Да, Люба была очень красива. С каждым годом она становилась всё красивее и женственнее, расцветала. В техникуме отбоя от женихов у Любы не было, только её такие женихи совершенно не интересовали. Что они могут ей дать? Нет, её красота – не для них!
Начало:
https://dzen.ru/media/id/628804ed0a5bc364af9a192f/guliascaia-glava-1-664b8242635482244f0f13ca
На последнем курсе училась Люба, когда в их техникуме нового ректора назначили. Андрей Павлович был достаточно молодым мужчиной – сорок два года. Однажды увидев в коридоре Любу, он не смог пройти мимо.
Вскоре Андрей Павлович незаметно сунул в сумку Любы записку, в которой предлагал встретиться.
Люба сначала отвергла и этого кандидата в женихи, но потом задумалась: «а чем не жених? При должности он. Наверняка, и при деньгах неплохих. А мифический московский миллионер – то ли встречу я его, то ли нет…» И Люба согласилась на встречу с ректором.
Андрей Павлович сразу предупредил:
- Языком не болтай! В техникуме никто не должен знать о наших отношениях. Поняла?
- Как это так? – возмутилась Люба. – То есть, ты всего лишь навсего развлёчься со мной хочешь, а жениться не собираешься?
- Ты всё неправильно поняла, милая моя. Конечно, собираюсь! Только произойдёт это чуть позже, когда ты окончишь техникум. Понимаешь, если станет известно о нашей связи, это может навредить моей репутации. Уволить меня могут, понимаешь? А мне вовсе не хочется лишаться такой должности…
- Понимаю, Андрюша, понимаю. Обещаю – никто не узнает.
Через пару месяцев Люба узнала, что Андрюша вполне себе женат, но он успокоил её:
- Мы с женой давно чужие люди, очень скоро мы собираемся оформить официальный развод.
Любу нельзя было назвать наивной, но почему-то Андрею она слепо верила. Умел он убеждать.
Когда счастливая Люба сообщила Андрею, что ждёт ребёнка, он отпрянул от неё, как от приведения.
- А я-то здесь при чём? – округлил он глаза.
- Как при чём, Андрюша? Это же твой ребёнок!
- Нет уж, прости, милая. Не надо на меня его вешать…
- Как же так, Андрюша? А как же наша свадьба? Ты ведь обещал, что мы поженимся сразу, как только я окончу техникум. Мне два месяца учиться осталось, плюс экзамены…
- Девушка, да я вас знать не знаю! Точнее, знаю – видел пару раз в техникуме, ректором которого являюсь.
- Ах так! Да я всем расскажу! Ты там что-то про репутацию говорил? Вот и будет тебе репутация!
- Рассказывай! – усмехнулся Андрей. – Тебе всё равно никто не поверит!
Люба решила молчать до поры до времени, не хотела она портить отношения с Андреем, надеялась, что он передумает. Только Андрей перестал приглашать Любу на свидания и всячески делал вид, что ничего их не связывает.
Оставалось две недели до конца учебного года, а потом только экзамены. Люба поняла, что ждать больше нечего, отказался Андрей и от неё, и от ребёнка, поэтому стала Люба рассказывать в техникуме, что беременна она. И не от кого-нибудь – а от ректора!
- Ты чего выдумываешь, Любка? – удивлялись учащиеся. – Тебя с ним ни разу никто и близко не видел.
- В том-то и дело, что тайно мы встречались, под ручку мы с ним по городу не гуляли – сам Андрей на этом настаивал.
- Да ну, врёшь ты всё. Вот только зачем? Зачем очернить человека пытаешься?
- Говорю же вам: правда это! – пыталась убедить сокурсников Люба, но ей никто не верил.
- Ты язык за зубами держать не умеешь, - усмехались девчата. – Если бы ты и правда с самим ректором встречалась, то уже на следующий день об этом разболтала бы!
