Как-то приехала к нам в гости бабушка, папина мама. Мне тогда 13-14 лет было, 93-94 год, с продуктами туго. Они с мамой нажарили драников, все поужинали, да осталось несколько штук. Бабушка перед сном сказала, что их нужно доесть, а я поморщилась, ответила, дескать холодные уже невкусные. Помню, как она на меня тогда посмотрела.
- Война идет второй год, еды не осталось никакой, все, что было забирали на фронт. Мать заболела, лежала. Четверо детей, младшим по 7-5 лет, сестре 10, мне 12. Мы с сестрой в ноябре месяце ночью ходили на колхозное поле неубранную мерзлую картошку руками собирали. Сами от холода дрожим, руки синие от холода были, пальцы скрюченные, не слушались. Все боялись, что нас кто-то увидит, за такое и посадить могли, а то и к высшей мере приговорить. Наберем немного, дома ее помоем, даже не чистили, на терке натрем, пока она не растаяла и эту жижу на сковородку. Ни соли, ни масла, ни жира никакого не было. Лепешки прихватятся на огне, их и едим все вместе. Драники у нас черного цвета были. Все, что нажарим все и съедим, и как-то не важно было вкусно или не вкусно, - рассказала тогда бабушка.
После ее рассказа драники мы тогда поделили и доели все вместе.
В Агнете есть глава про войну основанная на реальных событиях по рассказам одной знакомой старушки.
