Древняя Греция интересна не только историческими событиями, но и жизненными перипетиями людей, связанных с любовными страстями, которые часто побеждали законы и предрассудки. Особенно интересно узнавать о любви знаковых личностей Эллады. Вот какая романтическая история произошла примерно 2,5 тысячи лет назад в античной Греции.
История эта началась приблизительно в 450-м году до н.э. в Афинах.
Однажды в столицу Эллады приехала из Милета группа молодых девушек, решивших основать в городе собственную школу риторики. Вообще-то в Древней Греции подобное было не принято, поэтому их появление для афинян стало сенсацией. Немного позже выяснились истоки смелости девушек: они были коринфскими куртизанками. Старшей среди них была милетская гетера Аспазия.
Новоприбывшие поселились вместе, и в своем же доме основали школу риторики. В этом заведении они начали проводить занятия по философии, искусству и обсуждать события политического плана. Привлекаемые красотой и родом занятий девушек из Милета в «школу Аспазии» потянулись мужчины, попадая на слушания обсуждаемых там тем. Судя по всему, поднимаемые вопросы были интересными, да и рассматривались они на довольно высоком уровне, потому что вскоре туда двинулись и ученые люди.
Если имена простых афинян, посещавших салон Аспазии, история не сохранила, то люди знаковые для того времени довольно известны. К Аспазии ходили: философ Анаксагор со своим учеником Еврипидом (убежденным женоненавистником), Зенон Элейский, виднейший софист Протагор, выдающийся скульптор Фидий, целитель Гиппократ. Очень часто там бывал Сократ, тогда еще совсем молодой 20-летний юноша. Правда, относительно него ситуация проще: будущий великий мудрец влюбился в Аспазию и использовал любую возможность, чтобы побыть рядом с ней.
Собственно Сократ во многом стал философом именно благодаря «прекрасной милезианке», как ее тогда называли. Красавица Аспазия обладала недюжинным умом, здравым смыслом и красноречивостью. Но мало того, она умела слушать оппонента. А споры вести могла настолько умело, что заставляла присутствующих с благоговением внимать ее речам. Но и это еще не все. Девушка интересовалась новыми течениями в философии, а потом полученные знания умело использовала в своих беседах.
Слухи о школе коринфских гетер дошли и до афинских женщин. К слову сказать, их гражданские права тогда были, не в пример нынешним временам, существенно более ограниченными. Но наиболее решительные из афинянок, все же, начали посещать лекции Аспазии. В основном их интересовала тема брака, а «милетская гетера» сама считала условия современного брака несовершенными. На лекциях она продвигала идеи, что в выборе супруга женщина должна быть свободной. Муж же, в свою очередь, не смеет запрещать ей высказывать свои мысли. Неудивительно, что афинянки слушали Аспазию, будто оракула.
А что же власти города? В то время в Афинах бразды правления держал в своих руках Перикл. Если смотреть формально, то он был всего лишь одним из 10 афинских стратегов, и уровень власти его был не так уж и велик. Однако выходец из знатного рода Алкмеонидов сумел поставить себя так, что главнейшие вопросы внутренней и внешней политики решались именно им. Естественно, пройти мимо новообразованной школы, основанной женщинами из Милета, он не мог просто по определению.
По правде сказать, и Аспазия слышала об афинском стратеге. Мало того, некоторые историки считают, что она специально отправилась в столицу, чтобы познакомиться с ним. Правда, поразить воображение женщин Перикл вряд ли мог. Ничего героического в его внешности не было: вполне заурядный мужчина возрастом далеко за 40, женатый, имел двоих сыновей. Однако следовало учитывать одну тонкость: брачными узами к тому времени он уже стал тяготиться и подыскивал для себя новую подругу сердца.
Понятно, что столь знаковый для Афин человек не мог просто так заявиться в салон Аспазии. Однако, кто ищет, тот повод найдет. Близким другом Перикла был никто иной, как Сократ, называвший Аспазию своей учительницей. Он предложил своему приятелю посетить ее лекции. Стратега дважды упрашивать не пришлось. И тут случилось невероятное. Едва завидев друг друга, Перикл и Аспазия почувствовали неудержимое влечение.
