Багиров встал, поблагодарил за вечер, собрался уходить.
- Приходи к нам еще! – пригласил его Виктор. – Мне как-то не доводилось общаться с флотскими ребятами. Тем более, Леночкин земляк. Заходи!
Багиров ничего не ответил, вышел в прихожую, надел плащ. Елена стояла рядом с мужем, опершись на его плечо. Николай пожал руку Виктору, кивнул Елене и вышел из квартиры.
На улице его охватил осенний сырой вечер. Погода была под стать его настроению. Он злился на себя за те мысли, что посещали его. Елена ведь не интересовала его уже тогда, как они встретились здесь, в Ленинграде. Ее «богатая» приключениями жизнь не располагала его к романтическим отношениям, хотя он иногда чувствовал интерес к ней. К этому примешивалась обида за то, что не захотела иметь ребенка от него. И вот теперь она в полном порядке: муж, дочка, ждет ребенка. Чего еще нужно? Он видел, как она изменилась: исчез высокомерный взгляд на всех – взгляд королевы на подданных, а появился совсем другой – взгляд любящей женщины, его Багиров не дождался тогда от нее. От этого она стала еще привлекательнее, даже красивее.
Он шел по улице, освещаемой фонарями, свет которых уже начинал размываться туманом. Свет из окон нижних этажей ложился на тротуар, оставляя на нем светлые пятна, а верхние окна тускло терялись в тумане. С листьев кленов стекали капли и гулко падали на такие же листья, уже лежащие на газоне. Редкие прохожие быстро пробегали, укрываясь зонтами или капюшонами, исчезали в тумане, похожем на густой мелкий дождь. Багиров шел и думал, что на Севере уже давно облетели все листья и дождь чаще всего смешивается со снегом. Он представил сопки, темно-серую воду залива, такие же облака над городом, светло-серые корпуса кораблей у причалов, и вдруг почувствовал, что он соскучился по тому воздуху, по улицам, ведущим или вверх, или вниз...
Подошел его троллейбус, Багиров вошел, сел у окна. Прислонившись к стеклу, он прикрыл глаза. Кондукторша, подойдя к нему, тронула его за плечо:
- Платить нужно, а не усаживаться поудобнее. Трудно было подойти и купить билет?
Багирову было лень отвечать ей, он молча достал деньги, отдал ей, не глядя. Потом поднял воротник, уткнулся в него носом и закрыл глаза.
На следующей остановке в троллейбус вбежали четверо курсантов, за ними толпа молодых людей с палками, битами в руках. Кондукторша охнула и забилась в угол на задней площадке. Нападавшие бросились на курсантов, которые встали спиной друг к другу, приготовились отбиваться. Багиров вскочил с места, бросился к курсантам, по пути отбрасывая тех, кто размахивал палками.
- Останови троллейбус! – закричал он кондукторше. – Ребята, не дрейфь! Продвигайся назад! Толкнув одного из нападавших, он пробился к курсантам.
Троллейбус остановился, пассажиры стали выбегать на улицу с возгласами:
- Милицию вызывайте!
- Безобразие! Уже и в троллейбусе не проедешь!
Багиров схватил одного из хулиганов за шиворот, вытолкнул из троллейбуса, тот упал на тротуар, громко стукнувшись коленками об асфальт, скорчился, обхватив колени руками. К нему присоединился еще один мужчина из тех, кто вошел в салон. Из кабины вышел водитель с монтировкой в руках. Курсанты, почувствовав поддержку, тоже активно бросились на своих обидчиков, и вскоре все они оказались на улице.
- Что случилось? – спросил Багиров, когда все успокоились.
- Да мы толком не поняли, - сказал паренек, вытиравший платком кровь на лице. – Мы стояли на остановке, а они привязались: дайте закурить. Ну мы сказали, что не курим, а они полезли в драку. А у нас увольнительная кончается. Мы думали, что они в троллейбус не полезут, а они за нами...
- А вы что ж в увольнительную в форме? – спросил водитель. – Сейчас, я слышал, всех военных так встречают, и офицеров, и курсантов.
- А нам иначе нельзя! – отозвался другой. – Мы только на втором курсе. По гражданке нельзя, приказ такой.
