Мы уже неоднократно говорили, что 19-й век, пожалуй, был самым стремительно развивающимся из всех предыдущих веков истории человечества — конечно, если не брать в расчёт последующий, чрезвычайно буйно развившийся двадцатый. И если в начале девятнадцатого столетия господа в кружевных жабо, чулочках до колен и с косичками на напудренных париках ездили в экипажах на рессорном ходу по тускло освещённым газовыми фонарями булыжным улицам, полагая это высшим комфортом и вершиной достижения цивилизации, то их внуки и правнуки к концу века уже разъезжали (правда, не все) на автомобилях по асфальтовым дорогам, залитым ярким электрическим светом, и вполне могли, например, сходить в синематограф. Потому как вот так здорово продвинулся за одно лишь это столетие глобальный научно-технический прогресс.
В области же вооружений… если в первой четверти века металлическую гильзу к патрону изобрели, да всё никак не могли её фабрично изготовить, ибо соответствующих технологий ещё не существовало, то в восьмидесятых годах эту изготовленную на заводе гильзу уже додумались вставлять (естественно, вместе с пулями и порохом) в виде унитарных патронов в брезентовые ленты и заправлять их в стреляющее устройство, которое впоследствии метко назовут «пулемётом».
Да, да! Здесь речь идёт уже о пулемёте не в смысле «митральезы» или «картечницы», а именно в привычном для нас с вами понимании этого слова. То есть, металлургия и инженерная мысль к тому моменту достигли такого серьёзного уровня, что уже вполне позволяли создать даже столь технически сложное оружие.
И оно было создано! Началось всё в 1881 году на Всемирной выставке в Париже (кстати, у нас в этом году как раз «горловскую» шашку приняли), когда одному несомненно талантливому, но до того момента несильно удачливому американскому изобретателю посоветовали (цитата): «Если вы хотите по-настоящему разбогатеть, изобретите что-нибудь, что позволит этим европейцам убивать друг друга как можно быстрее…».
Изобретатель совету внял, и в 1883 году запатентовал устройство, отвечающее поставленным задачам относительно ускорения европейцами процесса убиения друг друга. А поскольку звали того изобретателя Хайрем… нет, не Бердан, а Максим (вот везёт американцам на оружейных изобретателей Хайремов), то данное изобретение получило название «мАксим». В России же он будет известен под именем «максИм».
Изобрести-то его изобрели, и потенциал его «по уничтожению европейцев» (и не только) действительно был достаточно велик и измерялся длиной заправленной в затвор ленты со вставленными в неё патронами. Но пока это был именно что потенциал, потому как на практике работал пулемёт «Максим» как великолепная машина для установления дымовой завесы, поскольку порох-то ещё был дымный. Тот самый, в котором где-то треть массы не сгорала, а потому в виде смол и золы оставалась витать в воздухе, застилая своей белесой пеленой всё прилегающее пространство и тем самым сводя на нет все усилия по скорострельности.
Соответственно, следующий шаг развития в сфере вооружений был очевиден, и совершен он был в 1884 году французским инженером по имени Поль Мари Эжен Вьель (Paul Marie Eugène Vieille), сумевшем изобрести принципиально новый, действующий на основе нитрата целлюлозы бездымный порох, названный им не без присущей французам изящности «Пудра Б» (фр. Poudre B).
Кроме своей бездымности (то есть, отсутствием при взрыве выделения твёрдых частиц) получившееся вещество превышало стандартный селитро-сернистый порох раза в три по мощности, что влекло за собой увеличение дальности полёта выпущенной с его помощью пули до 75%. Всё это предоставляло возможность совершить огромнейший рывок вперёд в сфере укрепления обороноспособности, и первым его совершили именно французы, чем (учитывая историческую канву той непростой эпохи) и сохранили свою территориальную целостность, а может быть даже и государственность.
Но обо всём по порядку. Буквально сразу же после того, как у нас в России в 1870 году была принята созданная американцем «по германским мотивам» винтовка Бердана №2, в самой Германии создали винтовки с типично немецким названием «Гевер» (нем. Gewehr), разработанную восходящими звёздами оружейного дела — братьями Маузерами. В созданной ими винтовке всё было по-немецки чётко организовано в стиле «дойчен ордунг». И дабы не нарушать оный (а заодно и особо не переучивать личный состав), был сохранён сам принцип продольно-скользящего способа запирания ствола. Говоря попросту, в винтовке «Гевер» замок Дрейзе был усовершенствован под унитарный металлический патрон и уже без всяких игл принял тот вид, который практически без изменений дошёл до наших дней в большинстве «болтовых» винтовок.
Курьёзный факт. Эта, несомненно, передовая для своего времени винтовка появилась сразу же по окончании закончившейся Франко-прусской войны, в которой германцы победили с помощью своей «старушки Дрейзе», успешно противостоящей французской винтовке системы Шасспо. Кстати, винтовке весьма неплохой, и даже имевшей резиновую (по тем временам явное новаторство) деталь для повышения обтюрации. И ведь победили же! А окажись у немецкой военной машины эта новая «маузеровка» с унитарными патронами прямо во время войны? Что-то мне подсказывает, тогда потерей Францией только лишь Эльзаса с Лотарингией дело могло бы вовсе и не закончиться…
Надо сказать, что маузеровский «гевер» был хорош во всех отношениях, кроме разве что одного — он был однозарядным. А тут как раз русско-турецкая война прошла, показавшая всему миру, что такое настоящая плотность огня и каковой она должна быть на обороняемом рубеже, плюс более чем наглядно продемонстрированная роль скорострельных винчестеров в руках османов при отбитии штурма Плевны.
