Мне тут задали интересный вопрос, почему в Венесуэле много нефти, а живут там очень бедно. Как так получается, ведь в странах, которые богаты нефтью, уровень жизни обычно высок - Норвегия, ОАЭ, Бруней, Кувейт и так далее. А вот в Венесуэле все не так, страна на нефти, но живет в бедности, если не сказать, что в нищете.
Вопрос, конечно, сложный и интересный. Если почитать информацию в интернете, то окажется, что все сводится к политически-экономической подоплеке. И тут все зависит от политических пристрастий автора. Одни винят во всем Чавеса и Мадуро, мол если бы не они и была бы в Венесуэле демократия - то катались бы венесуэльцы как сыр в машинном масле. Другие, наоборот, во всем обвиняют США и санкции, если бы не они, то венесуэльцы точно также катались как сыр в машинном масле.
Так кто же прав? Да все правы, потому что причин такого положения много. Но при этом никто из них не обращает внимания на самую, как мне кажется, важную - геологическую. Давайте с нее и начнем.
Геологические причины
К северу от реки Ориноко в Венесуэле, на территории размером с Белгородскую область, находятся крупнейшие месторождения нефти в мире, известный как Оринокский нефтегазоносный бассейн. Практически вся его площадь находится на территории Венесуэлы и ее шельфе, южную часть острова Тринидад и совсем немного - территорию Гаяны
Запасы этой территории поражают воображение, они насчитывают около 5 миллиардов тонн (1,3 триллиона баррелей). При этом надо понимать, что далеко не всю нефть можно извлечь, но доказанные извлекаемые запасы составляют как минимум 270 миллиардов баррелей нефти, что соответствует нефтяным запасам Саудовской Аравии. Дальнейшее развитие технологий может увеличить эту цифру в разы.
Начало добычи связано с именем Рафаэля Макса Вальядареса, который бросил юриспруденцию и купил участок земли около озера Маракайбо. На оставшиеся деньги он основал фирму Caribbean Petroleum Company (филиал группы «Роял Датч Шелл»), и начал разведывательное бурение. В апреле 1914 года началось бурение скважины Зумаке-1. 31 июля того же года скважина достигла глубины 135 метров и ударил первый фонтан венесуэльской нефти. Это было первое месторождение венесуэльской нефти - Мене-Гранде.
Все было хорошо, только вот практически вся добываемая нефть оказалась очень тяжелой, вязкой и высокосернистой, а также имеет высокое содержание металлов, того же ванадия. Это приводит к тому, что выход самой ценной фракции - бензина, относительно невелик, кроме того, переработка ее стоит значительно дороже. В принципе это проблема решаемая, например у нас сернистую нефть Поволжья разбавляют более легкой и малосернистой западносибирской, в результате чего образуется сорт Urals. А вот с этим проблематично, легкой и низкосернистой нефти в Венесуэле относительно немного.
Но зато оказалось, что в стране имеются просто невероятные запасы битуминозных песков. Давайте разбираться, как же они образовались.
Битуминозные пески Ориноко
Когда Северная Америка отделилась от Гондваны в период от позднего триаса до ранней юры (~ 200 миллионов лет назад), была создана северная пассивная окраина Южной Америки. Эта окраина оседала по мере накопления на ней отложений. Некоторые отложения были очень богаты органическими материалами, особенно в среднем меловом периоде (~ 150 миллионов лет назад).
Следующее тектоническое событие плит началось с движения Карибской плиты на восток по отношению к Южно-Американской плите. Произошло их столкновение, в результате чего образовались надвиговые пояса с огромным количеством керогена - органического вещества, из которого получается нефть (сланцевый конгломерат). Отложения эти попали в так называемое "нефтяное окно" (температура около 150 градусов Цельсия), в результате чего происходит пиролиз керогена и сланцевый конгломерат превращается в нефтематеринскую породу, а кероген - в нефть.
