Люба вскочила рано утром, покормила Верочку. Корову в этот раз доила баба Надя.
— Ты сегодня еще наработаешься, — сказала бабушка, отбирая ведро у Любы.
— Поспала бы подольше, это у меня бессонница, встаю рано, ложусь поздно, а ты молодая, тебе и спится слаще.
— Да что-то как-то мне не спится, только глаз приоткрыла посмотреть, сколько времени, а тут сразу в голове куча мыслей роиться начали, — ответила внучка.
— Прогнала бы их метелкой и сразу уснула.
— Да вот только они никак не гонятся, — вздохнула Люба, — Я ведь никогда не работала в таких местах.
— Все бывает в первый раз. Не переживай, у нас тут народ хороший, отзывчивый, никто тебя не обидит.
— Пусть попробуют, — усмехнулась Люба.
— Ну да, никто и не посмеет, — согласилась баба Надя.
Они вместе позавтракали. Бабушка вручила Любе ведро, чистящие средства и всякие тряпки.
— Пригодится.
— Там дрова есть? — спросила внучка.
— Чего не помню, того не помню, — помотала головой баба Надя. — Если чего, вернешься на саночках, привезешь от нас дровишки. На день тебе хватит, а потом у своего управления закажи и дрова, и уголь, а то же у нас зимы долгие, хоть по календарю уже время к весне движется.
— Угу, а болота уже просыпаются, — нахмурилась Люба.
— Так они же самые первые весну чуют. Иди уже, а то народ в деревне уже знает, что у нас новый фельдшер, потянутся со своими болячками.
— Так никто же не болеет, — удивилась Люба, — Да и живут долго.
— Так долгожительство не говорит о том, что мы все здоровые, — покачала головой баба Надя, — Так же есть возрастные болячки и всякие хрони, всё, как у всех.
Бабушка в ведро ей сунула несколько чурочек и газетку на растопку.
— Пригодится. Может, все же с тобой пойти? — спросила она.
— Нет, сама справлюсь. Вы лучше с Верочкой дома побудьте.
Люба быстро схватила ведро, взяла ключи и побежала к фельдшерскому пункту. Там ее уже ждали Люша и какой-то дедок с лопатой.
— Вот и наша новая докторица пришла, — обрадовалась Люша.
— Здрасьте.
Дедок перестал чистить снег и поздоровался с Любой.
— Доброго здравия, — кивнул он ей. — Вот давеча старуха добрую весть принесла, что у нас новый врач в деревне появился. Мне особо не спалось, я пришел вам помочь на новом месте обустроиться.
— Так я уже живу у бабы Нади, - удивилась Люба.
— Ну, что ты ейная внучка, мы давно знали, и что ручки у тебя золотые, тоже, но не будешь же человека напрягать, если он не при должности, — сказал он. — Думаю, ну как ты полезешь в избу по снегу, и дверь не откроешь сама. Вот с шести утра тут и чищу. На санках дровишек привез. Когда Наталья работала, у нее в дровнике всегда запас имелся, а сейчас и не доберешься до него, чтобы проверить, сколько снега навалило. Да и осенью никто не заказывал в управлении дрова и уголь. Так что неизвестно, есть там чего, али нет. Но мы-то всей деревней дровишками скинемся.
— От всего сердца вас благодарю за такую заботу, долгих вам лет и крепкого здоровья.
— Ты меня не благодари, а замок отпирай, надо печку проверить да растопить, а языками чесать мы и в помещении можем. Меня, кстати, дед Яромил зовут.
— Очень приятно, я Люба, — кивнула она и подошла к двери.
— Я замок специальной штукой смазал, чтобы он открывался. Галине-то наплевать было на избу, она сюды и не заглядывала.
Люба поковырялась в замке ключом и легко его открыла. Они вошли в стылую избу.
— Ох, как тут холодно, — поежилась Люша. — Мне кажется, что холодней, чем на улице.
— Не кажется, а так и есть, — кивнул дедок.
Он сел около печки-голландки и принялся ее растапливать.
— Русская печь то лучше, чем вот эта, но зато голландка быстро тепло дает, но и остывает так же быстро. Эх, и когда же до нас газ дойдет, хорошо хоть электричество есть. Дачники себе теплые полы сделали, да конвекторы. Дом электричеством отапливают, — болтал дед Яромил. — Тут, наверно, и вода в трубах перемерзла, надо все размораживать, да трубы менять.
Люба стояла посреди небольшого коридора и рассматривала всё. Она прошлась по нему и обнаружила несколько дверей, на которых висели таблички: «Смотровая», «Фельдшер», «Санитарная комната», «Подсобное помещение». Не такие уж и маленькие владения. Голландка находилась посредине между смотровой и кабинетом фельдшера и выходила в коридор. Технические помещения, по всей видимости, не отапливались.
Она открыла один из кабинетов, пока дед Яромил возился с печкой. Посреди смотровой громоздилось то самое любимое многими женщинами кресло.
— Жуть, — хмыкнула Люба.
