Глава 2 / Начало
Воду, как оказалось надо принести из колонки. Когда шли от Китайки мы её, оказывается, проходили. А я и не заметил.
- Ведра, где? - Подсел я к тёте Люси.
- Зачем тебе? - Удивилась она, смахнув слезу.
- Так воды принести хочу. - Пояснил я и тут же решил, что надо всё тётке рассказать. Вернее не всё, что память потерял. Так вернее будет. А вот матери говорить ничего не буду. Какая-то ветреная женщина.
- Ты чего? - Тётя Люся удивлённо посмотрела на меня. - Ты хоть знаешь, где колонка?
Даже так? Михаил, вернее, Потапыч, воду женщинам в дом не носил? Десятый класс! Дядька здоровый уже.
- Найду, - пожал я плечами. - Тут дело такое. Понимаешь. - Я замолк, чтобы Люся восприняла сказанное мной серьёзно. - Ты не очень удивляйся моему поведению. Я ничего не помню.
- Как это? - Опешила она.
- Ну, сегодня с мальчишками купался. Нырнул. Чуть не утонул. Олег спас. Когда в себя пришёл. Никого и ничего не помню.
- Опять твои дурацкие шутки? - Повысила голос тётка. - У меня ещё после твоих качелей голова болит.
- А, что с качелями?
- Ты не врёшь? - Тётя Люся заглянула мне в глаза. Что она там увидела, не знаю. Но только принялась рассказывать про качели.
- Качели на той неделе сделал. Уговорил покачаться. Вместо верхней перекладины лом положил. Да не закрепил. Ну, он и стукнул меня по голове. Хорошо шиньон, не разбила голову. Но искры из глаз были. - Тётя Люся сдержанно улыбнулась, затем, не удержавшись, прыснула в кулак и, махнув на меня рукой заливисто рассмеялась. А я лишь сдержанно улыбнулся. Ничего себе высокие отношения. - Так ты совсем - совсем ничего не помнишь? - Уточнила она.
- Нет. - Мотнул я головой. - Так вёдра, где?
- Как нашего Чапика звать? - Чуть склонила она голову.
- Чапика? – Не понял я. - Кто это?
- Спит, где-то, - вздохнула Люся. - Тележкой загреми. Придёт. - Я молча развёл руками. - Всё же не шутишь? Вон, за углом. Тележка. Флягу к ней цепляешь и везёшь. Ничего носить не надо. Фляги в доме. - Вздохнула тётка, внимательно следя за мной.
Заглянув за угол веранды, обнаружил там тележку. Если это можно так сказать. Два колеса с ручкой. На ручке крючок. Между колёс полукруг. Я ещё раз осмотрелся. Ничего похожего на тележку не увидел.
- Люба! - Позвал я призрака. - Что это? - Указал на колеса с ручкой.
- Ты чего? Впервые видишь? Тележка для фляги. На фляге цепок. За него цепляешь и повёз. - Хохотнула призрак.
Я внимательней присмотрелся к устройству. Забавно. Колеса большие, мягко катятся. Ручка удобная. Ну, что ж. Поедем по воду.
Я вытянул тележку во двор. И тут же, откуда-то из-под сарая вылезла чумазая болонка. Весело вертя своим хвостом бубликом, подбежала ко мне и встала, словно окоченела. Навострила ушки. Потянула носом воздух и зарычала. Но как-то не уверенно. Словно сама боялась ошибиться.
- Чапка? Ты чего? Мишка это. - Воскликнула Люся, и умолкла. А потом добавила. - Наш. За водой пойдёте. Ты же любишь. Чапа.
Чапа вытянулся на лапах в мою сторону. Ещё раз принюхался. Пару раз не смело тявкнул, виляя хвостом.
- Чапа. Ты чего? - Уверенно протягивая руку к собаке, заговорил я. Пёс уселся на задние лапы, чуть склонил голову в одну сторону, затем в другую. Решил, что я всё же Миша, вскочил и помчался к калитке.
Я вынес во двор флягу. Прицепить её за крючок пустую, не составило труда. А что с полной делать? Ладно, разберусь. Всё же не маленький ребёнок.
