Кому-то моя история покажется несправедливой, но я так не думаю. По-моему, в ней каждый получил всё, что заслуживает. Судите сами.
Я почти год жила с Иваном в квартире его матери. Но не как жена, а так, просто. Притом что и сам Иван, и я с радостью бы поженились, но Дарья, мама его, не разрешала. Потому что была уверена, что мы не готовы к тому, чтобы начинать семейную жизнь.
— Вот так просто жить друг с другом, — говорила она, — без ответственности, без обязательств, это вы можете. На это вам ума хватает. А до серьёзных отношений — нет. Не доросли ещё!
Но я с этим была категорически не согласна. Категорически! И Иван тоже. И примерно раз в месяц мы начинали с Дарьей Семёновной разговоры на эту тему. Мы были уверены, что вода камень точит, и нам удастся в конце концов убедить её согласиться на наш брак. Говорили почти всегда одно и то же. Но всё без толку. Дарью было невозможно переубедить. И пользы от тех разговоров не было. Разве что иногда мне удавалось узнать об Иване и его семье что-то новое.
Как правило, начинал разговор Иван.
— Откуда в тебе такая уверенность, мама, что я буду плохим мужем, а Маша недостаточно хорошей женой?
— В самом деле, Дарья Семёновна, ведь мы с Иваном очень любим друг друга, — тут же вступала в беседу и я, — а значит, у нас всё будет хорошо.
— Да какой из тебя муж? — отвечала Дарья. — Работаешь не пойми кем. Платят мало. Дохода постоянного нет. На что жить станете?
— Так Маша зарабатывает, — отвечал Иван, кивая на меня. — Пока на её деньги, а там посмотрим.
— Дарья Семёновна, вы не сомневайтесь, я достаточно зарабатываю, — говорила я.
— Достаточно? — недоумевала Дарья.
— Нам хватает, а со временем Иван обязательно найдёт хорошую работу. Я в него верю.
— Да где он её найдёт-то работу эту, — недоумевала Дарья. — Верит она в него. Чтобы работу найти, надо хоть что-то уметь. А он? Ничего же не умеет. После школы нигде не учился толком. Что начинал, ничего не окончил. Теперь бегает с одной неквалифицированной работы на другую, нигде подолгу не задерживается.
— Он ищет себя в жизни, Дарья Семёновна, — заступалась я за Ивана. — Место своё ищет, свой путь хочет найти, а вместе с тем и работу по душе.
— Я по душе ищу работу, мама, — повторял за мной Иван, — путь свой ищу и место в жизни.
Господи, каким же милым он мне казался в такие моменты.
— Я одного не понимаю, — говорила мне Дарья. — Тебе-то это зачем, Маша? Зачем тебе такой муж?
— Я очень люблю его, — уверенно отвечала я, глядя ей прямо в глаза. Неужели незаметно?
— Ну, любишь и люби. А замуж-то зачем тебе выходить? Тем более за такого, как Иван. Он, видите ли, себя и место своё в жизни искать будет, а ты в это время за него работать станешь?
— Стану!
— Тебе заняться больше нечем?
— Я его люблю.
— Тьфу ты, заладила, как попугай: «Люблю, люблю». Да неужели ты не понимаешь, Маша, что тем самым ты только балуешь моего сына? Он и так уже почти пропащий человек, а ты?
— А что я?
— Поощряешь его пороки, вот что ты.
— Я?
— Ты, Маша, ты. Ведь сбежит он от тебя, помяни моё слово. Наделает дел и сбежит.
— Он не сбежит.
— Я не сбегу, мама. Честное слово, не сбегу. Я люблю Машу.
— У нас всё хорошо будет, — торжественно обещала я.
— У нас будет всё просто отлично, — повторял за мной Иван.
И каждый раз мне казалось, что вот-вот, ещё немного, и мы дожмём её, и она согласится на наш брак. Но — нет.
— Да что вы мне здесь сказки-то рассказываете, хорошо у них всё будет, — каждый раз отвечала Дарья. — С чего хорошо-то? С какой стати? Чтобы хорошо было, надо иметь хоть что-то? А что у вас есть, чтобы хорошо было? Ничего!
— Как ничего? А любовь наша большая, — отвечала я.
