваться.
- Куда это тебя понесло?
- На улицу пойду. Помогу Насте снег грести.
- Так вроде хворый еще? Или притворялся? Давно уж выздоровел?
- Не претворялся. Но ходить могу. Пойду помогу Анастасии.
«Ишь, ты. Анастасии, - подумал Кузьма. – Помощник». Вслух проговорил: «Лопата за дверью».
Он посмотрел в окно. «Барин, барин, а лопатой махать научился. Хотя для этого ума много не надо». Молодые люди о чем – то переговаривались, смеялись. Настя бросила в Шурку снега, окатила его с головой, он засмеялся, бросил немного в ответ. «Ишь, разыгрались, как дети малые». Настя заливисто смеялась. Шурка ходил вокруг неё кочетом. «Пожалуй, не дети. Пожалуй, другим пахнет». Кузьма почесал затылок: «Вот, балда. Не догадался сразу, откуда все эти уговоры Шурку оставить. А ведь всё понятно, как белый день. Снюхались. Когда только успели?» Кузьма продолжал смотреть в окно и всё больше убеждался, что догадки его верны.
«А парень – то не промах. Дурочку мою маленькую охмурил, и, наверное, надеется остаться. А она и рада,» - мысли в голове Кузьмы неслись с невероятной скоростью.
С улицы Настя с Шуркой вернулись румяные, веселые, довольные. Вычистили у дома всю округу. Настя начала собирать стол. Стреляла глазами на Шурку, тот не сводил с девки глаз.
- Ты бы, мил человек, по воду еще сходил. Гляжу, вся хворь с тебя сошла, – обратился Кузьма к Шурке.
Тот с готовностью встал: «Сейчас схожу, дядя Кузьма. А где колодец?»
- Под горкой слева. И не колодец, родник бежит в низинке.
- Тять, я пойду укажу, - встрепенулась Настя.
- Сам найдет. Невелика загадка, не заплутает, - осадил дочь Кузьма.
Шурка пошел с ведрами из избы.
- Что – то ты больна весела? Или ворона на хвосте радость принесла, а я не заметил? – Кузьма, прищурившись, смотрел на Настю.
- Тять, ну чего ты? Что мне теперь плакать что ли?
- Чего же плакать то? Плакать потом будешь, когда поймешь, что башкой своей в омут бросилась.
- Тять, да не бросалась я никуда.
- А я и не вижу. Слепой. Ты, Настасья, дурь -то из головы выброси. Нет жениха, но и этот не жених. Оставь его. Пускай идет с Богом. Отпусти и забудь. Будто и не было никакого Шурки. – Чем быстрее забудешь, тем лучше.
Настя вздохнула, опустила голову. Лицо ее пылало. То ли с недавнего мороза, то ли от слов отца.
Авторские права на произведение охраняются законом Российской Федерации.
Единый номер депонирования литературного произведения в реестре: 224052301615.