В доме их встретила пожилая женщина, осунувшаяся, заплаканная.
- Здравствуйте! Я так понимаю, вы – та самая тётя Ира, няня этих великовозрастных оболтусов?- попытался расположить к себе плачущую женщину Максим. – А я, Максим, их приятель, по профессии следователь.
- Ох! Всплеснула руками женщина, - Вы что ж, Федьку сажать приехали?? – и по- бабьи заголосила.
- Тетя Ира! Сажают редьку в огороде, а я Федьку приехал вытаскивать. Вот только не уразумею, откуда.
- Что же теперь с Федей-то будет? У него ж детки! Он их кормилец и поилец, - запричитала она. - А тут ровно ополоумел, заперся в магазине и пьёт, окаянный, да табачище смалит! Не ровен час, спалит добро, и пиши, пропало! Не дело решает, а водкой беду глушит, - снова заплакала она, растирая по щекам слёзы.
Неожиданно, в комнату вошел крепкий мужичок, потрепал по плечу Дениса, крепко пожал руку Максу
- Петр Иваныч я. Сусед .
Внезапно «проснулся» до сей минуты молчавший, как истукан ДЕня, и «выдал на гора»:
- Дядь Петь, если чо с Федькой, я их прибью.
- Денис, проспись, и язычок-то попридержи, – скосил глаза на Максима Петр Иваныч. - Тут всё обкумекать надо, и братуху вызволять, а ты сам на нары карабкаешься. Эх, рано упокоились-то родители ваши. И дом вам дали, и достаток, а умишка додать не успели, - с горечью в голосе произнёс Пётр Иваныч. - Вот оно как в жизни бывает, Максим. Столько лет бок о бок прожили с соседями, и, нате вам, с кисточкой. Гнильца-то и вылезла. Полезли соринку из глаза Федькиного вытаскивать, а у себя бревна не заметили. Поклеп на Федьку возвели.
- А так оно и бывает, - поддержал Петра Ивановича Максим. - А давайте, вы мне расскажите подробности, а я чем смогу, помогу.
- Э, мил человек! Да чем ты, тут поможешь? Разве, что участием. Бог даст, там разберутся. А по мне, так не виноватый Федька. Нет, ну, вина-то она, какая-никакая имеется, вот только вина вине рознь! Разве ж Федька душегуб какой? В смерти Снежанки Чулковой -сами Чулковы и виноваты! Дитя надо было с пупинка воспитывать, а тем более девку. А теперь их невестка крайних ищет. Да, Господь им судья. А Федька за своё пусть отвечает. Штраф ему впаяли. Поллимона. А лавчонка - то не приносит больших денег. Их у нас тут цельных шесть таких, а село малёхое.
- Ничего не понял! Его обвиняют в смерти человека? А причем здесь штраф в полмиллиона?
- Эк, какой ты, паря, тугодум, однако! Суседка, девица померла, а на Федьку всех собак вешают.
-И, всё- таки, давайте кратко и по существу. И тут же понял – случай не тот, и «здесь вам, не там». Кратко, не получится, а «по существу», означает набраться долготерпения, и выслушать историю сельца от сотворения мира до наших дней.
-Ну, коль ты, такой несмышлёный, начну по порядку и по существу. Ир, чайку подай нам.
Шумно, прихлебывая чай из большой кружки, Петр Иванович продолжил: -Мы здесь, в селе, всё знаем обо всех. Хоть не захошь, а узнаешь. Народ живет тут не токмо своими жизнями, но и чужими. Особливо бабы. Так вот. Чулковы, семья отродясь не ладная. Пили да детей плодили, да скандалы учиняли. Наплодили они их, аж шестерых. Пятеро-то поумнее оказались, да разлетелись из гнезда кто куды, лучшей житухи искать, в детстве позору натерпевшись. И в люди таки выбились. А вот Витька, младшенький, помотался по свету, хлебнул лиха, да вернулся тихо, и финтифлюшку с собой притащил. Девка городская, справная, сущая королевна. И имя у ей вычурное, королевское - Инесса. А вот, что она нашла в Витьке, сам Господь не ведает. Он же- чистой воды лапоть, деревенщина супротив ей. Потом-то допетрили, что пришлось замуж ей идти за Витьку, нравы тогдашние, не чета нынешним. Свадьбу им сыграли её родители, а там и первенец- пацан родился.