Но просто процесса образования нефти и газа мало. Потому что нефти и газу надо не только образоваться, но и накопиться и не улетучиться. Для этого необходимо еще два условия. Над нефтематеринской породой, которая генерирует нефть и газ, должна быть пористая порода, которая называется коллектором. Она как губка впитывает в себя нефть и газ. Обычно это песчаники и известняки. Также эти породы называют породами-ловушками
А вот над ними должна быть еще мощная «крышка» из пород, которые так и называются породы-покрышки.
А вот в бассейне реки Ориноко покрышек хватило не всем. В результате огромное количество нефти мигрировало за сотни километров от места синтеза. Если нефть попала под ловушки в результате миграции - то там образовались месторождения высоковязкой нефти. Так как легкие фракции испарились.
А где она их так и не нашла - начались процессы битумообразования. Легкие углеводороды окончательно испарились, и за дело взялись кислород и бактерии. Кислород окисляет нефть, а немногочисленные бактерии начинают ее «есть». Нельзя сказать, что нефть для них является основной "пищей», но многие ей совсем не брезгуют. В результате этого происходит два процесса – медленный химический распад и гораздо более быстрый биологический. Сначала из нефти образуется т. н. мальта – густая высоковязкая нефть, которая не менее, чем на 35% состоит из асфальто-смолистых соединений. Затем из нее образуется битум.
Битум пропитал песок, в результате чего и появился битумный/битуминозный песок. Таких структур много на нашей Земле, у нас в стране есть не менее интересные структуры, например Тунгусский бассейн по предварительным оценкам может содержать не менее 51 миллиарда баррелей нефтяного эквивалента. Но крупнейшими в мире считаются две - битуминозные пески Альберты в Канаде и битуминозные пески Ориноко.
Поэтому кажущиеся на первый взгляд громадные запасы Венесуэлы на проверку оказываются либо не совсем нефтью, либо относящейся к трудноизвлекаемым. Они по всем статьям проигрывают традиционной нефти, которую достаточно просто и недорого извлекать. Соответственно себестоимость добычи и переработки будет куда дороже, чем той же саудовской.
Такая причуда природы чем-то напоминает ситуацию с Туркменией, о которой я уже писал. Там очень хотели найти нефть, но так и не вышло, геологические условия не способствовали формированию значительных запасов. А гигантские запасы месторождения Галкыныш тоже поражают воображение, но труднодоступны из-за больших глубин и обилия сероводорода. Что ставит их в неравное положение с тем же нашим западносибирским газом.
Это и есть первая причина того, что Венесуэла не является богатой страной, в отличие от многих других нефтедобывающих
Технико-технологические причины
Поиски нефти и развитие нефтяной промышленности Венесуэлы распадаются на три периода:
Бурение скважин без достаточного геологического обоснования в районах поверхностных признаков нефти - характерно для первых лет нефтедобычи. Имея отрывочные познания в области геологии и располагая примитивным оборудованием, английские и североамериканские разведчики продвигались по Венесуэле и бурили буквально наудачу. Им повезло, первые находки принесли наибольшие успехи. Были открыты почти все крупные месторождения легкодоступной нефти, которые относятся к так называемому Прибрежному поясу Боливара - группа нефтяных месторождений у берегов озера Марокайбо.
Поиски нефти в льяносах восточной Венесуэлы с широким применением геофизических методов разведки - тут уже поиск происходил поиск в льяносах - обширных равнинных саваннах. Если на первом этапе бурили нефть на местах выхода, так как глубина залегания была небольшой, то в льяносах такой вариант уже не проходил. Пришлось прибегнуть к магнитной, сейсморазведки и гравиметрической разведке. Первым успехом было открытие месторождения Офисина, потом были открыты Хусепин и другие.
А на третьем этапе прибегнули к глубинному бурению, что позволило провести доразведку уже имеющихся месторождений, так и открыть новые.
Все это привело к бурному росту нефтяной промышленности. Через 20 лет после бурения первой скважины страна стала крупнейшим в мире экспортером нефти и вторым производителем после США. Страна буквально купалась в деньгах, но тут все пошло не так, как хотелось, и нефть стала своеобразным проклятьем страны. Потому что привела к невиданным доселе экономическим проблемам, которые позже соединились с технологическими и политическими, они привели к безрадостному современному положению.