- Не хотите – не верьте! Но это правда! Правда! – шмыгала носом Люба.
На следующий день слухи дошли до Андрея Павловича, и он вызвал Любу в свой кабинет.
- Если ты не прекратишь, то я сделаю всё, чтобы диплом ты не получила. Три года твоей учёбы будут коту под хвост. Куда ты со школьным аттестатом работать пойдёшь?
- Андрюша…
- Андрей Павлович! – рявкнул ректор. – Между нами ничего не было! Я же говорил, что тебе никто не поверит! А теперь – пошла отсюда…
Диплом Люба получила. Училась она, надо сказать, неплохо.
Учась в техникуме, Люба жила в общежитии, на выходные приезжала к бабушке. Хоть и не терпела она бабушку, но голодно Любе в городе жилось, а Зинаида Григорьевна, несмотря на строжайшее воспитание, никогда внучке в еде не отказывала, всегда вкусно угощала. Поэтому и ехала к ней Люба, чтобы хоть на выходных вдоволь наесться.
Последние три недели перед экзаменами Люба в деревню не приезжала, готовилась в городе. За эти три недели Люба заметно округлилась, и бабушка, увидев её, ахнула.
- Ну точно, вся в мамку – гулящая. Жениться-то он собирается?
- Нет, не собирается, - пробубнила Люба.
- Твоя мамка тебя мне подкинула, а теперь и ты мне собираешься дитя своё подкинуть? Внучку я воспитывала, ещё и правнука должна?
- Никого я не собираюсь тебе подкидывать, сама воспитывать буду, - надула щёки Люба.
- А на что ты его воспитывать будешь? Работать ты куда пойдёшь?
- Придумаю что-нибудь…
- Так тебя и взяли, живот уже, вон, какой…
- И что мне теперь делать?
- В больницу поезжай! Там всё сделают, будешь как новенькая.
В больницу Люба собиралась долго, а когда собралась, то было уже поздно.
- Говорила я тебе, дурья твоя башка! – орала бабушка. – Что ты время тянула?
- Не знаю, надеялась я, наверное, что Андрей передумает и объявится.
- Ну что – передумал, объявился?
- Нет, как видишь… - Люба вдруг присмирела, она понимала, что сейчас целиком и полностью зависит от бабушки, помочь ей больше некому.
- Так делать-то что будешь?
- Мне Ванька замуж предлагал…
- Это какой Ванька?
- Самсонов, какой же ещё…
- Это когда он тебе предлагал – когда ещё живота у тебя не было?
- Знал он, что беременная я, но сказал, что готов принять и меня, и ребёнка моего.
- Так чего ты думаешь? Выходи, раз предлагал!
- Не о такой жизни я мечтала, - разревелась Люба. – Я хотела, чтобы богатый у меня был муж, хотела в Москве жить. А теперь что – за деревенского замуж идти? Так на всю жизнь и останусь я в этой проклятой деревне.
- Слишком многого ты хотела, потому и осталась у разбитого корыта! И поделом тебе! – кричала бабушка. – Выходи за Ваньку, говорю! Всё! Я тебе помогать не стану! Пусть муж тебя обеспечивает, пусть ребёнка твоего воспитывает.
Люба понимала, что бабушка настроена решительно. В тот же вечер она пошла к Ване.
- Вань, если ты ещё не передумал, то я согласна, - сказала она.
- Любушка, милая моя, как я могу передумать? Спасибо, спасибо, что согласилась! – Ваня даже прослезился от счастья.
Люба с юных девичьих лет мечтала о пышной свадьбе, о красивом белом платье, но ничего этого у неё не было – они с Ваней просто расписались.
Мать Вани была категорически против и ложилась в обмороки, когда узнала, кого сын собирается привести в их дом.
- Ты что, сынок, с ума спятил? Она же брюхатая! Зачем тебе чужой ребёнок?
- Я воспитаю его, как родного.
