Как обычно, я предупреждаю: Rammstein группа тяжелая не столько звучанием, сколько смыслами, вложенными в их песни. Я не являюсь их фанатом за метафизическую тьму, которую они несут в массы. Но отдаю им должное, в частности лирике фронтмена Линдеманна. И если есть среди их творений работы действительно серьезные, не тексты к песням, а стихи, которые хочется читать без музыки, то один из главных примеров - Dalai Lama (2004). Композиция - на мой взгляд, несправедливым образом - стоящая в тени их главных хитов. Опус, отсылающий к одному из наиболее знаменитых творений Гёте. Количество возможных интерпретаций которого хорошо если уместится на пальцах одной руки.
Переехал из Германии в Россию
Привет, Россия! Рассказываю о том, как жизнь в стране отличается от жизни в Баварии, Германии и Европе в целом. Делюсь немецким мышлением:) Филипп ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ!
Перед знакомством с этой вещью точно стоит освежить в памяти одну из главных баллад в истории немецкой поэзии, “Лесного царя” (1782) великого Гёте. Отважусь на сравнение: Для любого немецкого школьника это примерно такое “проклятие”, как для русского ученика Пушкинское “У лукоморья дуб зелёный”. Эти строки знакомы каждому. Зачастую и тем, кто их величия оценить пока не готов. Но сюжет все же прописан в культурном коде нестерпимыми чернилами. Если вкратце, Гёте повествует о поездки отца с сыном сквозь темную лесную чащу. По дороге сына охватывает жар. В бреду ему мерещится некое таинственно природное явление, если не темный дух - “Лесной царь” (в немецком подлиннике вообще-то “Ольховый король”).
Который при поддержке своих служительниц- сирен влечет, зазывает, склоняет ребенка последовать за ним и предаться наслаждениям. Свои галлюцинации объятый ужасом и страхом ребенок рассказывает успокаивающему его отцу. Но по приезде домой отец обнаруживает сына умершим. Мрачная как многие творения немецкого мистицизма и экспрессивная в своей эмоциональности как все работы эпохи “Sturm und Drang” (“Буря и натиск”), баллада оставляет массу простора для интерпретаций: от силы природы, неподвластной человеческому рационализму и до иносказательного повествования о сексуальному насилии (более современная трактовка).
Dalai Lama же является ничем иным как переложением “Лесного царя” на новый лад, адаптацией с учетом новых реалий. Но при этом очень многозначной и двусмысленной, разбирая которую даже маститые Раммоведы продолжают ломать копья и по сей день. Важно учитывать, что это одна из первых песен группы после теракта 9 сентября 2001г (попадание пассажирских самолетов в башни-близнецы в Нью-Йорке), который, как и все резонансные трагедии, Rammstein обойти стороной не могли. Ужас, страх, страдания, насилие и смерть - их сакральные темы, без которых группы бы просто не было. И тем не менее, высказывания группы бывают сильно завуалированными. Именно в этом ключе стоит рассматривать и эту песню с таинственным на первый взгляд названием. Перевод, по традиции, предлагаю свой собственный. Вне рифмы и размера, но с учетом нюансов, что отмечает носитель немецкого.
Кстати, великую балладу на музыку положил велики Шуберт.
Ein Flugzeug liegt im Abendwind
An Bord ist auch ein Mann mit Kind
Sie sitzen sicher, sitzen warm
Und gehen so dem Schlaf ins Garn
In drei Stunden sind sie da
Zum Wiegenfeste der Mama
Die Sicht ist gut, der Himmel klar
В вечернем ветре лежит самолет
Среди пассажиров - мужчина с ребёнком
Они устроились надежно и тепло
И так проваливаются в дремоту
На месте быть им через три часа
Как раз ко дню рождения мамы
Видимость хороша, а небо ясное
В отличии от Гёте конечная цель путешествия конкретизирована: в которой раз у Rammstein не обошлось без болезненной для группы фигуры матери (ср. Mutter). То, что на немецком, с точки зрения лингвистической, вполне достойно звания поэзии, пока звучит совершенно безоблачно. Подозрительно безоблачно.
Weiter, weiter ins Verderben
Wir müssen leben, bis wir sterben
Der Mensch gehört nicht in die Luft
So der Herr im Himmel ruft
Seine Söhne auf dem Wind
"Bringt mir dieses Menschenkind”
Дальше и дальше навстречу погибели
Мы вынуждены жить, пока мы не умрем
Человеку не место в воздухе (на небе?)