Витька-то, насмотрелся в отрочестве на нищету, да на пьянки, и принялся, как мог копеечку зарабатывать. Не хотел он своей судьбы дитю. Мотался на север, шоферил. И рукастым был, и головастым. Получалось у него семью не бедно содержать. А вскорости и второе дитя подоспело. Инесса, дочку родила, Снежанку. В общем, мужиком и отцом Витька был правильным. А Инесска была бабой шальной, общительной, любила застолья дома устраивать, и начала танкИ водить с Витькиной роднёй, с которой тот был на «ножах». Особенно, с его двоюродной сестрой, Ленкой. И стали мы подмечать, что Инесска протоптала дорожку к Феде в магазин, за водчонкой. А чо ж ей ещё делать-то? Витька пашет, как слон, а она, вишь ли, на хозяйстве! Байды бьет, да водочку с Ленкой сапком попивает. Ленка эта, та ещё … - отпустил крепенький эпитет в адрес Ленки Пётр Иванович. – И, Витьке попробуй, скажи, пошлёт по матери куда подальше, а то и в глаз засветит. Жлоб-то здоровющий, и на расправу скор. А всё ж смельчаки находились. Витька приедет, напоют ему в ухо, он глазищами зыркнет, как рашпилем по коже продерет, и молча, уходит. А Инесска поутру фингалами, как фарами сияет. И токо Витька за порог, а она, снова за свое, скуку заливать. Не, Максим, ты не думай, она не опускалась до дна. С Витькиными деньжищами следила за собой, наряжалась, но пила будь здоров, аж меня завидки брали. Уж потом прознали мы, ещё соплюшкой в «сорвиголовах» она ходила, да с пацанвой дружбу водила. Вот и пристрастилась помаленьку лакать, да покуривать. Потому и сбыхали её замуж родители. С глаз долой, из сердца вон. У Витьки-то, зенки на срамном месте оказались, как тут такую девку красивую в жены не взять?
По мере погружения в хитросплетения жития семейства Чулковых, Максим погружался в омут сладкой дремотной истомы, с трудом удерживая веки в открытом положении.
- Эй, Максим! Ты меня слухаешь? Эт, для кого я тут распинаюсь, ядрен-батон? Ты дрыхнуть сюды приехал?
- Нет, нет, что вы, Петр Иваныч? Как можно? Вы такой чудесный рассказчик! Это я вникаю в существо вопроса, и анализирую ситуацию!
- Ааа! Ну, тогда вникай далее. Ага, так о чем это я? Пацан-то у Витьки, старшой, ушлый парень, цепкий, на пробку не наступил. В город уехал, и носа не кажет. А вот Снежанка, не в отца, а в прохожего молодца. Трудная девка. Неуживчивая, строптивая. Но, пристроил её Витька на учебу. А зимой слушок пополз, лежит она в платной наркологии, братец её туда законопатил, думали мы: точная Инесска, смазливая как мать, и такая же любительница выпить, а она, ещё, дальше пошла. Ох.., - вздохнул Петр Иванович и продолжил рассказ:- Не! Снежанка, точно, не в Витьку. А кому она такая сдалась? Дураков ноне не водится, таких как Снежанка, замуж не берут.
- Петр Иваныч! – взмолился Максим. – Ну, пожалуйста, ближе к делу! Так мы до утра не разберемся, что по чём и сколько стоит!
- Так куда ж ближе-то, ядрен-батон? Приехала в тот вечер Снежанка, дурная какая- то. Смеётся всё время, глазки блестят. Сам видел. Потом гулеванили у Ленки, куражились почти до утра. И Инесска - то с ними куролесила. Водку у Федьки бегала покупала. А потом Инесска, глядь, спит дочка и спит. Давай её будить, а она уже того… холодная. А Инесска, може по пьяному делу, може по дури бабьей, со страху, а може и по злобе, накатала на Федьку телегу в полицию. Мол, водяра палёная, ядовитая, потому и померла доченька-кровинушка. А то, что сама лакала вместе с компашкой, и все целы, да невредимы, и здоровы как лошадюки, да ещё и похмелялись, то ей невдомёк. Тут и пришла беда к Федьке. Водку изъяли, штраф наложили, дело, завели. Под следствием Федя теперь. Вот тебе Максим, по существу. Ответь -ка мне, как все это назвать? Я, конечно, Федьку не выгораживаю, но хлебом и конфетами торговать, особо не разжиреешь. Да и паленка шла только тем, кого знал. Чужим, боже упаси! А теперь, пальцем в Федьку тычут, и кричат – убивец! Вот такие у нас дела невесёлые.