Но если красота – это внешний атрибут женщины, то ее ум познается со временем. Перикл начал посещать собрания в школе Аспазии, постепенно познавая многое, на что раньше либо не обращал внимания, либо даже не подозревал о существовании этого. Удивительно, но многоопытный афинский стратег открыл для себя новые горизонты знаний. А если при этом учесть, что Перикл влюбился в Аспазию, то поход за новыми знаниями для него превратился в довольно приятное занятие.
Образно говоря, человек, приближенный к богам Олимпа, внезапно обрел свою богиню любви. Земная Афродита стала светом в темноте туннеля его вполне заурядного существования. Однако это было только началом романтической истории.
При всех чувствах и сближении Аспазии с Периклом, юридически для него она являлась не более чем любовницей. По большому счету, это совершенно не противоречило законодательству Афин. Каждому гражданину города позволялось иметь на содержании любовницу. Однако жениться на ней нельзя было, да и уважение к ним в Афинах было соответствующим. Кроме того, отпрыски, появившиеся в результате связи афинян с любовницами, не могли становиться гражданами Афин. Этот статус получали исключительно дети от законных супругов.
Подобное положение вещей не могло удовлетворять честолюбивую Аспазию. Для нее было унизительным являться простой сожительницей, пусть и очень влиятельного афинского сановника. Самого Перикла это тоже не удовлетворяло, ведь Аспазию он полюбил всей душой. В конце концов, стратег добился развода с законной супругой, оставив сыновей при себе. Место жены в его доме заняла Аспазия. Там она немедленно занялась привычным для себя делом, открыв в нем политический салон.
Следует отдать должное смелости этой женщины. По законам того времени на любовницах, тем более чужеземках, жениться афинянам категорически запрещалось. За данное нарушение муж терял все права гражданина Афин, плюс выплачивал огромный штраф, его дети от этого брака признавались незаконными, а сожительница продавалась в качестве наложницы. Парадоксально, но именно на таком жестком законе незадолго до знакомства с Аспазией настаивал лично Перикл. Теперь ему пришлось столкнуться с последствиями своего законотворчества.
Однако любовь заставила правителя отбросить все свои прежние принципы. Нежность его к Аспазии и ее ответные чувства в буквальном смысле облагораживали все вокруг них. Даже афиняне смирились с ситуацией, хотя Перикл в нарушение всех правил называл свою любимую супругой, ходил вместе с ней на публичные мероприятия и даже прилюдно целовал, чего никто другой уж точно не мог себе позволить.
Тем не менее, законы полиса продолжали работать, и когда у Перикла и Аспазии родился ребенок, он был признан незаконным со всеми вытекающими из этого последствиями. Горожане из числа тех, кто ныне именуется «лидерами общественного мнения», разделились на две группы. Одни стали яростными противниками Аспазии, утверждая, что она оказалась злым гением афинского стратега. Женщина, мол, превратила жилище Перикла в «дом терпимости», где куртизанки ублажали нужных Периклу граждан, а замужние афинянки приходят уже к самому Периклу в надежде помочь своим мужьям делать карьеру. С их точки зрения, любая напряженность, возникавшая между Афинами и другими греческими полисами, являлась результатом происков Аспазии. При этом Перикл под ее воздействием вел крайне неосторожную политику и совершал немало самовластных поступков. В сторону Аспазии летело немало колкостей и даже писались целые комедии, часть из которых фрагментарно дошла и до настоящего времени.
Однако были и другие люди, считавшие, что хотя Аспазия и является гетерой, для Перикла она преданная и умная подруга, поверенная в его делах, хранительница домашнего очага. Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов необыкновенный ум женщины, который даровала ей природа. Кстати, считается, что данным достоинством она обязана своему отцу, милетскому жителю Аксиоху – человеку выдающегося ума. Но, судя по всему, в Милете Аксиох был не один такой. В те времена этот город славился своими философами. Кстати, и куртизанками тоже.