Так созывает Господь с Небес
Своих сыновей, что в ветрах
“Доставьте мне это дитя человеческое”
Припев же резко разворачивает настроение песни: Тревога вошла в чат. Оказывается, что у неких мистических высших сил на этот полет совсем иные планы. Погибель. Место Гетевского “Лесного царя” занимает некий Господь (возможно Бог, но необязательно. Возможно, силы природы, судьба, злой умысел террористов - трактовок может быть бесконечное множество), образно отправляющий “силы ветра” (непогода, зона турбулентности или много что еще) забрать то ли ребенка, то ли его жизнь. Фраза же “Мы вынуждены жить, пока мы не умрем” ограниченным тиражом ушла в народ.
Das Kind hat noch die Zeit verloren
Da springt ein Widerhall zu Ohren
Ein dumpfes Grollen treibt die Nacht
Und der Wolkentreiber lacht
Schüttelt wach die Menschenfracht
Дитя, к тому же, потеряло время
И вдруг в уши ударяет эхо
Ночь гонит глухой грохот
Властелин облаков же смеется
И растормашивает груз из людей
Что за потеря времени имеется ввиду, пока неясно. Но второй куплет явно расшифровывает: началась страшная непогода. Страшная - в прямом и переносном смысле слова. Судьба, Господь, Высшие силы же наблюдают за этим с удовольствием. Интересно и выражение, выбранное вместо “пассажиры” самолета: “груз из людей”, будто это неживые существа. Или же будущий “груз 200”?
Когда слова излишни.
Weiter, weiter ins Verderben
Wir müssen leben, bis wir sterben
Und das Kind zum Vater spricht
"Hörst du denn den Donner nicht?"
"Das ist der König aller Winde
Er will mich zu seinem Kinde”
Дальше и дальше навстречу погибели
Мы вынуждены жить, пока мы не умрем
А дитя обращается к отцу
“Разве ты не слышишь гром?”
“Это Царь всех ветров
Он хочет взять меня в свои дети”
Припев звучит в новой итерации совсем созвучно диалогу отца и испуганного сына у Гёте. Дитя рассказывает о своем страхе, ссылаясь на некую личность, стоящую за всем происходящим, и манящую его.
Aus den Wolken tropft ein Chor
Kriecht sich in das kleine Ohr
(Aus den Wolken tropft ein Chor)
(Kriecht sich in das kleine Ohr)
Komm her, bleib hier
Wir sind gut zu dir
Komm her, bleib hier
Wir sind Brüder dir
Из облаков капает хор
Вползая в маленькое ушко
(Из облаков капает хор)
Иди сюда, оставайся здесь
Мы не сделаем тебе ничего худого
Иди сюда, оставайся здесь
Мы - тебе братья
На место женственных сирен из классики приходят мужские голоса, слышные одному лишь ребенку. Под аккомпанемент дождя они зазывают его к себе.
Der Sturm umarmt die Flugmaschine
Der Druck fällt schnell in der Kabine
Ein dumpfes Grollen treibt die Nacht
In Panik schreit die Menschenfracht
Шторм обнимает самолет
В кабине резко падает давление
Ночь гонит глухой грохот
Впав в панику пассажиры (“груз из людей”) кричит
Очередной куплет, очередной виток на спирали ужаса и страха. Самолет потряхивает, техника начинает выходить из строя, а пассажиров охватывает паника.
Weiter, weiter ins Verderben
Wir müssen leben, bis wir sterben
Und zum Herrgott fleht das Kind
"Himmel, nimm zurück den Wind
Bring uns unversehrt zu Erden"
Aus den Wolken tropft ein Chor
Kriecht sich in das kleine Ohr
(Aus den Wolken tropft ein Chor)
(Kriecht sich in das kleine Ohr)
Komm her, bleib hier
Wir sind gut zu dir
Komm her, bleib hier
Wir sind Brüder dir
Дальше и дальше навстречу погибели
Мы вынуждены жить, пока мы не умрем
И к Господу Богу взмаливается дитя
“О Небо, уйми ветер
Доставь нас невредимыми на землю”
“Это Царь всех ветров
Из облаков капает хор
Вползая в маленькое ушко
(Из облаков капает хор)
(Вползая в маленькое ушко)
Иди сюда, оставайся здесь
Мы не сделаем тебе ничего худого
Иди сюда, оставайся здесь
Мы - тебе братья
Припев меняется в который раз: теперь становится очевидным, что Rammstein различают между “Господом” в начале песни и “Господом Богом”, к которому с мольбой о пощаде обращается ребенок. Бридж же повторяет манящие призывы “сирен по-раммовски”.