Экономические причины
Резкий рост нефтяной промышленности привел к тому, что страна заразилась "голландской болезнью". До 20-х годов прошлого века Венесуэла была одним из самых серьезных производителей сельхозпродукции на континенте. На сельское хозяйство приходилась треть экономического производства. А к пятидесятым годам на агробизнес приходилась только десятая часть. Страна стала импортировать из соседней Колумбии даже апельсины и бананы!
Внезапный рост добычи нефти ограничил общую способность Венесуэлы создавать и поддерживать другие отрасли промышленности. Правительство игнорировало серьезные социальные проблемы, включая образование, здравоохранение, инфраструктуру, сельское хозяйство и отечественную промышленность, в результате чего Венесуэла значительно отстала от других промышленно развитых стран. Это напоминает мне цитату одного "великого" экономиста про станки
В Венесуэле получилось именно так.
Но нефти еще хватало, добыча была большой. К 1940 году Венесуэла была третьим по величине производителем сырой нефти в мире с более чем 27 миллионами тонн в год - чуть меньше, чем добыча в СССР.
Но проблема заключалась в том, что добычу в стране массово производили иностранцы на концессионных началах. И большая часть от продажи нефти доставалась иностранным компаниям.
Это не устраивало власти, и в 1943 году президент Исаиас Медина Ангарита принял новый закон об углеводородах, согласно которому 50% прибыли оставалось в стране.
Пользуясь нехваткой нефти на рынках из-за войны, Венесуэла только с 1943 по 1944 год увеличила свою добычу на 42 процента. Даже после войны спрос на нефть продолжал расти из-за того, что с 1945 по 1950 год в Соединенных Штатах количество автомобилей, находившихся в эксплуатации, увеличилось с двадцати шести миллионов до сорока миллионов. Казалось бы бери и трать деньги на развитие страны. Но это Латинская Америка, там не могут жить спокойно. И к экономическим присоединились политические причины бедности современной Венесуэлы.
Политические причины
Фашистские мотивы в политике были очень заметны в странах Латинской Америки середины прошлого века. Нет, таких бесноватых личностей, как Адольф Гитлер там не было, но вот военные диктатуры и каудильо, они начали лихо сменяться после свержения Исаиаса Медины Ангариты в 1945 году.
Даже президентов не стало в 1948 году, а появился Председатель военной хунты. Было весело, Ромуло Бетанкур и Ромуло Гальегос пытались ограничить ограничить сферу деятельности иностранного капитала, особенно США, повысив налоги на него. А свергнувший Ромула Гальегоса Дельгадо Чальбо наоборот, отменил прежние законы о повышении налога на иностранный капитал и предоставил ещё бо́льшие концессии. Возможно, что за это его и убили оппозиционеры под руководством Рафаэля Симона Урбины. Но и Рафаэль недолго радовался, уже на следующий день убили его. Я же говорю, что горячие латиноамериканские парни не могут жить спокойно.
Особняком среди этих недофюреров стоит фигура Маркоса Переса Хименеса. Он занял проамериканскую позицию, всячески подавлял оппозиционную деятельность, особенно коммунистическую, но при этом начал масштабные реформы по повышению уровня жизни.
В стране было развёрнуто грандиозное строительство автострад, коммуникаций, жилья, промышленных объектов и общественных зданий. Именно тогда появились шоссе Каракас — Ла-Гуайра, система электрификации Рио Карони, Центр Симона Боливара, рабочие кварталы «Unidad Residencial El Paraíso» и «Ciudad Tablitas» и другие, беспрецедентные для тогдашней Венесуэлы, постройки. Эдакий венесуэльский Пиночет. Правда в 1958 году его свергли. Но эта двойственность диктатуры Переса Хименеса и по сей день вызывает споры в венесуэльском обществе, некоторые считают, диктатура Переса Хименес была лучше, чем сорок лет демократической представительной системы
Конец военной диктатуры совпал с общемировым снижением цен на нефть, вызванным началом добычи ее в странах Персидского Залива. Венесуэла предложила создать картель для поддержания цен на нефть, он сейчас известен, как ОПЕК.