— Я тебя сейчас про другое говорю. Что у вас есть, чтобы жизнь ваша после брака счастливая была? Чтобы любовь ваша, которая, как ты говоришь, есть у вас, не исчезла. Что?
— А разве одной любви мало? — недоумевал Иван.
— Смотря для чего, сынок. Для счастливой жизни мало. Поэтому, Маша, я против, чтобы мой сын женился на тебе, так как считаю, что он не готов к семейной жизни. Да и ты тоже не готова. Нравственно не готова. Понимаешь?
— Хотите сказать, что я безнравственная? Так, что ли?
— Хочу. И говорю. А как ещё тебя называть, если ты своими действиями собралась поощрять безалаберность моего сына? Ну сделаешь ты его мужем и отцом, а дальше что? Неужели ты не задумывалась, каким примером он станет для вашего ребёнка? Вам ведь даже жить негде? Или ты надеешься на счастливую семейную жизнь, живя со мной в моей квартире?
— Да ну вас, Дарья Семёновна, — сердилась я. — Мы вам с Иваном о любви, а вы нам что? Про какие-то бытовые трудности.
— Да эти самые бытовые трудности и съедят всю вашу любовь. Съедят и косточек не оставят.
— У вас огромная квартира. Пять комнат. Мы спокойно могли бы продолжать жить с Иваном в его комнате, как и сейчас живём. Только уже как муж и жена.
— Жить они здесь будут. Как муж и жена. А обо мне вы подумали? Я, может, тоже скоро замуж выйду. А тут вы со своей любовью.
— Ты серьёзно, мама? — спрашивал Иван. — Замуж собралась? И в этом всё дело?
— Почему нет?! — каждый раз гордо отвечала Дарья.
И складывалось такое впечатление, что у неё действительно уже есть кто-то на примете, за кого она замуж собралась.
— Дарья Семёновна, даже если вы и замуж выйдете, — говорила я, — квартира большая, места всем хватит.
— Да что ты такое говоришь, Маша, опомнись! — недоумевал в таких случаях Иван. — Кто замуж выйдет? Мама? Хоть ты не говори глупости.
— Я говорю: «Даже если», — оправдывалась я. — Здесь ведь пять комнат.
— Нет, Маша, не будете вы с Иваном здесь жить как муж и жена. Потому что из нас троих, слава богу, есть хоть одна умная.
— И это вы? — с вызовом интересовалась я.
— Да, Маша, это я. И я прекрасно понимаю, что не получится у вас с Иваном счастливой семейной жизни.
— Но почему? Только потому, что Иван толком нигде не работает и мало зарабатывает?
— В том числе и поэтому. Вы же даже квартиру снять не можете на твою зарплату. Вам только на еду и хватает. А мечтаете о какой-то семейной жизни.
— Маша права, — говорил Иван, — у тебя здесь места всем хватит!
— Сказала «нет» — значит «нет».
— Вот родятся у нас дети, — говорила я, — мы вам не разрешим с ними видеться.
— Да, мама, не разрешим, — поддакивал Иван.
— Нашли чем пугать, — отвечала Дарья. — Дети у них родятся. Нянчиться мне с ними не дадут. Маша, ты серьёзно думаешь, что для меня это такое великое счастье? Нянчиться с внуками?
— Думаю, что да, — отвечала я. — Вы ведь женщина. А значит, хотите нянчиться с маленькими детьми.
— Может, со своими детьми я бы ещё и понянчилась, но ваши-то мне зачем? Или ты думаешь, что у меня своих детей уже быть не может? Ошибаешься. Ещё как могут. И мой тебе совет, Маша, бросай Ивана и ищи себе другого. Нормального. Пока не поздно.
— Чему ты её учишь, мама? — кричал Иван. — Не слушай её, Маша. Не ищи другого. Тебя никто не будет любить так, как люблю тебя я.
— Да знаю я, Ваня. И мне не нужен другой. Я только тебя люблю.
— Меня сейчас стошнит от вашей этой любви, дети, — каждый раз говорила Дарья. — Честное слово. Давайте закончим этот разговор.
— Ты так говоришь, мама, потому что ревнуешь меня к Марии, — говорил Иван. — Ревнуешь, и поэтому настроена против нашего брака и не разрешаешь Маше жить у нас.