- А иначе вас будут бить, сейчас такое время пришло, - сердито сказала кондукторша, проходя по салону.
- Придется дежурному рассказывать, как мы упали все вместе, - усмехнулся один из курсантов.
На следующей остановке в троллейбус вошел наряд милиции. Осмотревшись, они сразу направились к группе курсантов. Те замолчали, насторожились.
- Так, граждане курсанты, - начал старший, - что произошло? На вас поступило заявление, что напали на гуляющих молодых людей, они получили травмы. Так что придется вам выйти и пройти с нами.
Багиров встал перед нарядом, будто заслоняя ребят:
- Это ошибка, начальник. Эти ребята только что вошли.
- А носы у них разбиты – это здесь произошло? В троллейбусе? А ты кто? Отец родной что ли?
Багиров достал свое удостоверение, показал.
Милиционер рассмотрел документ.
- Слушайте, товарищ капитан второго ранга, не вмешивались бы вы в это дело!
- Нет, это я вам скажу: не вмешивайтесь, это дело военного патруля. Притом, почему вы решили, что это именно те курсанты, что кого-то там обидели?
В салоне послышался ропот:
- Мы поедем или будем выяснять отношения?
- Что за безобразие! Выйдите на улицу и разбирайтесь! Почему задерживаете троллейбус?
Милиционер махнул рукой курсантам:
- Выходите из троллейбуса!
Багиров громко сказал:
- Товарищи курсанты, я приказываю вам следовать дальше в расположение вашей части! А я выйду с вами, - обратился он к милиционеру, - проеду в ваше отделение, поговорю с вашим начальником.
Он вышел из салона, троллейбус поехал дальше. На остановке он заметил двоих из тех, кто нападал на курсантов, они стояли за кустом сирени. Когда вышел Багиров, они тоже вышли на свет.
- Это он меня ударил, - показал на него один из них.
- Ну что, ведите меня в ваше отделение! – сказал Багиров.
Но милиционеры не спешили, старший стоял, раздумывая, глядя прямо на Багирова.
- А мы здесь с тобой поговорим, - вдруг сказал он. – Ребята, объясните ему, почему нельзя мешать работать органам правопорядка!
Двое его подчиненных подошли к Багирову совсем близко, один похлопывал резиновой дубинкой по ладони. Николай не сдвинулся с места, глядя прямо им в лицо. Он пожалел, что не потребовал сразу документы – тогда он знал бы хотя бы номер отделения. А теперь они смогут сделать все, что хотят, и никто не сможет доказать ничего.
У Багирова засосало под ложечкой – так бывало, когда он должен был выполнить особенное задание. Внезапно сзади ему ударили под колено, и он упал на мокрый газон. И тут же на него обрушились удары дубинкой, ногами. Он закрывал руками лицо, пытался встать, но ему не давали. От удара по голове у него потемнело в глазах, он услышал:
- Хватит с него! Уходим!
Удары прекратились, Багиров попытался встать, но голова кружилась, и о опять упал на землю.
Он не помнил, как его подобрали, как приехала «Скорая помощь», а обнаружив, что он военный, фельдшер сказал, что это не их клиент, нужно вызывать военную «Скорую». Даже возмущение собравшихся людей не заставило их отвезти его в госпиталь. Но, видно, все-таки он позвонил своим военным коллегам, и скоро за Багировым приехала другая машина. По-настоящему он пришел в себя только в госпитале. Он рассказал о том, что случилось, его обследовали и обнаружили сотрясение мозга, перелом руки и ключицы.
- Доктор, надолго меня сюда? – спросил он после всех процедур.
- Посмотрим, конечно, но я думаю, что не меньше, чем на месяц.
- Я не могу месяц! – воскликнул Багиров. – Мне на занятия надо!
- Вашему командованию мы уже сообщили о вашем состоянии, так что вас в ближайшее время в академии не ждут.
Багиров сморщился от досады: меньше всего он хотел, чтобы о происшествии узнали в академии: трудно сказать, как к этому отнесутся. Тем более что перед этим он выпил, и в госпитале это, конечно, заметили.