Если не слышали... Бывает Rammstein поют и о штиле, а не шторме.
Der Vater hält das Kind jetzt fest (komm her)
Hat es sehr an sich gepresst (bleib hier)
Bemerkt nicht dessen Atemnot (wir sind gut zu dir)
Doch die Angst kennt kein Erbarmen (komm her)
So der Vater mit den Armen (bleib hier)
Drückt die Seele aus dem Kind (wir sind Brüder dir)
Diese setzt sich auf den Wind und singt
Komm her, bleib hier
Wir sind gut zu dir
Komm her, bleib hier
Wir sind Brüder dir
Отец уж крепко обхватил дитя (идя сюда)
И плотно прижал его к себе (оставайся здесь)
Не замечая, что тот задыхается (мы не сделаем тебе ничего худого)
Но страх не ведает пощады (идя сюда)
Итак, отец собственноручно (оставайся здесь)
Выдавливает из ребенка душу (мы - тебе братья)
А душа усаживается на ветра и поет.
Иди сюда, оставайся здесь
Мы не сделаем тебе ничего худого
Иди сюда, оставайся здесь
Мы - тебе братья
Концовка песни получается неожиданной. если, конечно, не помнить Гёте. Вместо ожидаемой катастрофы, в которой погибнут все, песня обрывается на смерти одного лишь ребенка. От страха и ужаса - как и у Гёте. Хотя, есть и намек на то, что отец мог сам - ненароком - удушить свое чадо. Дальнейшая судьба лайнера остается неизвестной. А душа ребенка присоединяется к ветрам и облакам (возможный образ Неба), где начинает петь вместе с манившими его голосами (кто это? Ангелы, демоны, души умерших людей, природные силы? Ответ Rammstein предлагает находить самостоятельно.) Нельзя не отметить старую Раммовскую тему: Бог на помощь не приходит, а к мольбам остается глух. Как и в Engel или других композициях, явно ставящих Божественную природу, да и само существование Бога под сомнение.
Смерть ребенка можно понимать в духовном ключе: как месть Высших сил за подобное древним Вавилонянам стремление оторваться от земли и стати “аки Боги”. Можно довольствоваться версией о трагической смерти чрезмерно впечатлительного нежного создания, буквально захлебнувшегося своими эмоциями. Предложенную авторами альтернативную версию удушья отцом смело можно отнести к “страшилкам” а ля Rammstein, хотя безответственное и неосторожное обращение с ребенком, повлекшее за собой смерть - так же одна из версий состава преступления отца в “Лесном царе”. Любители психоанализа предложат рассматривать все историю как аллегорию, где “внутренний взрослый” буквально душит до смерти “внутреннего ребёнка”, как это нередко бывает у представителей сверх-зажатого психотипа, склонного к подавлению живых чувств и эмоций.
Мистики скажут: “Пассажиры самолета символизируют собой адептов авраамических религий, что верят в Вечную Жизнь после смерти, и таким образом, подспудно притягивают эту самую смерть.” Это версия лучшего всего объясняет таинственно выбранное название песни: ведь в Буддизме подобного стремления к Вечной Жизни нет. Вот вам и Далай Лама. Сам же Линдеманн как-то раз сказал, что “нынешний Далай Лама страдает аэрофобией.” Как он это любит, упрощаю кашу, которую сам же до этого заварил сложной и очень сложной. Как бы посмеиваясь над тщетными усилиями критиков, рецензентов и интерпретаторов найти в его текстах то, чего там не было. А чтобы было сложнее, клипа на песню не снято. Думайте сами - ведь в этом все настоящее искусство, а Rammstein, увы, к нему отношение имеет.
https://dzen.ru/a/ZlsCBuqQ-DwVbXOJ
_______________________________________
Не стесняйтесь подписываться на канал, чтобы не пропустить новые байки:)
Канал существует пока только на ваши донаты -
НА УСПОКОИТЕЛЬНИЕ🙏🏻
Карта Сбер: 2202 2080 0716 5872 Любовь Ю.