Венесуэла продолжала усиливать государственное влияние в нефтегазовой отрасли. В августе 1971 года под председательством Рафаэля Кальдеры был принят закон, национализировавший газовую промышленность страны.
Также в 1971 году был принят закон о возврате, в котором говорилось, что все активы, установки и оборудование, принадлежащие концессионерам на территории концессионных зон или за их пределами, будут возвращены стране без компенсации по истечении срока действия концессии.
Ужесточение законодательства в отношении иностранных компаний к началу 1970-х годов начало приводить нефтедобывающую отрасль Венесуэлы в упадок, поскольку они не были заинтересованы инвестировать в увеличение добычи; если в 1958 году было пробурено 589 скважин, то в 1973 году — только 148.
А в 1973 году произошел нефтяной кризис. Страны Персидского залива не поставляли нефть в США. В этот период доходы правительства Венесуэлы выросли в четыре раза. Главы страны регулярно обещали использовать доходы от нефти на все хорошее: увеличения занятости, борьбы с бедностью, увеличения доходов и диверсификации экономики.
Но по факту ничего не менялось. Добыча нефти продолжала расти, а вот доля другой промышленности и сельского хозяйства - снижаться. Хоть страна официально национализировала свою нефтяную промышленность, но произошло это как-то понарошку.
О национализации было объявлено 1 января 1976 года на участке нефтяной скважины Зумаке 1, и вместе с этим произошло рождение Petróleos de Venezuela S.A. (PDVSA), которая является венесуэльской государственной нефтяной компанией. Все иностранные нефтяные компании, которые когда-то вели бизнес в Венесуэле, были заменены венесуэльскими компаниями. Каждый из бывших концессионеров был просто заменен новой "национальной" нефтяной компанией, которая сохранила структуры и функции своей транснациональной корпорации-предшественницы. В конечном счете в этом отношении мало что изменилось, просто люди, которые занимали свое место в ТНК (транснациональные компании), стали занимать должности в новых компаниях и отстаивать интересы прежних ТНК.
В середине восьмидесятых на рынке появился переизбыток нефти. Цена на нефть резко стала снижаться, инвестиции в отрасль тоже и добыча значительно снизилась.
Правда уже к началу 90-х PDVSA удалось увеличить ее добычу, но при этом эффективность деятельности компании стала сильно снижаться. Если с 1976-1992 сумма доходов на покрытие расходов компании составляла 29% в среднем, то с 1993 по 2000-й год этот процент увеличился до 64%.
Это говорило о том, что добыча большей частью шла экстенсивными методами, продуктивность старых месторождений снизилась, а новые проекты требовали гораздо больших расходов. Конечно можно было провести интенсификацию методов повышения нефтеотдачи, но тут сказалось отсутствие внятной политики в этой отрасли. Для этого надо развивать образовательную и производственно-научную базу, а власти страны доходы от нефти просто тратили на покупку всего, вплоть до бананов. Научной школы нет, оборудования нет, технологической базы нет. И иностранные инвестиции сократились, не понравилось им то, что Венесуэла большую часть доходов от добычи начала забирать себе. Возник настоящий цуцванг.
Но тут Венесуэле выпал очередной шанс - харизматичный товарищ Уго Чавес.
Примечательно, что это произошло в тот же год, когда на 1/7 части мира стал премьером не менее харизматичный Темнейший. И после кризиса 1998 года начался рост цен на нефть.
А вот распорядиться доходами от этого смогли не только лишь все. Что бы ни говорили демагоги про "правление Путина было эффективным от роста цен на нефть", но эти доходы были направлены в нужное русло - на поддержание промышленности, экономики, сельского хозяйства, национальные проекты и так далее. Все это привело к возрождению страны и она не рухнула под чудовищными санкциями 2 года назад.