- А жена тебе зачем такая? Она же гулящая, как и её мамка непутёвая. Смотри, Ванька, родит она дитя и тебе на воспитание оставит, а сама так же скроется куда-нибудь.
- Мам, Люба этого не сделает, я уверен.
- Плохо ты её знаешь. Там что мамашка, что она…
- Я женюсь на Любе, мам, у нас уже всё решено.
Куча пересудов в деревне была после свадьбы, все клеймили позором Зинаиду Григорьевну за то, что таких девок гулящих воспитала – что дочку, что внучку. При этом многие жалели Ваню и его мать.
- Эх, Ванька, хороший парень, - говорили люди. – Угораздило же его эту Любку непутёвую полюбить. Жизнь он себе из-за неё поломал.
Люба родила сына, Серёжу, спустя два месяца после росписи с Ваней.
- Хорошо хоть парнишку, а не девку родила, - усмехались в селе.
- Да-а, девок ей лучше не рожать, а то также в подоле приносить будут…
Чтобы обеспечивать потребности любимой жены, Ваня ездил на заработки в Москву, работал на стройках, где только не работал, чтобы заработать лишнюю копеечку. Он был рад дарить Любе подарки.
Когда Серёжа немного подрос, стала ездить в Москву и Люба.
- Ванька, ты хоть приглядываешь за своей жёнушкой там, в Москве? – усмехались деревенские. – Гляди за ней лучше, а то сорвётся куда-нибудь. Порода у них с мамкой такая – «гулящие» называются.
- Вы, главное, за собой не забывайте приглядывать… - отвечал Ваня.
А Люба действительно первое время надеялась, что её брак с Ваней – это временно, что найдёт она жениха своей мечты, с её-то красотой! Люба очень стремилась найти себе состоятельного ухажёра, но через несколько лет надежды рухнули окончательно. Дело в том, что после родов Люба поправилась и так и не смогла вернуться в прежнюю, идеальную форму.
- Да-а, миллионеры на таких, как я, не смотрят. Им моделей подавай, чтоб 90-60-90. А у меня… 94-76-97. Да-а… Хотя личиком я очень даже хороша! – чуть не плакала Люба, рассматривая себя в зеркале. – Видимо, так всю жизнь и придётся мне прожить с деревенским Ванькой.
С тех пор пятнадцать лет прошло. Давно не стало Любиной бабушки. А сама Люба…
Люба подарила Ване родного сына, когда Серёже уже восемь лет исполнилось, раньше этого времени рожать от Вани она не хотела. Ваня был вне себя от счастья, когда впервые взял на руки сына Диму, хотя и Серёжа с самого момента рождения был для него родным.
Ещё через два года Люба родила девочек-близняшек, и её фигура окончательно «поплыла». Только теперь Люба относилась к этому с улыбкой.
- А-а, Ванька меня и такую любит! – махала она рукой, глядя на себя в зеркало.
Тогда, пятнадцать лет назад, Люба вышла замуж за Ваню, конечно, не по любви, а по необходимости. Но со временем, к удивлению самой Любы, чувства к мужу у неё появились. При чём эти чувства крепли с каждым годом.
Столько лет прошло, а местные не переставали обсуждать их отношения, вот, мол, нагулялась Любка: неизвестно от кого старшего родила, потом в Москву ездила, деньги оттуда неплохие привозила – где она там, интересно, работала. А теперь, прям, семейная идиллия у них…
Мужчины крутили пальцем у виска, глядя на Ивана.
«Да, красивая Любка, - говорили они. - Но как можно было такую бабу, да ещё с чужим дитём, принять?»
А Иван и Любовь не обращали ни на кого внимание, говорят – и пусть говорят. Завидуют, наверное, ведь они недавно себе вместо небольшого деревенского домика коттедж двухэтажный построили.
- Пойдёмте, прогуляемся, - обычно предлагал Иван после ужина. И они, всем на зависть, выходили большой и дружной семьёй на вечернюю прогулку…