— Да почему же не разрешаю? — говорила Дарья. — Пусть живёт здесь сколько угодно. Да она и живёт. Уже почти целый год. Но как гость, а не как твоя жена.
— А я хочу, чтобы она жила здесь как моя жена!
— Обойдёшься!
— А мы всё равно поженимся, — в один голос уверенно заявляли мы.
— Да женитесь, коли ума нет, — отвечала Дарья. — Но я вас предупредила. Как только поженитесь, так сразу оба и вылетите из моей квартиры. Потому что я не хочу видеть, как на моих глазах мой сын превращается в полнейшее ничтожество. И поэтому поедешь ты, Ваня, вместе с женой любимой к отцу своему жить. По месту регистрации.
— Но там всего однокомнатная квартира! — кричал Иван. — Малогабаритная! Как мы там втроём поместимся?
— А мне-то что? — пожимала плечами Дарья. — Я своё слово сказала. А ты, Маша, с папой-то его ещё не знакома? Вот и познакомишься. Очень хороший человек. Когда не пьёт. А как выпьет — держитесь оба. А с тех пор, как Иван родился, пьёт он постоянно, и другим я его не видела. Поэтому и развелась с ним через два года после свадьбы. Ивану тогда годик исполнился.
— Откуда вы знаете, что он и сейчас пьёт? — каждый раз спрашивала я. — Может, он уже исправился, а вы наговариваете на человека.
— Насчёт этого, Маша, можешь не сомневаться. Добрые люди мне каждую неделю новости о нём сообщают. Ещё и стыдят, что это из-за меня он опускается всё ниже и ниже. Потому что я его бросила.
— Странная вы, Дарья Семёновна, — не уставала говорить я, — аморальность поощряете. Разрешаете нам жить у себя как муж и жена, а жениться не разрешаете. А если у нас ребёнок родится?
— Вот сразу вместе с ребёнком и поедете отсюда, — спокойно отвечала Дарья.
— Неужели выгоните, Дарья Семёновна? — недоумевала я. — С ребёнком?
— Мама! — возмущённо кричал Иван. — Ты серьёзно? Выгонишь нас с ребёнком на улицу?
— Выгоню. Можете даже не сомневаться.
Вот так мы и жили. И неизвестно, как долго это всё продолжалось бы, если бы Ивану по наследству от отца не досталась та самая однокомнатная квартира, в которой он был зарегистрирован.
И в тот же день Иван и я подали заявление.
— Вот так, Дарья Семёновна, — радостно говорила я, собирая свои вещи и вещи Ивана. — Есть всё-таки справедливость на свете. И хоть мы от вас уезжаем, но зла на вас не держим. И на свадьбу вас пригласим, и с внуками нянчиться позволим.
— Потому что, мама, мы не злопамятные, — говорил Иван.
— Смешные вы, — говорила Дарья. — На свадьбу даже не зовите. Не приду. И детей ваших видеть не желаю. А тебя, Маша, ещё раз предупреждаю. Не выходи замуж за Ивана. Пожалеешь.
— Вы, Дарья Семёновна, от злости своей уже не знаете, какую бы ещё гадость придумать, — отвечала я. — Только теперь вы нам уже не сможете помешать. У нас с Иваном есть своя квартира. И мы назло вам счастливы будем.
— Да, мама, — говорил Иван, — назло тебе мы будем счастливы.
— Угу, — отвечала Дарья, — смотрите, не захлебнитесь от счастья.
«Ну вот откуда в человеке, — думала я тогда, — столько злости?»
Но это я тогда так думала. Я ведь не знала, чем это всё закончится.
— Не захлебнёмся, — гордо отвечала я. — Даже не надейтесь.
А вскоре мы с Иваном поженились.
А через два года у нас родился мальчик. И всё это время мы с Дарьей не общались. А через неделю после рождения ребёнка Иван ушёл от меня.
Как он сам объяснял свой уход, потому что ему надоело. Потому что это не то, чего он ожидал. Потому что им не на что жить. Потому что он ищет своё место в жизни, а я, вместо того чтобы хоть как-то помочь ему, вожусь с ребёнком и тем самым порчу ему настроение.