В пользу того, что среди афинян были люди, уважавшие Аспазию, служит сохранившийся до наших дней мраморный бюст этой женщины. Неизвестный мастер постарался сделать ее лицо с глубоко человечным выражением безмятежности и сдержанной радости. Наброшенный на голову плащ показывает в героине матрону. Да и, по большому счету, хотя Аспазия и была куртизанкой, большинство древних авторов, писавших о ней, не упоминали возле нее других мужчин помимо Перикла и Лизикла.
Только вот дружба – дело тихое, а вражда звучит громко. И враги Аспазии использовали любой повод, чтобы опорочить женщину. В 440 году до н. э. между полисами Милет и Самос возникли противоречия относительно города Приен. Перикл попытался примирить стороны, но с Самоса поступил отказ от помощи Афин. Тогда столица Эллады вместе с Милетом выступила войной против Самоса. В поход отправилась и Аспазия, стараясь быть рядом с любимым. Это стало поводом для развязывания против женщины настоящей информационной войны.
Аспазию обвинили в том, что она, мол, неплохо нажилась на военных действиях. В поход, якобы, прихватила множество куртизанок, а учитывая, что противостояние длилось 9 месяцев, они смогли получить немалые деньги, часть из которых могло осесть в кошельке Аспазии. Кроме того, сам факт войны ставился ей в вину. Враги говорили, что, не будь Аспазии, Самос пошел бы на сделку с Афинами и Милетом. А так стольких героев потеряли Афины!
Дело дошло до суда. На защиту возлюбленной стал лично Перикл. Его красноречие тогда достигло небывалой высоты. Стратег даже прослезился, что для судей оказалось неожиданным. Обычно подобным образом действовали женщины, но слезы у мужчины-воина, человека редкой выдержки, обычно невозмутимого и бесстрастного, было нечто из ряда вон выходящим. Суд отклонил иск и оправдал Аспазию.
Новые крупные неприятности ожидали влюбленных в 431 году до н. э. Теперь конфликт возник между Афинами и Спартой, названный позже Пелопоннесской войной. И хотя противостояние назревало давно, требовалось найти крайнего в его начале. Лучшей кандидатуры, чем Аспазия, было не сыскать. К делу подключили афинских женщин, которые понесли в массы идею, что война, якобы, затеяна в угоду Аспазии. Обвинение было настолько серьезным, что Перикл не смог оправдаться, и его отстранили от власти.
Казалось, теперь враги могут праздновать победу, но внезапно на стороне Перикла и Аспазии выступила сама природа. На полис обрушилась страшная болезнь – чума. Она без разбору косила людей, унеся в могилу также сестру и обоих сыновей правителя от первой жены. Однако Аспазия была рядом. Народные же симпатии на этом фоне вновь стали возвращаться к Периклу. Он решил воспользоваться случаем, и, выступив на народном собрании, попросил признать рождение его и Аспазии сына законным. Просьба была исполнена, а, следовательно, оказался узаконенным и брак с Аспазией.
К сожалению, долго радоваться счастью стратегу не довелось. Учитывая довольно солидный для тех времен возраст, неприятности последнего времени настолько подорвали здоровье мужчины, что в середине 429 года до н. э. он скончался. Аспазия осталась одна в далеко недружелюбном городе. Чтобы получить защитника, она спустя год после ухода из жизни Перикла вышла замуж за бывшего своего ученика Лизикла, к тому времени ставшего полководцем. К сожалению, едва успев родить от него сына, Аспазия вторично овдовела – Лизикл в одном из боев погиб.
Понимая, что в Афинах ей спокойно жить не дадут, женщина, разменявшая уже пятый десяток, решила уехать из столицы. Забрав новорожденного сына, она покинула город, в котором практически царствовала и уехала куда-то в провинцию, где и канула в безвестности. Где и когда она закончила свой земной путь, доподлинно неизвестно, хотя есть мнение, что Аспазия в 70-летнем возрасте скончалась в Афинах. Увы, примерно так и проходит слава земная.
