-- Вы ешьте пирожки, ешьте, запивайте чайком, а я вам расскажу нашу печальную историю. Анна Васильевна надолго замолчала, все смотрела в подслеповатое окошко, вспоминая то время, когда еще был жив ее сынок Ванечка.
-- Мы раньше жили не в этой деревне, в лесу стояла наша деревушка, небольшая с десяток, а может и больше подворий. Жили дружной общиной, был у нас староста деревни, знающий человек, звали его Шадра. Толи имя его такое было, толи кличка никто не знал. Но за советом или по какой болезни ходили к старику Шадре. А вообще люди за глаза звали его колдуном, конечно, боялись его, потому и в деревне порядок был. Сколько ему было лет никто не ведал, может восемьдесят, а может и все сто, он наверное и сам не знал. Высохший был, кожа вся в морщинах, как кора дуба, только глаза молодые, да острые. Глянет на кого недоволен, будто ножом полоснет. До всего старику дело было, ничего в деревне без него не происходило, похороны или свадьба он везде присутствовал. Я когда замуж собралась за своего кавалера, то родители послали к старику Шадре, мол, иди что он скажет так и поступим. Я помню, тогда так разозлилась, "мне что старик мою судьбу будет решать", но делать нечего. Пришли мы с Мишей к нему, это кавалера моего так звали, а Шадра нас в избу позвал. Мы испугались, конечно, что он сейчас делать будет? Что ни говори, а народ крепко его боялся. Ну так вот, позвал он нас в избу и махнул на лавку. Мы сели, а он взял какие-то камешки, а они разные: и белые, и черные, и красные и раскинул по столу. Полетели камни россыпью, белые на пол упали, а черные и красные на столе остались лежать. Мы с Мишей сидим за руки взялись, боязно так-то, а старик подобрал белые камни и смешал с черными и красными, снова кинул. Только толку было мало, камни упали так же как и первый раз. Долго смотрел на них старик, а потом сказал нам.
-- "Нельзя вам жениться, не подходите вы друг другу, потомство ваше недолго на этом свете задержится". Мы с Мишей остолбенели, -- "а что ж нам делать?" Мы с Мишей любим друг друга. Я сказала, что замуж больше ни за кого кроме Миши не выйду. Ну старик махнул рукой и отвернулся от нас, мол все вам сказал. Шли мы домой никакие, я плачу, а Миша думу думает и придумал.
-- Ты Аннушка не реви, а поджидай меня в полночь, сбежим отсюда в другую деревню, там и поженимся. Сюда больше не вернемся.
Конечно, после таких слов Миши, я еще больше испугалась. "А, где мы жить с тобой будем?" А он мне, -- "найдем где, землянку выкопаем и станем жить". Ну я и согласилась. Легла на кровать, и жду когда полночь наступит. Загодя собрала узелок с вещичками, так на первое время надеть и лежу, поджидаю Мишу. А сама прислушиваюсь, чтобы родители не проснулись. Ну полночь наступила, Миша в окошко тихонько так поскребся. Я встала, ходила так неслышно чтобы отца с мамой не разбудить. Вышла на улицу и тогда только дух перевела. Взялись мы с Мишей за руки и пошли в новую жизнь. Только недалеко мы ушли, и за околицу не вышли, смотрим, а там Шадра стоит, темный такой, как привидение страшный и говорит нам.
-- Сбежать хотели? Тихо ночью как воры? Развертайтесь назад и по домам, а днем я решу, что с вами делать. Тут Миша выдернул руку из моей и набросился на старика, толкнул он его сильно, тот как стоял, так и упал. И не поднимается, лежит без признаков жизни. Я к старику, а Миша кричит давай быстрее уходить пока он не очухался. А какой там очухался, я к нему подбежала, а он лежит и не дышит. Головой он приложился о камень острый. У нас за околицей их много лежало от зверья всякого. Я смотрю луна выкатилась и осветила Шадру. Лежит он мертвый, не дышит, а под головой лужа крови. И что самое страшное у него глаза открытые, да такие жуткие. Тут Миша схватил меня за руку, и мы побежали от нашей деревни. Долго мы блукали по лесу, почитай дней десять точно, а может и меньше, я тогда счет дням потеряла. Питались ягодами, грибами, да Миша силки ставил. Когда вышли мы из лесу, то совсем ослабленные были. Я тогда, что со мной было, плохо помню. Нашла нас старуха деревенская знахарка, она в лес за травами ходила и наткнулась на нас. Долго ей пришлось с нами повозиться, сильно мы отощали, а я умудрилась горячку схватить. Когда уж в себя пришла, немного, Миша-то раньше меня на ноги поднялся, помогал он крепко бабуле. Дровишки колол, воду таскал, плетень подлатал. Она посадила нас рядком и говорит:
-- Кто вы такие и куда шли? Говорите не бойтесь, я не Господь, осуждать и наказывать вас не буду, но я должна знать правду. Вот тогда мы ей все и рассказали, как бежали, как старосту Шандру невзначай убили. Старушка тогда долго так на нас смотрела, а потом сказала:
-- Нелегкая у вас судьба, это я и так вижу. Страшное дело сотворили, но не мне вас судить, с вас на том свете спросят. Жалко мне вас, в беду вы попали не по своей воле, ну я вам помогу. Оставайтесь да живите, будете мне помогать по хозяйству, а ты девка ремеслу моему обучаться будешь. Как видишь деток у меня нет, передать мне некому знахарство, вот ты и будешь моей ученицей. В деревне я скажу, что вы муж и жена, мои племянники из далека прибыли.
Так мы и зажили с бабулей, а звали ее баба Стася. Кто она и как ее фамилия мы, так и не узнали. О себе она ничего не рассказывала, баба Стася, да баба Стася, ее так все называли. Деревенские тоже, они к ней часто лечиться ходили.
-- Да сыночки, вот стала вам рассказывать, будто все это вчера было, -- Анна Васильевна взяла свой стакан со стола и глотнула чаю.
-- А дальше, что было? -- Спросил неугомонный Сашка.
-- А дальше у нас родился Ванятка. Баба Стася сильно к нему привязалась, все тетехкалась с ним. А когда подрос он немного, баба Стася стала приглядываться к сыночку нашему, да брови хмурить. Увидела она тогда, что сынок на этом свете недолго задержится, но нам ничего не сказала. Не хотела расстраивать.
-- А вот теперь о самом страшном, -- сказала Анна Васильевна
-- Вы заметили, наверное, что у нас деревня мертвая, птицы не летают, собаки не лают?
-- Заметили, как только попали сюда, -- сказал Юрка.
-- Так вот, это не просто так....
Продолжение следует...