Даже если бы мне не объяснили, где находится колонка, Чапик бы довёл. Пёс бежал впереди, забавно виляя толстым задом, указывая дорогу. У колонки он остановился, задрал лапу, отметился, что был здесь и уселся ждать, когда воду наберёт мужчина.
Я на всякий случай поздоровался.
- Да виделись уже, - буркнул он. - Сашку маво не видел? - Я мотнул головой. - Где его черти носят? За коровой скоро идти. Паразит. - Мужчина ловко щёлкнул замком фляги. Поддел ногой тележку, цепляя её за единственную ручку, и потянул тележку домой. Продолжая, что-то ворчать.
- Кто такой Сашка? - Поинтересовался я у призрака.
- Егов. На Свердлова живёт. - Ответила Люба. Словно всё этим объяснив.
Поставив флягу под носик колонки, я нажал ручку. Блин. А это не просто так. Усилие надо приложить. Пружина на рычаге довольно таки тугая. Хорошо, что держать не надо, пока вода во флягу набежит. Тут же на цепочке болтался колышек, который вставлялся под рычаг. И всё. Вода весело побежала во флягу.
Пока вода набиралась, я посмотрел на Китайку. Озерцо меня к себе манило. Я чувствовал, что мне туда надо. И это чувство становилось нестерпимым. Кое-как дождался, пока наполнится фляга. С трудом справился с замком. Прищемив себе палец. Поддеть флягу на тележку не составило труда. Я откатил тележку с дорожки и бросился бегом к озеру.
- Мишка! Ты куда? - Закричала призрак. А я просто отмахнулся. Быстро разделся, решив снять и трусы. Зачем мочить. Лучше уж надеть сухие вещи. Нырнул. И тут же понял, что меня так тянуло к озеру. В воде меня встретил Васятка! Он указал на дно. Я сделал гребок и обнаружил свой рюкзак! Хоть за это спасибо Семан. Не оставил без слуги и ведьмачей книги. Тут же лежал мой нож! Я ведьмак! В чужом теле. Но ведьмак!
Вынырнув, я выбрался на берег, совершенно не обратив внимания на проходящую женщину.
- Тьфу, бессовестный. Мамке то я пожалуюсь. У! Ирод! Здоровый лоб вымахал, а ума не набрался.
А меня переполняло счастье. Я совершенно не обращал внимания на ворчание женщины. Пусть её. Я ведьмак! Полноценный ведьмак! Со мной слуга, книга и нож! Значит, дорогу домой я найду. Наверное, закралось в голову сомнение. Найду! Возразил я сам себе.
Довезти воду до дому не было вообще, никаких проблем. Тележка катилась легко, иногда даже подталкивая меня. А вот занести в дом... А тут уж нужна была сила. Сколько весит пустая фляга? Килограмм двадцать. А воды в ней? Около пяти вёдер? И вот эту тяжесть надо занести и поставить под вешалку. Не завести на тележке, а руками, занести. Будь я в своём теле, поднапрягся бы и сделал. А Мишка, слегка обросший жирком увалень. Ему, то есть телу, от колонки до Китайки было тяжело бежать. Флягу я скорее втащил, чем занёс.
Тётя Люся зашла в дом следом за мной. Я обратил внимание, как она ходит. Колени вмести, и весь упор на большие пальцы стопы. Интересно, от чего это? Ни каких проклятий. Так небольшой сглаз, но это и понятно. Каждый обращает на неё внимание. Или она никуда не ходит?
- Тёть Люся, а ты всё время дома? - Тут же поинтересовался я. Но ответа не дождался. Над ухом раздалось злобное шипение. Я резко повернул голову. На холодильнике сидела трёхцветная кошка.
- Ириска! Ты чего? - Засмеялась Люся. Она не скрывала своей радости при виде меня, тащившего флягу. По-видимому, для этого дома большое событие. - Мишку не узнала? Видишь Мишаня, даже кошка в шоке от того, что видит тебя помогающего по дому.