Как выяснилось чуть позже, надоело Ивану всё по одной простой причине. Он влез в очень большие долги. Предполагал быстро и по-лёгкому заработать много денег и сразу рассчитаться с долгами. Не получилось. И вот теперь денег нет, а долг отдавать надо. И Ивану сразу всё надоело.
— Это ты виновата во всём! — говорил мне Иван, собирая вещи перед уходом. — Моя мама предупреждала тебя, что я не гожусь в мужья. Но ты же упрямая. Всё делаешь по-своему. И вот результат. Поэтому я ухожу.
Я пыталась его остановить.
— А со мной теперь как? — кричала я. — А как же наш ребёнок?
— А ты делай что хочешь. Я ведь вас не гоню из квартиры.
— Ты ведь нас даже не зарегистрировал ещё здесь.
— Сейчас некогда, — отвечал Иван. — Позже мы решим и эту проблему. А пока можешь зарегистрировать нашего сына по месту своей регистрации.
— Но это ведь в другом городе!
— И что? Это разве мешает вам жить здесь? По-моему, нет.
— Но ты ведь должен много денег, а сюда будут приходить те, кому ты должен.
— Правильно, — соглашался со мной Иван, — обязательно будут приходить. И требовать будут. А почему? Потому что всё из-за тебя.
— Да почему из-за меня-то?
— Как почему? Потому что я был в отчаянии. Не соображал, что делал. Вот и влез в долги. А ты меня не остановила. Значит, ты и виновата во всём. И кому, как не тебе, всё и расхлёбывать, и разговаривать с теми, кто будет сюда приходить? И вообще, если бы я на тебе не женился, то и в большие долги бы не влезал. Всё из-за тебя.
— Но я ведь не знала ничего о том, что ты в долг берёшь.
— Не знала или не хотела знать?
— Не знала.
— Допустим. Но твоё незнание не освобождает тебя от ответственности. Должна была знать. Поэтому ты, как моя жена, и рассчитывайся теперь по моим долгам.
— А ты что будешь делать?
— А я, Маша, спрячусь где-нибудь. Тебя не тронут, ты — мать. А вот я — мужчина. И поэтому очень сильно рискую, если не спрячусь. Мне необходимо где-то отсидеться.
— И где ты собираешься отсидеться? У мамы?
— Если бы. Хотел у неё, но не смог договориться. Она меня к себе не пускает. Я ей звонил. Вчера. Пытался достучаться до её каменного сердца.
— Не получилось?
— Нет. И сейчас я и сам не знаю, где буду скрываться. Но ты меня не ищи. И никуда не обращайся. И не звони мне. Поняла? Потому что я всё равно телефонный номер сменю. И с регистрации в этой квартире я тоже снялся.
— А где ты теперь зарегистрирован?
— Тебе лучше не знать. Поняла?
— Поняла. Но как же я теперь буду жить? И где мне денег взять, чтобы с твоими долгами рассчитаться?
— С моими?! — воскликнул Иван. — Да как же тебе не стыдно, Маша?
— Мне рассчитываться с твоими долгами, и мне же должно быть стыдно? Ты серьёзно?
— С нашими долгами, Маша. С нашими. Ты моя жена и наравне со мной отвечаешь по всем моим обязательствам. Тем более что я не ради себя в долги влез. Ради тебя и ребёнка.
— Ты серьёзно?
— Более чем, Маша. Честно говоря, я никогда не был так серьёзен, как сейчас.
Иван посмотрел на часы.
— О-о! Как быстро время летит. У меня через три часа самолёт. Давай посидим на дорожку.
— Может, всё-таки останешься?
— Ты только о себе думаешь, Маша. А то, что мне грозит серьёзная опасность, это тебя совсем не волнует. Не знал, что ты такая. Права была моя мама, когда говорила, что не готова ты была к тому, чтобы стать женой такого человека, как я. Прощай.
— Почему «прощай»? Разве ты уходишь навсегда?
— Не знаю, Маша. Одно могу сказать точно: что ухожу надолго. А навсегда или нет — понятия не имею. Как бог даст. Сына береги.