А вот Уго Чавес оказался традиционным латиноамериканским популистом. Да, деньги пошли в страну серьезные, но они буквально сразу проедались. Как обычный левый популист он стал играть в социализм и прибег к национализации многих сфер экономики, заморозке цен и начал играть в этакого Панчо Вилью, иной раз буквально будучи косплейщиком самого Че Гевары. Народ был в восторге, вообще популизм в виде национализаций обожают люди, как же, проклятые буржуи останутся без собственности. А то, что государство неважный управленец и результаты со временем будут печальны - да кто про это думает, главное здесь и сейчас.
Также "команданте" решил, что капиталисты-торгаши наживаются на "работягах", поэтому принял решение в 2003 году на государственном уровне установить максимальные цены на "первоочередные" 45 продуктов (рис, хлеб, макароны, яйца, сыры, молоко, сахар и др., а также цемент, одноразовые бритвы, зубная паста, мыло, подгузники) и 7 видов услуг (коммунальные, похоронные, медицинские, общественный транспорт и др.), которые позволяли бы простому народу вдоволь приобретать продукты питания. Особенно понравилась людям заморозка цен на бензин на уровне американского цента за литр. Этим он поставил себя в один ряд с выдающимся туркменом всех времен и народов, самим Сердаром Туркменбаши
Все это привело к ожидаемому эффекту - капиталистам это не понравилось и они просто перестали производить себе в убыток, а что производили - то сразу вывозили из страны, но Чавес был военным, а не экономистом.
Денег было много, и надо отдать честь Уго, они шли не на личное обогащение, а на повышение качества жизни. Были построены медпункты для бедных, расширены экономические, культурные и социальные права населения, социальные программы по борьбе с бедностью. Хотя далеко не все эти эксперименты можно назвать удачными, например та же отмена вступительных экзаменов в ВУЗы. Но в целом уровень жизни стал повышаться.
Плохо только, что он не совмещался с экономическими реформами. Тут все шло по накатанной, все было точно также, как и при всех его предшественниках, начиная от правых каудильо и заканчивая левыми Президентами - все зиждилось на доходах от нефти. Разница была только в том, что кто-то больше брал себе, а другие больше делились с народом.
С приходом к власти Уго Чавеса в 2002 году был принят закон, предполагающий усиление роли государства и увеличение налогообложения в нефтяной сфере. Доля государства в нефтеразведке и нефтедобыче была установлена на уровне не ниже 51 %. Значительно увеличена и плата за недра.
Недовольный реформами персонал PDVSA (в основном ставленники ТНК) начал бастовать, но в длившейся почти два года борьбе с забастовщиками Чавесу удалось одержать победу: в начале 2003 около 18 тыс. работников компании (то есть почти половина персонала) были уволены. Чавесу удалось полностью поставить деятельность компании под свой контроль.
По данным политолога Барри Кэннона, доля прибыли от продажи нефти в бюджете выросла с 51 процента в 2000 году до 56 спустя 6 лет, доля её экспорта увеличилась с 77 процентов в 1997 году до 89 в 2006 году. В 2012 году доля нефтяного экспорта возросла до 96 процентов, а доход от него составил почти половину от всего бюджета, что Всемирный банк расценил как крайне опасную угрозу для экономики страны.
Не знаю, что тут правда, а что нет, судя по всему многие политологи и специалисты ВБ те еще "эксперты", достаточно посмотреть точность их прогнозов в отношени нашей страны. Но все же нефтяная зависимость Венесуэлы оказалась куда сильнее, чем наша. У нас разные модели. Нам не позволяли внутренние и внешние ограничители пойти по этому пути. Мы тоже не используем полностью свой ресурсный потенциал, но отсутствие оголтелого популизма спасло ситуацию.
В марте 2006 года парламент Венесуэлы одобрил предложение правительства Чавеса о преобразовании сервисных контрактов по повышению нефтеотдачи, заключенные PDVSA в 1992—1997 годах, в совместные предприятия с увеличением доли PDVSA до 60 и более процентов. Chevron, Total и Statoil согласились, а ExxonMobil, ConocoPhillips, BP и Arco отказались и подали арбитражные иски на возмещение ущерба. Аналогичным образом правительство Уго Чавеса предполагало поступить с участниками контрактов на ведение геологоразведочных работ, но западные компании отказались и ушли. А пришли российские, китайские компании, бразильские и даже белорусские и вьетнамские компании
Такое явно не понравилось гегемону, но он ничего не сделал, видимо понимая что месть - это блюдо, которое надо подавать холодным.
