Глава 2
Будучи подростком, Даша терзалась неуверенностью, плакала по ночам, ненавидела круглые свои, сдобные коленки, аппетитные локти с задорными впадинками, а потом ничего, смирилась.
—Ты, Дашка, одно помни, - внушала мать, —Звёзд с неба никогда не хватай. Мужика бери первого, того, кто быть с тобой захочет. Не до жиру, как бы вообще одной не остаться.
Даша покорно кивала, тяжко вздыхала, принимала к сведению, на ус мотала.
И кончилось тем, что в восемнадцать лет она родила от залётного, женатого, без стыда и совести гулены, приехавшего к соседям погостить. Раз увидев, душистую, крепкую Дашку у лифта, мужик тот вьюном вокруг неё обвился, поджидал, выслеживал, высматривал, караулил. Глазки масляные, с поволокой, ладошки влажные, слюна верёвкой течёт, норовит на рубашку капнуть.
Слова нашептывал, ручки жарко целовал, цветы и духи дарил. А смотрел такими восхищенными, сияющими глазами, что Даша быстро пала, сломалась, сдалась на милость подлеца.
—Ты только матери своей не говори ничего. Понимаешь? Нельзя ей ничего говорить, иначе скандала не избежать, - попросил ухажер после того, как заманил её в скромный гостиничный номер на окраине города. Дарья охотно согласилась и молчала как рыба. Маменька ни о чем таком не догадывалась.
Вскоре воздыхатель отбыл, а Даша зажила своей привычной жизнью до той поры, пока не почувствовала неладное.
Убедившись, что беременна, она, рыдая, бросилась к матери, пала в ноги, призналась, покаялась, на прощение и понимание уповая.
—Завтра идём на аборт, - процедила Анжела Тихоновна сквозь сжатые зубы.
—Нет! Нет, нет, нет! - не раздумывая отказалась Дарья.
—Нет?! Вариантов нет! Это не обсуждается! - рявкнула мать в ответ.
Но девица неожиданно проявила стойкость, не испугалась и
ребёнка отбила, делать аборт отказалась категорически, проявив невиданные доселе качества, такие как несгибаемая воля и упрямство.
Сколько бы ни орала Анжела, дочь ее Дарья, как заведенная, твердила одно:
—Это мой ребёнок, моя доченька. Я не позволю её убить.
То, что ждёт девочку, дочку, Даша не сомневалась.
—Имей в виду, - грозила мать, —На меня не рассчитывай! Я ради твоего отродья палец о палец не ударю! Все, абсолютно все, будешь делать сама! И денег не дам, так и знай! Ни копейки, ни рубля, ровным счётом ноль!
Каждый день без исключения, до того, как ещё можно было избавиться от плода, Анжела атаковала, не оставляла дочь в покое. Разного рода угрозы сыпались из неё, как из рога изобилия.
Надо сказать, что большинство из них, Анжела-таки осуществила.
Внучку Вику, здоровую, красивую и улыбчивую девчушку, бабка не приняла, не признала, категорически отвергла.
Но Дарья справилась и доченьку свою растила в любви и нежности - от противного.
—Никогда, никогда я не буду относиться к тебе так, как относится ко мне твоя бабушка, - пообещала Даша, впервые взяв кроху на руки.
Овладев профессией, Дарья безденежья не боялась, знала что себя и Викулю прокормит, на хлеб с маслом хватит. Но вот беда - на то, чтобы снять квартиру, съехать от нелюбящей, желчной матери, средств, конечно же, не доставало. Зато хватало на няньку, вертлявую, живую, смешливую девчонку из соседнего дома. А как только Викуля подросла, Дарья пристроила её в садик "Солнышко", что недавно отстроили прямо за домом.
Не смотря на то, что Анжелу Тихоновну дочь никогда ни о чем не просила, та была недовольна самим фактом рождения Виктории.
—Если бы я только знала, что на старости лет буду вынуждена себя ущемлять... - жаловалась несчастная всем, кто готов был слушать.
—Как же так, мама? - не на шутку обиделась вдруг Дарья, услышав однажды материнские стенания, предназначенные для посторонних ушей. —Мы с Викулей живём вдвоём в маленькой комнате, ты одна в большой. У нас даже холодильники отдельные! Кухню и санузел убираю только я, ты чем не довольна?
—Чем не довольна?! Да тем, что ваше присутствие меня тяготит! Хочу тишины и покоя! Можешь ты это понять?!
Или единственное, что ты можешь, так это в чужих волосах ковыряться?! - задыхаясь от гнева, пролаяла Анжела. —Как самой не противно?! Неудачница! Замарашка! Никто!
По мере того, как бежали годы, неприязнь Анжелы Тихоновны к родным не угасала, а напротив, разгоралась сильнее, ярче, чётче, жарче.
Строить отношения мало-мальски напоминающие родственные, она не то, чтобы не пыталась, но всеми силами избегала. Жили как непримиримые соседи в коммуналке, где время от времени летят по углам пух и перья.
Надежда Ровицкая