...Очнулся Митька привязанным к столбу, открыл глаза, попробовал пошевелить руками - куда там! Стянуты так, что верёвка впилась в мышцы накрепко, и с ногами та же история. Перед ним на большом пне сидел прежний страшный старик и противно ухмылялся:
- Что, очухался, касатик? Ну, коли так, то давай поговорим...
- Ты бы, старче, руки-то мне сначала развязал - поморщился Ворон - а то верёвка так давит, что мочи нет...
- Ишь, какой нашёлся! Руки ему развяжи, а потом скажет, что и на волю отпусти! - мерзко захихикал старик - нет, сокол ясный, отлетал ты своё по воле-то!
- А что так недобро-то, Бурз? Али я тебе где дорогу перешёл? - усмехнулся Митька - так вроде не сталкивались раньше, коли ты жив до сих пор!
- Ты знаешь моё имя?! - удивился старик - откудова бы? Хотя и не важно сие. Ты молодец непростой, ведаю я, и прибыл к нам издалека-дальнего. Вот и поведай мне всё, чего с тобой произошло, да как ты тута оказался? Какою силою? И кому здеся служишь? И тогда я убью тебя быстро и не больно. Ты и не почувствуешь ничего! А ежели понравятся мне твои ответы, то и жизнь могу те оставить. Будешь служить мне, как те робяты, что убил ты ныне на опушке. Что скажешь, витязь?
- Ослабь верёвки, старый упырь - набычился Митька - иначе слова от меня не добьёшься, хоть на куски режь!
- С этим погодим пока, но мысля твоя мне по душе - снова хихикнул старик - но попробуем пока вот так...
Он махнул рукой и что-то пробормотал, и Митькину голову будто обруч стальной сдавил. Парень не сдержался, стиснул зубы и тихонько застонал. Старик снова прошамкал какое-то заклинание, и боль стала ещё сильнее, почти невыносимой. Воевода яростно, сквозь зубы, послал его по матушке, и мешком повис на верёвках, потеряв сознание.
- Экой ты на боль некрепкой! - досадливо поморщился старик - а ухватки, меж тем, богатырски. Вон, как лихо моих робят порубал...
Сразу убивать Митьку не входило в планы Бурза. Колдун решил, что сначала выпытает у него всё о том, как парень из Грядущего оказался в их времени, и только потом убьёт его...
...Тем временем дружина князя Владимира с волхвом Ведомиром и колдунами Нургом и Нежданой, наскоро собравшись, тронулись в дорогу. Вовка помнил, что Перун ему сказал о трёх днях сроку, но решил, что каждая лишняя минута в полоне у злыдня Бурза будет для Митьки сущим адом на земле, и по сему торопился и остальных поторапливал. Перед походом он коротко увиделся с Доброславом, ныне главным княжьим тиуном:
- Доброславе, желаешь ли отмстить за убиенных родичей? Ныне я на убийцу Бурза иду, он Митьку Ворона полонил, и Перун желает его в жертву. Снесёшь злыдню голову!..
Тиун задумался, и тень прошлой боли лёгким сумраком набежала на его чело. Он сжал кулаки, и его губы превратились в тонкую нить. С минуту Доброслав боролся с собой, перекатывая желваки на скулах, но совершенно неожиданно смягчился:
- Эх, в другое бы время!.. Ныне полдня лишнего нет, брате! Сам зришь, что деется здеся, я уж всех запряг, кого токмо можно было! И сам аз из той упряжи никак не выйду. Отмсти ты за меня и за Вышеслава со Всемилой, и поклонимся мы тебе...
- Добре, брат! Отмщу сполна сему упырю. Во славу Перуна! - Вовка крепко обнял Доброслава, и тот обнял князя в ответ...
Ныне, торопя коня по лесной дороге, Вовка заметил, что скачет уж далеко впереди дружины, едва не нагоняя свой сторожевой отряд. Оглянувшись назад, он с удивлением увидел Кручину и Твердолоба, исполинского роста и телесных размеров витязей, скакавших за ним не дальше, чем в четырёх конских крупах. Они явно не хотели отпускать своего князя одного!
- Что, братцы, за охрану мою печётесь?! - крикнул им Вовка - так зря еси! Я за себя постоять сумею!
- Княже, что ты славен боец, то ведомо нам! Токмо не личит тебе едину в дороге бысть! Понеже случись чего... - здоровяки почти поравнялись конями с Вовкой - дозволь нам рядом с тобою быти, сенсей!
Вовка вспомнил, что по кулачным делам сии витязи неизменно первые ученики, постигающие его кёкусинкай с невиданным усердием и терпением, и, соглашаясь, махнул им рукой:
- Валяйте! Места всем хватит!..
Он ещё сильнее поторопил своего жеребца, и Твердолоб с Кручиной, возгордившись княжьим разрешением, теперь не отстали от него ни на круп. За ними прибавила ходу и вся остальная дружина...
...По велению Бурза двое оборотней выплеснули на Митьку большой ушат холодной колодезной воды, и воевода снова пришёл в себя. Замотал головой, заотфыркивался и опять обматерил Бурза, призывая того ослабить путы.
- Гли, какой упрямой! - невольно восхитился колдун - ну, ладно, ладно... Куды ты денешься-то... Эй, там, ослабьте ему верёвки!
Плечистые оборотни выполнили Бурзов приказ, и Митька с облегчением стал массировать посиневшие кисти рук.
- Помнишь ли, о чём аз вопрошал тя? - с нетерпением молвил колдун - говори ныне всё без утайки!
- Памятью не страдаю покуда - усмехнулся Митька - токмо думаю, что ты сейчас узнаешь, не шибко те понравится, Бурз. Не трогал бы ты моих витязей, так, глядишь, и пожил бы ещё на белом свете... А ныне деньки твои сочтены. Здесь я оказался волею Перуна, ему и служу, а ты, неразумный, посмел супротив выступить...
- Перун далеко! - рассмеялся колдун - до меня ли ему?! Да и не до тебя, молодец, тако же. По сему не приплетай бога, а лучше подумай, как облегчить себе смерть, говоря мне токмо правду!
- Так сие и есть правда, Бурз! - рассмеялся в ответ Митька - и отче Перун гораздо ближе, чем ты думаешь!
И будто в подтверждение его слов с неба громыхнул недалёкий грозовой раскат...
Внимание! Копирование или перепечатка материалов моего канала "Чёрный Скорпион" допускается только с разрешения автора!
