Глава 44
Алексей Петрович
Сидим с отцом на берегу Финского залива. Смотрим на спокойную в кои-то веки морскую гладь. Перед нами удочки, поплавки мирно колышется на невысокой волне.
– Ну и что тебе так нравится? Мы ни рыбёшки за день не поймали. Здесь нет рыбы, отец, – говорю ему, жалея о том, что столько времени проторчали здесь, получается, напрасно. Внезапно поплавок на его удочке дёргается и весь уходит под воду.
– Смотри, есть! – вскрикивает он, вскакивает, хватая удилище. Резко подсекает и наматывает леску. Из-под воды, мотая во все стороны сильным телом, появляется какая-то рыба. Отец тянет её, у самого берега вылавливает сачком. Вынимает крючок, рассматривает трофей и говорит с радостью. – Подлещик. Красавец, да? Килограмма два будет.
– Можно запечь, – замечаю радостно.
– Рыбалка ему не нравится, но поесть любит, – со смехом замечает отец.
Приходится отвлечься на телефонный звонок. Это Полина.
– Да, Поля, слушаю.
– Вы заняты? – вкрадчиво спрашивает она.
– Я с отцом на рыбалке, а что?
– Ничего.
– Ну что?
– Ничего, повеселитесь там, – уклончиво произносит она и отключается.
Вот же странная. Хотя, мне кажется, я понимаю, о чём хотела спросить. Может, это лишь моя догадка, конечно.
– Кто такая Поля? – любопытствует отец.
– Врач из нашей больницы. Полина Озерова, в моём отделении работает.
– Наверняка хорошенькая.
– Откуда ты узнал?
– По твоему голосу всё понятно, – посмеивается отец. – Со мной по телефону ты говоришь другим тоном.
– Глупости. Отец, могу я попросить тебя об одолжении?
– О каком?
– Найди историю болезни этого пациента, – прошу его и протягиваю листок с номером, который мне дала Полина. Сверху, над цифрами, я написал: «Серафима Сергеевна Озерова».
***
Полина
Стою в коридоре, ожидая Жильцова. У меня к нему разговор. Он появляется, не проходит и пяти минут.
– У вас есть сейчас время? – спрашиваю его.
– Да, конечно.
Идём в ординаторскую. Мне понадобилась его консультация.
– Проблема в задней нижней мозжечковой артерии. Нужна микроваскулярная декомпрессия, – оценивает Дмитрий, глядя на снимки.
– Поэтому я хотела спросить: сможете ли вы провести операцию лично?
– Почему я? Это же ваш пациент, – удивляется Жильцов.
– Вы можете сделать это, не задавая вопросов? – спрашиваю.
– Нет, я не могу. Нельзя перебрасываться пациентами, которые нам не по душе. Это противоречит уставу больницы.
– Устав важен для образцовых врачей вроде вас. Простите, что отняла время, – встаю и собираюсь уйти, но коллега меня останавливает вопросом:
– Она член вашей семьи?
– Если бы, – отвечаю и всё-таки покидаю помещение. В дверном проёме сталкиваюсь с Катей. Она, как всегда, смотрит на меня с лёгким презрением. Расходимся, как в море корабли, ничего не сказав друг другу.
– Что ты здесь делаешь? – слышу, остановившись в соседнем кабинете, чтобы взять карточку.
– Пришёл взглянуть на результаты МРТ.
– Редкий случай? – интересуется Катя.
– Нет.
– Почему она тебя вызвала, если ничего сложного?
– Никто меня не вызывал. Я сам пришёл. У тебя комплекс неполноценности из-за доктора Озеровой?
– С чего бы это? – недовольно произносит Катя.
– Тогда почему ты предвзято к неё относишься? Ты показала мне себя с разных сторон.
Слышу шаги Дмитрия. Значит, больше говорить с Катей он не хочет. Быстро хватаю карту и покидаю кабинет, чтобы Жильцов не подумал, будто бы я тут стояла нарочно и подслушивала. Тем более что у меня назначена встреча. В столовой ждёт Оля. Она уже раздала свои флаеры. Собирались вместе пообедать.
– Ах! – умиляется она, глядя вокруг глазами ошеломлённого радостного ребёнка. Вот за что я люблю Копылову, так это за ясный и чистый взгляд на мир вокруг. – Миленькая больница. Скорее всего, потому что это одна из лучших больниц в Питере. Даже еда роскошная!
