МОЛЕНИЕ О ЧАШЕ. ЧТО ЭТО ЗА СОБЫТИЕ?
О молитвенном обращении Искупителя к Небесному Отцу, происходившем в Гефсиманском саду накануне Его ареста, нам известно из Евангелий от Марка, Луки и Матфея. Причем, по свидетельству раннехристианских проповедников, таких, как Папий Иерапольский, вероятнее всего, евангелисты узнали об этом событии от апостолов, которые находились в те минуты вместе с Иисусом.
К примеру, апостол Марк был неотлучным спутником святого Петра, от которого он и узнал об этом эпизоде из Жизни Искупителя, записав следующее:
«И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте. И, отойдя немного, пал на землю и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк14:33–36).
Православная Церковь относит Моление о Чаше к событиям Страстной Седмицы – периоду, в который вспоминаются страдания последних дней пребывания на земле Мессии.
Об этом преисполненном мучительной скорби воззвании верующие вспоминают в Великий Четверг, когда при произнесении Двенадцати Евангелий читается рассказ о событиях страшной ночи, проведенной Иисусом Христом на Масличной горе в ожидании скорых испытаний. В те часы Он, совершенно презрев человеческое естество, полностью подчинился Воле Своего Отца, очень хорошо понимая, что впереди Его неминуемо ждут мучения и Крестная Смерть. Однако всепобеждающие Божии Любовь и Сострадание к падшим людям превозмогли в те минуты Его тоску и страх, вызванные будущими истязаниями и скорбями.
По мнению учителей Церкви эта молитва Иисуса является неоспоримым доказательством того, что Сын Божий имел две, различные по своей природе, воли: Божественную и Человеческую. Через Боговоплощение Он сделался доступным тем же переживаниям, которые испытывают обычные земные люди, столкнувшиеся с несправедливостью, предательством и болью. Искупитель поставил Себя в те же условия, в которых жили простые иудеи, и совершил Подвиг нашего Избавления, проявив к людям не имеющее границ милосердие и показав смирение перед Волей Отца там, где другой человек проявил бы противление и злобу.
Иисус добровольно принял на Себя скорбь и страдания, чтобы сделаться близким каждому, кто подавлен тоской и отчаянием.
Известный подвижник VIII-го столетия прп. Иоанн Дамаскин дал этому событию из жизни Мессии такое истолкование:
«Господь сообразно Своей человеческой природе находился тогда в борьбе и страхе. Он молился, чтобы избежать смерти. Но так как Его Божественная воля желала, чтобы Его воля человеческая приняла смерть, страдание стало вольным и по человечеству Христову».
И, действительно, как человеку, Сыну Божию пришлось много пострадать и принести Себя в Жертву, но, как Истинный Господь, Иисус воскрес и тем навсегда разрушил греховные оковы, сковавшие возлюбленное Им человечество.
ИКОНА «МОЛЕНИЕ О ЧАШЕ»
Эту икону иногда называют «Гефсиманская молитва».
К сюжету евангельского повествования древние изографы обращались со времен раннего Средневековья. К примеру, подобная икона, выполненная в технике цветной мозаики, имеется в греческой обители Неа-Мони на острове Хиосе, воздвигнутой там еще в XI-м столетии, а в Сиенском музее Дель Опера хранится образ молящегося на Масличной горе Сына Божиего, созданный в 1311 году знаменитым живописцем Дуччо ди Буонинсенья.
В Россию этот иконографический сюжет пришел гораздо позднее, однако в нашем Отечестве не было практически ни одного выдающегося живописца, который не обратился бы в своем творчестве к этой теме — настолько она оказалась близка сокровенным уголкам души православного человека.
Впрочем, близкой эта тема оказалась и для многих выдающихся мастеров Европы, создавших на ее основании подлинные шедевры художественного искусства.
Поскольку нет строгого канона изображения данного евангельского сюжета, иконография его имеет самые разные варианты.
Встречаются изводы с изображением только лишь одного Иисуса, коленопреклоненно склонившегося в молитве или же с воздетыми к Небесам руками взывающего к Своему Божественному Отцу. При этом Лик Искупителя скорбен и сосредоточен, иной раз изографы писали Его с закрытыми глазами, пытаясь выразить через это насколько в те тяжелые минуты Искупитель был углублен в Свои внутренние переживания.
Довольно часто на этих иконах встречается лик Небесного Ангела, либо кротко утешающего Спасителя, либо вручающего Ему Чашу Скорбей, а иногда и Крест. На отдаленном плане присутствуют иногда и другие ангелы, также спустившиеся с Небесного Чертога, чтобы укрепить и утешить своего Повелителя.
Практически всегда фоном для данного вида образов являются стволы деревьев, фрагменты каменных стен, городские огни на заднем плане – все те образные атрибуты, которые дают возможность понять взирающему на икону человеку, что действие этих событий происходит в саду на Масличной горе.
Часто на иконе присутствуют изображения и прочих лиц, бывших участниками тех событий. Обычно это спящие апостолы – Петр, Иаков и Иоанн, однако на отдаленном фоне порой изображают стражников и с ними толпу злословящих Иисуса иудеев, спешащих воплотить в действие то, ради чего и пришел Сын Божий к Своему народу.
О ЧЕМ МОЛЯТСЯ ПЕРЕД ЭТОЙ ИКОНОЙ?
Многие священнослужители считают, что перед этим образом не молятся в привычном понимании данного действия, ведь на иконе этой молится Сам Искупитель. Стоящий же перед Его ликом христианин, взирая на Иисуса, должен, главным образом, сострадать своему Избавителю, благоговейно осознавая тот величайший Подвиг, на который пошел Он ради любви к созданному Нераздельным Божеством творению.
И все же верующие притекают к этому лику Спасителя в минуты скорби, отчаяния, тягостной тоски – в те периоды жизни, когда кажется, что совершенно невозможно принять то, что посылает человеку его Создатель.
В жизни всякого человека случаются моменты, когда бывает очень сложно осмыслить то, что происходит, и в эти судьбоносные периоды нашего бытия пример из жизни Иисуса оказывает особое воздействие на притекающих к этому удивительному образу людей, укрепляя в них веру и делая их стойкими в испытаниях, чтобы каждый из нас, подобно Великому Учителю, мог сказать своему Творцу: «Да будет воля Твоя!»