За ней следом заглянула в помещение Люша. Она ойкнула и вернулась в коридор.
— Надо будет его куда-нибудь в сторону сдвинуть, — сказала Люба, — а то такое убожество торчит посреди комнаты, да и за ширмой оно должно находиться. Интересно, сколько ему лет? Надо бы новое выбить для нас. Да и где ширма?
Она посмотрела на драную кушетку и на хромоногий стул и тяжело вздохнула. В кабинет заглянул дед.
— Наталья и не сидела тут, всё по людям сама бегала. Ну и не любили бабы наши это пыточное место. Во втором кабинете намного уютней, чем здесь. Но всё равно какое-то запустенье. Хозяйки сколько не было у избы.
— Понятно.
На подоконнике грустно лежали спящие и дохлые мухи. Из окна нещадно дуло, а между рам лежал снег.
— Сейчас печка прогреется, и тепло станет. Но вы пока, девки, с себя шубы не сымайте, да и варежки с шапками на месте оставьте. Еще часа полтора сильно холодно будет. Раньше у нас истопник был в фельдшерском пункте, а теперича всё сама врач и должна делать: и печь топить, и людей принимать, и полы мыть. Кстати, ты в управлении спроси насчет машины и водителя. Тоже положено. У тебя участок большой, кто тебя возить будет? — болтал дед Яромил.
— Участок большой? — удивилась Люба. — А я думала, только эта деревня.
— Нет, еще хутора ближайшие и совсем маленькие деревеньки. Туда тоже нужно заглядывать иногда. Там у Натальи какой-то график был. Потом найдешь. Я сейчас тебе дровишки принесу и чуток еще снег пошкрябаю, да золы насыплю, чтобы скользко людям не было.
— Хорошо.
Дед Яромил ушел, и они остались вдвоем с Люшей.
— Надо бы водички принести. Тута я проверила, воды в кране нет, — вздохнула женщина. — Сейчас я на колонку сбегаю. А кипятильника здесь нет? А то ледяной водой мыть — руки замерзнут.
— Сейчас я поищу, — ответила Люба.
Люша схватила ведро и убежала, а Люба отправилась во второй кабинет. Там было намного уютнее, чем в смотровой. Однако и здесь требовался ремонт: на стенах облупилась краска, а с потолка крупными чешуйками свисала штукатурка. На полу лежал латанный-перелатанный затертый, потрескавшийся линолеум. Из деревянного окна также дуло, как и в смотровой. В этом кабинете всё было просто, старая советская мебель: шифоньер, шкаф с полками, стол, парочка стульев, кушетка. Ширма тоже почему-то отсутствовала. На столе устроился пузатый допотопный монитор и серая клавиатура.
— Компьютер работает или нет? Сейчас же вся отчетность через него отправляется. Ладно, потом разберусь, — задумчиво сказала она.
Она открыла один шкаф, потом второй, заглянула в ящики стола, но кипятильник так и не нашла. Люша права — мыть ледяной водой всё в кабинете — не дело, можно и простыть. Может в технических помещениях что-то подходящее имеется?
Любовь открыла санитарную комнату и обнаружила там, кроме унитаза и раковины, висящий на стене бойлер. Включила его в розетку. Она заискрилась, прибор затрещал и затих. Люба быстро выдернула вилку из розетки и с досадой почесала макушку через шапку.
— Ну чего там? — спросила Люша, заглядывая Любе через плечо. — Я воды принесла.
— Сгорел бойлер, — вздохнула Люба.
— Вот же евпатий-коловратий, — выругалась помощница.
— Пойду домой за электрическим чайником.
— Может, через часика два тут будем прибираться? Чтобы избушка хоть немножко нагрелась, а то в таком холоде электричество как-то неправильно работает.
— Давай через пару часов, — согласилась с ней Люба. — Сейчас хотя бы подметем да пыль смахнем.
— Агась, — кивнула Люша.
— Муж твой вчера с охоты вернулся?
— А как же, вернулся грязный, как черт. Наловил пяток куропаток в силки. Возвращался домой и провалился в болото. Говорит, пытаюсь выкарабкаться, а кто-то не дает, словно за ноги держит. А потом такая рука из грязи вынырнула, хвать добычу и к себе уволокла. После этого вылетел он из трясины, как пробка из шампанского. Словно его кто-то выбил оттуда. Бежал, не разбирая дороги. Дома появился, когда уже на небо луна вышла. Сказал, что такого страха натерпелся и больше пока на охоту не пойдет.
— Ну и правильно, время к весне повернулось. Много в этой деревне интересного и неизведанного, — кивнула Люба. — Я рада, что болотный люд взял свою жертву куропатками, а не твоим мужем.
— Болотный люд? — удивилась Люша.
— Бабушка говорит, что в местных болотах живут болотники. По весне всегда жертву забирают.
— И снег вроде еще лежит, а им уже весна, — вздохнула Люша. — И да, пусть берут куропаток, а мужчину моего не трогают.
Автор Потапова Евгения