Тут Оля замечает моё скучное лицо.
– Я тебя смущаю? Почему ты ни разу не взглянула на меня во время еды? – спрашивает чуть обиженно.
– Я встретила ту женщину.
– Что?
– Мою мачеху, жену биологического отца.
– Где?
– Она поступила в больницу с лицевым тиком.
– Невероятно! Наконец-то ты ей отомстила! Какое у неё было выражение лица? Бьюсь об заклад, она язык проглотила.
Смотрю на Олю, как это делают взрослые, когда ребёнок перед ними несёт всякое.
– Она без гроша в кармане, старая и больная! Судьба её наказала. Так что случилось? – наконец-то подруга заканчивает свою тираду и даёт мне возможность прояснить ситуацию.
– Мне она не показалась бедной, пришла с дочкой.
– Это твоя сестра?
– У нас один отец, так что она моя сводная сестра.
– А в чём проблема? Если у неё денег куры не клюют, она сможет заплатить за лечение.
– Я не могу лечить её, – сообщаю Оле.
– Ну так передай её другому врачу.
– Другой врач отказался её оперировать.
– Такой упрямый? Почему отказался? – удивляется подруга.
– Правила больницы не допускают обмен пациентами по желанию врачей, – отвечаю, как по-писаному.
– Защищаешь его, потому что вы коллеги?
Только улыбаюсь в ответ.
– А здесь много неженатых врачей? – взгляд Оли становится игривым, она осматривается вокруг. Вот же лиса!
– Я закажу борщ, – слышу неподалёку голос Расторгуева.
– Чёрт, – это произносит Катя. Её тоже не узнать нетрудно, хоть и сижу к ним спиной. – Эта сладкая парочка все ещё дружит, – явно про нас с Олей.
– Что случилось? Что? Кого ты там увидела? – настаивает ординатор.
– Хватит! У меня пропал аппетит, – вредным тоном произносит Катя.
– Эй! – удивлённо произносит Расторгуев.
Оба тут же уходят, и я облегчённо выдыхаю.
***
Катерина
– Вот что ты за человек? В столовке так вкусно пахнет, – ворчит Расторгуев, шагая за мной.
– Девушка рядом с Озеровой была моей подругой, – объясняю ему причину, по которой так резко ушла. – Она бросила меня после знакомства с ней.
– Друзья – это не собственность. Дружба проходит из-за отсутствия привязанности. Поэтому ты так привязываешься к пациентке. Ну, той, Ольга Михайловна Гвоздева её зовут.
– С чего ты её вспомнил?
– Она очнулась и говорит: «Приведите мне эту ведьму».
– Её муж предал и развёлся с ней. Ты чего осуждаешь жертву?
– Сильная симпатия к пациенту опасна, – с умным видом говорит Олег, поправляя круглые очки. Когда он это делает, напоминает кролика Кроша из «Смешариков». Такой же умник и балабол.
– Ты делаешь из мухи слона, – довольно резко замечаю в ответ. – Я видела, как Дима разговаривал с Полиной в ординаторской. Почему именно там?
– Мать доктора Озеровой перевернула регистратуру с ног на голову. Наверное, коллеги обсуждали этот вопрос.
– Что?
– Какая мать себя так ведёт? Очевидно, что она раскричалась, чтобы унизить дочь на рабочем месте.
– Вроде это её мачеха. В старшей школе она жила у бабушки, – замечаю.
– Я хочу есть. Не забудь, что вытолкала меня из столовой.
Расторгуев вздыхает и с грустным видом уходит. Мне же становится интересно: так-так, значит, в больницу поступила мачеха Озеровой. Интересно, как Полина с ней поступит? Вообще-то должна сообщить руководству, что имеет к ней непосредственное отношение, и как заинтересованное лицо лечить не должна. То есть вообще права не имеет. Но сделает ли так Полина? Она всегда была упрямой и часто шла поперёк правил. Не сыграть ли мне на этом?
***
Полина
– Полина Викторовна! – к нам в столовой буквально подскакивает Антон Милосердов и усаживается на корточки. Обе вздрагиваем, Оля так и вовсе смотрит на рыжего, как на чудо-юдо. – Мы хотим устроить вечеринку и отметить ваш приход, перевод меня в ординаторы и первую операцию. В эту пятницу придёте?
– Сколько поводов для вечеринки! – улыбаюсь в ответ. – Ладно.
– Вечеринка? – оживляется Копылова. – А куда пойдёте?