- Пусть привыкает, - отозвался я. Ставя флягу на место. Меня сейчас занимала не кошка, чующая во мне ведьмака. Меня больше волновало, куда положить ведьмачью книгу. Сейчас - то на рюкзак я навёл морок. Тётя Люся его не видит. У Васятки своя магия. Он превосходно и сам скроется от глаз обывателя. А вот книга. Она сейчас мокрая. Её высушить надо. По идее с записями ничего не должно случиться. Книга не простая. Но всё же.
- Мишенька, кушать будешь? - Загремела кастрюльками на кухне тётка. - Я блинчики с мясом с утра делала. Или борщик тебе разогреть? Ты ж как с утра умотался, так и голодный. Тефтельки есть.
Я глянул на себя в зеркало. Ничего, этому телу поголодать не мешает.
- Борща я хочу, - выбираясь из рюкзака и осматриваясь, проговорил Васька. - Домовой есть. Спит. Лодырь. - Проворчал слуга. - Там моя постель будет, - указал он наподобие лежанки почти под самым потолком. Ловко забрался наверх. Чихнул. - Миша, ты домовому то внушение сделай. Чхи. Дом запустил. Чхи. Пылищу развёл.
- Сделаю. Как смогу его вызвать, так сделаю. - Проговорил я, найдя наконец место для книги. Почему-то два шкафа, вернее трёхдверный шкаф в спальне и сервант в большой, если можно так выразиться, комнате, были заставленные коробками. Что в них находилось и почему содержимое не в шкафу, я не знаю. А вот закуток между коробками мне сделать удалось. Я бережно вытащил книгу из рюкзака, чуть приоткрыл. Она была влажной. Влажной! Но не мокрой. Положил книгу между коробок, навёл морок. Чуть подумал и решил прочесть заклятье на безразличие. Мало ли, очень захочется здесь порядок навести. Пыль вытереть, коробки с места на место переставить. Поднимутся сюда, и делать сразу всё перехочется. Ну, а если уж, что-то срочное из коробок достать надо. Я это и сам сделаю. Помогу, маме с тётушкой.
- «Стану не благословясь, выйду не перекрестись. - Зашептал я. - Пойду задом наперёд я, никто слов моих не сможет перебить: ни кузнец, ни жнец, ни старуха, ни дед, ни залётный молодец, ни вековуха, ни девка, ни батюшка поп, ни церковный звонарь, ни царь, ни попадья, ни на коне, ни пеший. Никто не сможет попортить мне работу. Уж уйду я в чистое полюшко, в широкие раздолья его, там найду 3 высокие сосны, поближе пойду, пониже поклонюсь. Кто под соснами сидит? Кто под соснами спит и ест? Там сидят и не спят, и не едят – собака да кот. Они ночь и день ругаются, грызутся, в друг друга костями кидаются. Зубами в шкуру впиваются, в клочки и в кровь раздирают. Не может собака кота полюбить, и никто их не сможет никогда примирить. Так бы пусть и Тоня с Люсей работу никогда не любили. Пойди их любовь к работе к тем трём высоким соснам, топись их любовь к работе в глубоком колодце. Бела собака, сера кошка – будь один дух змеиный, к уборке безразличный. Ключ моим словам всем. Замок моим делам всем. Царь Гаган, ты главнее всякого пана. Моё дело закрывай, слово моё прорастай. Ключ, замок, язык». - Закончив читать заклинание, хотел отправиться на кухню, оттуда вкусно пахло борщом, как столкнулся взглядом с домовым. Худой, растрёпанный. Большой мясистый нос нависал над верхней губой. Бородёнка куцая, будто кто пытался вырвать её. Волосы засаленные. Его глаза плошки, не мигая смотрел на меня. - Здравствуй хозяин. - Поклонился я домовому. - Не по своей воле я здесь. По воле богов. Прими таким, какой есть. Слуга мой Васятка. Можешь полностью располагать им. - Васька тут же материализовался рядом со мной. Вежливо склонил голову. В комнату, неслышно ступая, вошла Ириска. Села рядом с домовым, уставившись на меня своими желтоватыми глазами. Узкий зрачок, слегка подрагивал. Кошка была на стороже.