А в 2012 году скончался Уго Чавес. И появился Михаил Горбачев Николас Мадуро. Ему сильно не повезло, у страны был серьезный госдолг и дефицит бюджета. Но в первый, 2013 год его президенствования был удачным с точки зрения цен на нефть. ВВП страны вырос на 1,6 %
И не обошлось без эффектного (но не эффективного) популизма. Народ не может купить электронику? Значит продадим ее за 10% от цены. А владельцев магазинов электротехники арестовать, ибо так и надо, а вовсе не надо создавать систему, когда электроника станет доступной. Это долго и нудно, а так быстро и красиво. Вкупе с его многочасовыми выступлениями и потрясающими цитатами типа «Иисус Христос был молодым палестинцем, несправедливо распятым Испанской империей», стало очевидно, что Николас достойный преемник предыдущих латиноамериканских площадных болтунов ораторов. И не только латиноамериканских, вон на Пасху один такой зарядил про шеврон у Господа Бога в виде тризуба. Хотя это уже уровень даже не Латинской Америки, а Черной Африки
А вот уже на следующий год началось серьезное снижение цен на нефть и начались проблемы - цены на продукты выросли и поставки их сократились. В декабре 2015 года по итогам выборов в Национальной ассамблее Венесуэлы большинство мест получили противники Н. Мадуро. И в стране начались серьезные многолетние распри между разными институтами власти, которые сильнее всего на себе почувствовал простой народ.
Особенно серьезные волнения произошли в 2019 году, когда на сцене появился ставленник Госдепа проамериканский Хуан Гуайдо.
Этот прыткий молодой человек провозгласил себя исполняющим обязанности Президента многострадальной страны, и уже получил одобрение от Дяди Сэма, который очень хотел поживиться венесуэльской нефтью демократии и свободы в Венесуэле. Но Мадуро не согласился с этим и его поддержала одна из немногих реальных сил в любой латиноамериканской стране - армия.
Осерчавший гегемон этого простить не мог и развязал против Венесуэлы настоящую санкционную войну. Начал с того, что украл заблокировал активы PDVSA на общую сумму 7 млрд долл. США. При этом милостиво согласился покупать нефть в Венесуэле, правда при этом нее денежные средства должны поступать на заблокированный счёт в США, к которому не было доступа у правительства Венесуэлы. Citgo Petroleum, американская нефтеперерабатывающая дочка PDVSA, может продолжать работу при условиях, что полученные ею средства не будут направляться PDVSA, а останутся на заблокированных в США счетах. Но стоит только передать власть узурпатору Х. Гуаидо или последующему демократически избранному правительству. Мадуро отказался это делать, а Гуадо полностью согласился.
Но удержаться у не вышло и пришлось ему несолоно хлебавши уехать в Америку и быть Президентом в изгнании. Но санкции серьезно сказались на экспорте нефти из страны. Продавать даром ее никто не хочет, да и технико-технологические проблемы дали о себе знать. Я уже писал, что нефти Венесуэлы либо вязкие, либо вообще в виде битумных песков. Это значит, что нужны затратные технологии, которыми не обладает страна. Это либо высокотемпературная обработка, либо использование нефрасов (растворители нефти, чаще всего легкий газовый конденсат). Кроме того, это здорово удорожает добычу и при низких ценах на углеводороды добывать ее нецелесообразно.
Кроме того, санкции против PDVSA вызвало уход некоторых зарубежных компаний, той же Роснефти, которая продала активы Правительству РФ и они достались Росзарубежнефти.