- Дааа, протянул Максим. - Ну и страсти тут у вас, прямо по Хичкоку!
- Нее, Максим, что есть, то есть. Все рассказал, как на духу! А коков у нас никаких нету.
- Да ладно, Иваныч, нет, так нет. Это я так, в порядке информации к размышлению. Давай попробуем разобраться в ситуации далее. Для начала, вопрос к тёте Ире. Вы утверждаете, что гражданин Фёдор на данный момент, уже третьи сутки пребывает в подсобном помещении магазина в состоянии средней тяжести опьянения?
- Истинно так, - перекрестилась убитая горем няня.
- В подсобке есть туалет?
- Нету!
- Значит, наш Федюня располагает сверхъестественными способностями, или страстотерпец-мазохист. Лично я бы не выдержал. Придется вскрывать подсобку. Ключей, как я понимаю, ни у кого нет. Будем применять нетрадиционный метод.
Максим осторожно потянул дверь на себя. Просунул руку в щель, нащупал выключатель. Подсобка была пуста. На полке стояла банка из - под кофе, доверху наполненная окурками, и лежал разрядившийся телефон.
- Свят, свят! Перекрестилась испуганная тётя Ира. – Куда ж Федюня испарился?? Днем же ещё тут сидел, всё кричал, что Снежанка сама померла, от дури, не виноватый он, а Инесску доносчицу, он собственными руками порешит!
Денис хмуро молчал, пытаясь проглотить сухим языком отсутствующую слюну, и, почесывая всклоченный затылок. Петр Иваныч досадливо крякнул, и махнул рукой. – Ядрен-батон, времечко за полночь. А я тут с вами полуношничаю. Пойду-ка я всхрапну часок-другой, глядишь, Федюня-то, откиснет и нарисуется.
- Ну, что молчишь, Дениска? Пивка хлебни, и рассказывай, где может обретаться без вести пропавший?
- Да нигде. Федя, человек скромный. Всегда «сам на сам». Лавку закроет и табличку на дверь: «Болею», это если сам. А если со мной, то «По техническим причинам».
- Понятно. Значит болеет. Где? Где его больница?
- Стой, Макс! – встрепенулся вдруг Денис. - Сейчас! Он метнулся к большому сараю. – Макс! Мотика нет!
- Ты, хочешь сказать, что Федюня и мотоцикл пропил?
- Макс, ты тупой? Уехал Федя куда-то! От ментов прячется!
- Нет, Деня, это ты, с похмелья плохо соображаешь. Куда от нас спрячешься на мотоцикле в таком непотребном состоянии? Садись в машину, поедем искать. Далеко он уехать не мог. Слишком много деревьев и кустов вы здесь насажали.
*****
Яркое, летнее солнце, уже вовсю освещало весело журчачашие воды Кубани, когда на берег выкатился автомобиль «поисковой бригады».
- Гляди! – указал пальцем Максим на блестевшие в водяных бурунчиках хромированные «рога» мотоциклетного руля, и сиротливо торчащее из воды запасное колесо. – «Коня» нашли, а где же всадник?
-Ииии! – завыла в голос няня Ира. – Утоп страдалец!!
- Да вон он! – Кивнул головой в сторону раскидистой ивы Денис.
«Страдалец» мирно спал на развернутой палатке, подложив под щеки сложенные ладошки, и счастливо, с осознанием выполненного долга, улыбался. Разве он виновен в том, что форс-мажорные обстоятельства не позволили ему до конца сдержать слово мужчины, и обеспечить другу редкий выходной по разряду «как у всех»?
Уважаемые друзья и гости канала!
Спасибо Вам за внимание и поддержку канала.
Предлагаю Вашему вниманию рассказ из рубрики "Мы жили по соседству", возможно кто- то не читал