- Ты мальца нашего, куда дел? - Чуть осипшим голосом поинтересовался домовой.
- Не знаю. Не моё заклятье сработало. Я лишь помощи попросил. Но судя по тому, что со мной отправили слугу, книгу и ведьмачий нож, возвращения назад не планируется. Но я буду искать выход. Мне надо вернуться в своё время. Ждут меня там.
- Ну, коль ждут, - протянул домовой, - пробуй. Авось и получится. А меня Тихоном, если на ваш язык перевести, зовут.
- А чего заспанный такой? Тихон? - Поинтересовался я. То, что меня не выкинули из дома, обнадёживало. Я бы, конечно, и не ушёл. Но вот. Ругаться с домовым не очень хочется.
- Так веры в нас нет. Помощи никто не просит. Добрым словом не поминают. У людей сейчас, как там его? – Тихон поднял глаза к потолку. - О! Вспомнил, атеисты они. Не верят ни во что. Пережитки прошлого мы теперь.
- Потерпи. Ещё лет десять, и начнут вспоминать вас, и нас. - Подбодрил я домового. А сам постарался вспомнить, семьдесят девятый год, что я читал по истории? Город точно ни во что не верил. А вот деревни. Кое, в какие только в восьмидесятых свет провели. И вера в домашнюю нечисть там точно осталась.
- Услышав шарканье ног по ковру, обернулся, в комнату вошла Люся. Дома она ходила без костылька, придерживаясь за стены и мебель.
- Ну, ты чего здесь. Кушать пошли. - Осмотрела она комнату. Домовой с Васяткой благополучно укрылись за мороком. Лишь Ириска всё так же настороженно смотрела на меня. Наклонившись, подхватил кошку на руки, пошёл на кухню. На столе исходила паром полная тарелка ароматного борща. Ярко-красный, с белой точкой сметаны и щепоткой зелени по середине. Эх! Натюрморт достойный интернета. Да где он, тот интернет. Рядом с тарелкой борща стояла полная тарелка тефтелей, нарезанный треугольниками хлеб. Железная кружка с чаем. Варенье в вазочке и корзиночка с конфетами. Я прочёл название и усмехнулся. Ведмедик клишоногий. Кондитерская фабрика Львов.
- Ну, что ты за конфеты сразу! - Услышал я голос тёти Люси. - Хоть тефтельки скушай.
- Тёть Люся, я всё съем. Ты не переживай, - заверил я тётку, вспомнив, как хотел есть сразу, когда только выбрался из воды. - Я пока ем. Ты мне расскажи про меня.
- Чего? - Удивилась она.
- Ну, сказал же. Не помню ничего. Лет мне сколько?
- Может к доктору? - Озабочено посмотрела на меня тётка, положила руку на лоб. Поцеловала в висок. - Температуры нет. - Она вздохнула, присела на краешек стула и внимательно посмотрела на меня.
- Нет! Ты что! Меня же в психушку закроют. И прощай вся жизнь. Нет. Я так. Вспомню. Ты поможешь. - Уплетая борщ, запротестовал я.
- А что рассказывать? - Тётя Люся пожала плечами. - Лет тебе шестнадцать. Паспорт уже получил. Через две недели семнадцать будет. Взрослый уже. А я, когда с Украины приехала, так счастлива была. Тоня меня специально привезла. С тобой нянчиться. Мать тебя в продуктовой сумке носила. Коляски не было. Постелет в сумку одеялко и понесла. В кино так с тобой ходила, на танцы с Катькой бегала. Поставят сумку с тобой в круг и танцуют. Это потом уже ты все со мной да со мной. - Тёть Люся умолкла. - Уйдёшь вот в армию, с кем я останусь?
- Ещё больше года. Не расстраивайся. - Принимаясь за тефтели, постарался успокоить я женщину. А что я мог ей сказать. Ни каких чувств у меня к ней не было. Да и говорит она это, только чтобы услышать, что она нужна и её никто не оставит. А этого я пообещать не могу. Мне домой надо. Там девчонки мои и они меня больше заботят, чем чья-то тётя. Продолжение