Но как оказалось, что в санкциях тоже надо знать меру. Венесуэлу на рынке США заменила Россия. Наша тяжелая нефть шла на американские НПЗ, заточенные под переработку венесуэльской. Наступил 2022 год и США решила привнести демократию уже нам и ввела санкции против нашей нефти (наверняка будучи уверенными в том, что опыт удушения Венесуэлы окажется настолько же эффективным и в отношении России). Но при этом основные производители тяжелой нефти, Венесуэла и Иран, уже давно под санкциями. Боливар двоих не унесет, поэтому американцам срочно понадобилось искать альтернативу.
И это чудо произошло, внезапно проблески демократии они увидели в Венесуэле. И милостиво согласились ослабить санкции против нефтегазового сектора страны после событий в Израиле. Боясь роста цен на топливо, Америке срочно пришлось искать выход из ситуации, которую они сами и создали.
После соглашения в Венесуэле между правительством и оппозицией, американский Минфин снизошел с такой пафосной речью:
В ответ на эти демократические события Министерство финансов США выдало генеральные лицензии, разрешающие операции с участием нефтегазового и золотодобывающего секторов Венесуэлы, а также сняв запрет на вторичную торговлю
Но Мадуро закусил удила. Оно и понятно, кто поверит США после того, как они уже дважды пытались свергнуть законные власти страны, первый силовой вариант не прокатил с Чавесом в 2002 году, а в 2019-м с Мадуро.
Поэтому рост добычи и торговля как бы пошли, но очень медленно. В декабре 2023 г. - рост до добычи составил до 786 тыс. барр./сутки в сравнении с декабрем 2020 г. - составила 569 тыс. барр./сутки. При этом поставки в США невелики 166 тыс. барр./сутки нефти из Венесуэлы.
А сам Мадуро продолжал бороться с оппозицией. Проведением 3 декабря 2023 г. в Венесуэле референдума за присоединение спорной территории Эсекибо, за что проголосовали 95% участников этого опроса, Н. Мадуро не только поднял патриотизм в стране на небывалую высоту, но этим обеспечил себе победу на выборах. Уже после заключения Барбадосских соглашения, 27 декабря 2023 г. Верховный суд Венесуэлы лишил оппозиционерку (феминитивы, а вы как хотели) Марию Мачадо политических прав, тем самым запретив ей участвовать в президентских выборах в 2024 г. Суд обосновал решение причастностью лидера оппозиции к коррупционной схеме.
Видимо найдя либо обходные пути в получении тяжелой нефти, либо разочаровавшись такий небольшим поступлением венесуэльской, гегемон опять осерчал на отсутствие демократии в Венесуэле и вновь ввел санкции 18 апреля 2024 года.
Но при этом милостиво разрешил санкции на операции с российскими банками в сфере энергетики. И снял санкции против некоторых танкеров "теневого флота", что в очередной раз доказывает, что все эти игры в свободу и демократию развлечение для плебса, а США, как и любое нормальное государство, ищет выгоду себе, используя риторику Freedom and Democracy как бусы для папуасов.
Из всего этого можно сделать следующие выводы. Причин бедности у Венесуэлы несколько:
1. Большая часть нефти страны представляет трудноизвлекаемые запасы в виде высоковязких нефтей или битумного песка. Это требует больших затрат и инвестиций в сравнении со странами, поставляющими традиционную легкую нефть.
2. Нефть в Венесуэле привела к развитию "голландской болезни", когда бум в одной отрасли привел к полному упадку в других отраслях экономики.
3. Власти страны, независимо от их политических пристрастий и ориентации, проводили популистскую политику, деньги, полученные от продажи нефти шли не на диверсификацию и развитие промышленности и других секторов экономики, а просто проедались в ширком смысле этого слова.
4. Страна находится в состоянии своеобразного цугцванга. Если пожертвовать суверенитетом, то западные компании просто начнут выкачивать недра, оставляя стране крохи. Если же компаний не будет - то на добычу нефти и обхода санкций нет ни денег, ни технологий. Поэтому надо искать других партнеров, например китайских и российских.
5. Один из немногих альтернативных путей будет создание своеобразного картеля стран под санкциями, что позволит находить пути их обходя и борьбы в условиях санкционного давления, потому что как показывает практика, в такой ситуации может оказаться любая страна.