И Иван ушёл. Куда — неизвестно. А я осталась. С двумя проблемами. Первая проблема — что нужно отдавать деньги за мужа. А вторая — что и квартира, в которой мы жили, принадлежала теперь уже другим людям. Оказывается, Иван её продал, чтобы иметь средства для побега. На часть средств от продажи квартиры он купил себе комнату в Таширово, что под Наро-Фоминском, где и зарегистрировался.
И через неделю после бегства Ивана я вместе с ребёнком оказалась на улице. Ведь ни я, ни ребёнок не были даже зарегистрированы в этой квартире.
И мне ничего не оставалось, как поехать к свекрови.
И первое, что я увидела, когда Дарья открыла ей дверь, это надпись крупными буквами на её футболке: «Я же говорила!»
— Говорили, — тихо согласилась я, держа ребёнка на руках и хлюпая носом.
Некоторое время мы просто молча смотрели друг на друга. А потом за её спиной появился мужчина. Он тоже держал на руках маленького ребёнка.
— Даша, ты чего так долго? — спросил он. — Я тебя там жду, жду. Чем ты здесь занимаешься?
— Это Маша, моя невестка, — ответила Дарья.
— Очень приятно, — сказала я.
— И мне, — сказал мужчина. — Я — Виктор, муж Дарьи.
Я сразу и не поняла, что он сказал.
— Муж? — нервно переспросила я. — А это ваш ребёнок?
— Наш, — радостно ответил Виктор. — Мальчик. Вообще-то, у нас их двое.
— В смысле? — не поняла я.
— Двойня родилась, — ответил Виктор.
И в этот момент из глубины квартиры раздался детский плач.
— Иди к дочери, — сказала Дарья, — я сейчас.
Дарья вышла на лестничную площадку, закрыла дверь и строго посмотрела на меня.
— Ну? — спросила она. — И чего пришла?
— От меня Иван ушёл, а я осталась с его долгами, — ответила я. — Ну, в общем, всё, как вы говорили.
А через пять лет мне позвонил Иван. Это был его первый звонок мне с тех пор, как мы расстались.
— Как ты? — сразу спросил он. — Всё в порядке?
— Всё хорошо, растерянно ответила я. — А это кто?
— Муж твой, — ответил Иван. — Не узнала, что ли?
— Не узнала, — честно призналась я.
— Рассказывай, — потребовал Иван.
— О чём рассказывать? — не поняла я.
— Как о чём? — недовольно произнёс Иван. — О том, как у нас дела. Что с моим долгом? Рассчиталась?
— Рассчиталась, — ответила я. — Уже давно.
— Выходит, что я уже давно могу больше не опасаться за свою жизнь?
— Можешь не опасаться.
— Но почему ты мне об этом сразу не сообщила?
— Ты же сказал, чтобы я не искала тебя и не звонила тебе.
— У тебя, как всегда, на всё найдётся оправдание. Ладно, об этом после. Сейчас расскажи, откуда деньги взяла?
— Мама твоя дала.
— Мама? Ну, ты гляди. Кстати, а как она?
— С ней всё в порядке.
— А подробнее.
И я всё подробно рассказала. Возмущению Ивана не было предела, когда он узнал, что его мама уже давно замужем за каким-то Виктором и у них двое детей. Но ещё больше его разозлил тот факт, что она продала свою пятикомнатную квартиру в центре города.
— Зачем она её продала? — кричал Иван.
— Часть денег пошли на оплату твоего долга, — объясняла я. — А на оставшиеся деньги она купила две квартиры в спальном районе. Одну — большую, а другую — маленькую. В большой живёт она с мужем и с детьми, а в маленькой — я с сыном.
— А квартира, где ты с сыном, на кого оформлена? — спросил Иван.
— На меня и на нашего сына, — ответила я, — в равных долях.
— Почему только на вас? — недоумевал Иван. — А как же я? И при чём здесь вообще ты?
— Так решила твоя мама. Почему она так решила? Понятия не имею. У неё спроси.
— И спрошу. Но знай, Маша, что всё это более чем странно. Я ещё могу понять, если бы она оформила эту квартиру только на нашего сына! Но почему она оформила её и на тебя? Не понимаю. Мне кажется, что это несправедливо.
— Ни тебе одному, Ваня, — ответила я. — Многим это кажется несправедливым. А по-моему, всё должно было закончиться именно так. © Михаил Лекс