– Есть местечко, куда мы обычно ходим. Кстати, а вы...
Оля, не теряя времени, лезет в сумочку, достаёт флаер и суёт в руки Антону. Улыбается ему премиленько и тараторит:
– Мы открылись месяц назад! Рекламирую здесь своё кафе, – и подмигивает парню.
Наблюдаю за её поведением с улыбкой. Милосердов рассматривает флаер.
– А-а-а! «Пиратская пристань»! – говорит радостно.
– Вы знаете? – поражается Ольга.
– Я был там один раз.
– Так и знала! То-то лицо у вас знакомое! – счастливо произносит моя подруга, фривольно хлопая Антона по плечу, как старого знакомого. – Ты такой милашка!
Глаза у Милосердова от такой наглости становятся огромными. Он едва не шлёпается на пятую точку под шлепками Оли.
– Раз это приветственная вечеринка для Полины, я всё подготовлю, чтобы она смогла заполучить признание коллег.
– Ему тоже не помешает передо мной выслужиться, – киваю на ординатора.
– Да? Тогда весь счёт я не потяну. Дам вам 50%-ю скидку! – говорит Оля Милосердову и протягивает ему ладонь. – Дай пять!
– Договорились, – Антон шлёпает ладонью.
– Класс, класс, класс! – восхищается Копылова.
После обеда проходит ещё пара часов, и я могу уходить: смена закончилась. Иду в раздевалку, собираюсь привести себя в порядок. Но останавливаюсь, когда входит Катерина.
– Переодевайся. Мне подождать снаружи? – спрашивает она.
– Нет, я позже переоденусь.
– У тебя такая утомительная жизнь. Сначала главарь бандитов, сегодня мачеха объявилась, – Катерина, кажется, старается быть то ли вежливой, то ли заботливой. Но я тут же понимаю, что ошиблась в ней, поскольку дальше слышу: – Зачем ты втянула в это Диму?
– Мне не нравится твоя формулировка, – замечаю строго.
– Я пытаюсь помириться с тобой.
– Мне поблагодарить тебя за титаническое усилие? – спрашиваю с сарказмом.
– Мы работаем в одной больнице. Неудобно работать в такой обстановке. Поэтому я пытаюсь найти с тобой общий язык, – распинается Катя. Только вот беда: я не верю ни единому её слову и говорю:
– Я хотела попросить доктора Жильцова лечить мою пациентку. Рассказываю тебе, чтобы ты не сделала неправильных выводов.
– Думаешь, я вечно во всём заблуждаюсь? – сужает глаза Катя, ощетинившись, как ёж.
– Пять минут назад ты сказала, что хочешь помириться, – напоминаю ей и ухожу. Нет смысла продолжать этот разговор. Горбатого могила исправит.
***
Дмитрий
– Пришлите мне заполненные медкарты, – отдаёт распоряжение доктор Жильцов следующим за ним ординаторам.
– Конечно, всё будет сделано, – отвечают они.
Дмитрий приближается к регистратуре, но замирает неподалёку, поскольку его заинтересовало содержание разговора.
– Кажется, доктор Озерова выросла в довольно богатой семье, – замечает одна из медсестёр.
– Поэтому она мне и нравится, – замечает Антон Милосердов. – Всегда удивляет.
– Ты плохо разбираешься в женщинах, – говорит на это Парфёнов. – Тебе понравилась эта мерзкая ведьма?
– Почему эта мерзкая ведьма? – удивляется медсестра.
– У неё родинка вот здесь. Ведьма с бородавкой, – хихикает Костя.
– Так по-детски, – качает головой Милосердов. – И где твоё воображение?
Тут же получает подзатыльник.
– Да хватит уже! – ворчит на старшего коллегу.
Жильцов не выдерживает, подход и строгим голосом спрашивает:
– Вам нечем заняться?
– Есть, мы работаем, – тут же отвечает Парфёнов.
– Дайте мне медкарту пациентки доктора Озеровой с лицевым тиком, – требует врач.
– Заберёте её себе? – интересуется Милосердов.
– Невероятно! Я рада, что вы так решили, – улыбается медсестра.
– И чего вы рады? – спрашивает Жильцов.
– Разве вы не знали, что пациентка доктора Озеровой – её мачеха?
– Кажется, у неё проблемы с семьёй, – добавляет Парфёнов.
Дмитрий озабоченно смотрит в сторону. Он явно не ожидал такого поворота событий.