В общем, в 1884 году (запомните эту дату) братья Маузеры предоставили модификацию своего нового «пехотного гевера» (его так и называли —«Infanteriegewehr М 71/84») который уже был снабжён подствольным магазином от винтовки Кропатчека, по сути представляющим собой магазин трубчатого типа от того же винчестера, адаптированный под по винтовочному удлинённые патроны.
И вот теперь в немецкой винтовке вместо одного стало сразу девять патронов, а учитывая то, что проводимый Бисмарком процесс созидания второго рейха ещё не был завершен, появление у «рейховцев» добротной многозарядной винтовки явно не сулило французам ничего хорошего... Ведь рейх-то этот (очень плохое слово для русского уха) хотя при Бисмарке и был вторым, но при этом считался историческим преемником первого, который существовал за тысячу с гаком лет до этого при императоре Шарлемане. Но это он по-французски какой-то легкомысленный «Шарлемань» (фр. Charlemagne), а по-немецки вполне себе солидный Карл дер Гроссе (Karl der Große). Да и вообще, с точки зрения наследников тевтонов и не император он непонятно какой полумифической «священной римской империи», а самый натуральный Кайзер времён викингов, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Имперскую логику германцев французы уловили сразу. И потому, когда синхронно с появлением у немецкой военной машины нового скорострельного оружия в том же 1884 году во Франции создаётся принципиально новое взрывчатое вещество, способное применяться в качестве метательного заряда при выстрелах, в Париже прямо-таки возликовали! Ведь отныне, как не крути, а именно Париж становился монопольным обладателем стратегического боеприпаса, по своим качествам превосходящего все известные аналоги в несколько раз! Но для того, чтобы реализовать упавшее в руки французов стратегическое преимущество, необходимо было новое оружие. Дело в том, что если бы в имеющихся ружейных патронах (по своим габаритам сходных с огурцом средних размеров) просто поменять старый дымный порох на новый бездымный и выстрелить, то поражение самого стреляющего было бы стопроцентно гарантированным. И если не от разорвавшегося ствола или затвора, то от чудовищной отдачи, которая могла раздробить прикладом плечо. И если даже ствол и не разорвётся, то, что из него вылетит, полетит незнамо куда со свистом, характерным для предметов неопределённой конфигурации, потому как возникшем при детонации чудовищным давлением мягкий свинец наверняка будет сорван с нарезов. В общем, новому пороху был нужен новый боеприпас, а новому боеприпасу необходимо новое оружие.
И тут опять Франции повезло! Повезло в том, что назначенный именно тогда её военным министром дивизионный генерал Буланже по достоинству оценил перспективы нового пороха, а ведь мог бы и отмахнуться. Но он не отмахнулся. Вместо этого министр создал рабочую группу конструкторов по направлениям работы и по-генеральски поставил перед ней чёткую задачу создать под новый метательный заряд новое оружие, отведя на его создание строго определённый срок. С непременно генеральским «выполнить и об исполнении доложить».
Генерал Буланже человеком был серьёзным и основательным, потому ему «выполнили и доложили» в строго обозначенные им сроки, и уже в 1886 году (всего через два года после изобретения бездымного пороха) французская армия уже начинает перевооружаться на «Фузиль модель 1886» (фр. Fusil Modèle), ныне известную под красивым названием «винтовка Лебеля».
По сути, эта «Фузиль М. 1886» была самым настоящим гибридом из нескольких действующих оружейных систем, что, вообще-то говоря, является самым правильным подходом при создании по-настоящему эффективного оружия (хотя патентные дела и считают иначе). Прототипом ей послужила такая же гибридная винтовка под ещё дымный порох системы «Гра–Кропатчека» (это фамилии такие). Эту прототипную винтовку хотели было принять на вооружение французской армии в том же самом 1884 году, но ввиду революционного изобретения Вьеля и к счастью для французского бюджета (ибо всё равно пришлось бы выбрасывать или переделывать) так и не приняли.
Если коротко, то в винтовке под бездымный порох были затвор системы Гра (тот же продольно-скользящий болтовик «аля Дрейзе») с подствольным магазином Кропатчека, адаптированным, в отличие от аутентичного винчестера, под удлинённые патроны. Плюс сам патрон с калибром, уменьшенным с 11 до 8 мм, но с пулей, вставленной и обжатой в 11-ти миллиметровой гильзе, отчего патрон стал бутылочной формы. При этом пуля изменилась не просто в размерах, но ещё и конструктивно, будучи теперь не просто округлым куском свинца, каковым она являлась уже добрых полтысячи лет, а тонким свинцовым сердечником, облачённым в гораздо более прочную, чем свинец, цельнометаллическую оболочку (поначалу мельхиоровую). Такая конструкция исключала её срыв с нарезов и делала баллистику просто великолепной. Вот именно эту пулю и разработал начальник одной из стрелковых школ Франции Николя Лебель.
Продолжение следует...
Владимир Ерашов
ст. Старочеркасская, Россия
