борисова м. Так сложилось, что половина моей родни живет в городе Борисове. Этот город находится в 70 километрах от Минска. И моя фамилия по мужу - Борисова. Такая судьба.
Родня в ожидании
В Белоруссии жила моя бабушка по маме, и каждый год я из Москвы ездила к ней на часть лета в маленькую деревню Прудище. Там ожидала меня многочисленная родня. Но больше всех ждал мой двоюродный брат Вовка. У нас небольшая разница в возрасте - он немного старше.
Перед моим приездом Вовка писал мне трогательные письма. Он расписывал наше счастливое совместное будущее. Как интересно и дружно мы будем играть, сколько он придумал новых занятий! В общем, чтоб я не сомневалась и ехала. И желательно побыстрей.
Москвичка в белых колготках
Наконец я приезжаю. Такая вся из себя москвичка. Первый день хожу по деревне в белых колготках и лакированных туфлях, в красивом шерстяном платье, в сопровождении почетной свиты двоюродных братьев и сестер. Бабушка не разрешает переодеваться: пусть все увидят как хороша ее столичная внучка! А мне уже хочется бегать босиком, в майке и шортах. Но терплю. Еще успею.
Вовка держит меня за руку и уже вживую расписывает наши будущие игры. Его родная сестра Люда смотрит на меня, как на божество, и спрашивает не жмут ли мне белые лакированные туфли? После меня они достанутся ей, Люде хочется ускорить этот момент.
Вкусное яблоко как метательный снаряд
Ну все. Торжественный день приезда прошел, теперь - свобода и счастье! Но начинается все с моих слез.
Дядя Миша повесил нам веревочные качели на яблоню. Вместо сиденья - доска с прорезями. Чтобы качаться, нужно сохранить равновесие. Я соскучилась по нашему саду, его еще дедушка сажал. На одной яблоне очень вкусные яблоки - чуть с горчинкой, такие своеобразные. Я начинаю качаться, тут же является Вовка и говорит, что тоже хочет. Я не обращаю внимания, он снова:
- Теперь я!
- А ты не мог покачаться, пока меня не было?
Мой аргумент не убеждает. Продолжает приставать.
- Отстань!
Вовка берет это вкусное крупное яблоко и бросает мне в спину, я слетаю с качелей. В слезах бегу к бабушке Нине.
Бабушка грозит Вовке, что отправит его домой, в город. А как же наши планы? Мы миримся за секунду. И больше не ссоримся. Едим из одной тарелки, пьем из одной чашки, ездим на одном велосипеде. Вовка везет меня на раме даже в горку.
Мы пасем деревенское стадо. Во время дождя накрываемся вдвоем одной плащ-палаткой. На пикнике печем картошку в углях и жарим сало на костре. Ходим за грибами, собираем ягоды. Делаем кукольный театр и ставим спектакль для наших младших двоюродных.
Дом на околице
Бабушкин дом стоял на околице деревни, самый последний. Внешне он был такой же, как все. Но внутри все было очень по-европейски. Сначала - веранда. На ней летом готовили пищу на газовой плите и ели. Затем - столовая с круглым столом, телевизором, оттоманкой, с зимней кухней и русской печью. Потом, за двустворчатыми дверями, - гостиная с печью-голландкой. За ней - спальня.
Днем мы в дом почти не заходили. Да и зачем? Разве что погода плохая. Тогда Вовка на оттоманке устраивал «танк» - по мотивом только что прошедшего польского сериала «Четыре танкиста и собака». Подушками он ограничивал кабину танка и брал лучшие роли. В общем, почти все. Он и командир, и наводчик, и водитель. А мы, видимо, пехота. Еще он хотел затащить в дом нашу собаку Трезора, но бабушка категорически запрещала.
И еще - про еду. А это, в основном, молоко и картошка. Про молоко я уже писала в другом рассказе: Молоко сладкое, молоко кислое и молоко "просто кошмар!"
А картошка в Белоруссии - это отдельная история. Картошка жареная с укропом и отварная с маслом, картофельное пюре, жаркое с картошкой, драники со сметаной, пирожки с картошкой. Меня это очень устраивало - картошку я обожала. А еще наша тетя Ира растапливала русскую печь и прямо внутри варила картошку. Она тогда прихватывалась сверху румяной плотной корочкой. Очень вкусная бульба!
Беларусизмы
Половина моей родни - педагоги, все хорошо говорят по-русски, но все равно у всех проскакивают белорусские слова. К концу отдыха я говорю: трапка (тряпка), бульба (картошка), трошки (немного), буслик (молодой аист), жито (рожь), хата (дом), ну, и все остальное. В деревне это меня ничем не выделяло среди других, но в Москве я этими словами производила неизгладимое впечатление. И меня отправляли "на перековку" в Петербург (тогда Ленинград). Там несколько дней я шокировала другую родню, но очень быстро начинала снова говорить только по-русски.
Лету конец
Перед моим отъездом мы с Вовкой, уже чувствуя расставание, просыпались пораньше и ложились попозже, чтобы продлить день. Но конец все равно наступал. Вовка провожал меня до поезда, потом снова писал мне письма. И даже проверял в них ошибки.
Еще о семье автора:
Мама Люды тоже любила туфли: