Найти в Дзене
Священник Игорь Сильченков

Стихи из Рая.

Прошло лет шесть. Я вспомнил ее, будто никогда не забывал. Красивая темноволосая женщина Ева с тонким измученным лицом шла ко мне, нежно, грустно улыбаясь. Она была в черном. «Все-таки умер ее мальчик», - подумал я. И сразу вспомнил его глаза. Тогда ему было десять. Тяжелая форма ДЦП и недоразвитые почки, и что-то сложное в организме, не позволявшее почки пересаживать. И сразу на ум пришло его имя - отрок Иоанн. Он спросил меня тогда: - Я могу попасть в рай? - Да. По Милости Божьей. - По Милости — это значит по Любви? Я Боженьку очень люблю. Он мне очень много дал. Мне хотелось стать на колени перед этим мальчиком и его нежной, но такой сильной мамой, брошенной мужем и родственниками, непонятой даже врачами. Один ее взгляд на сына - и волна неземной любви поднималась и захлестывала их обоих, что так редко бывает у людей. Тем ценнее эти бриллианты. Я тогда осторожно спросил мальчика: - Что же тебе дал Господь? Ваня посмотрел на меня как на ребенка, и старательно объяснил: - У меня сама

Прошло лет шесть. Я вспомнил ее, будто никогда не забывал. Красивая темноволосая женщина Ева с тонким измученным лицом шла ко мне, нежно, грустно улыбаясь. Она была в черном. «Все-таки умер ее мальчик», - подумал я.

И сразу вспомнил его глаза. Тогда ему было десять. Тяжелая форма ДЦП и недоразвитые почки, и что-то сложное в организме, не позволявшее почки пересаживать. И сразу на ум пришло его имя - отрок Иоанн.

Он спросил меня тогда:

- Я могу попасть в рай?

- Да. По Милости Божьей.

- По Милости — это значит по Любви? Я Боженьку очень люблю. Он мне очень много дал.

Мне хотелось стать на колени перед этим мальчиком и его нежной, но такой сильной мамой, брошенной мужем и родственниками, непонятой даже врачами. Один ее взгляд на сына - и волна неземной любви поднималась и захлестывала их обоих, что так редко бывает у людей. Тем ценнее эти бриллианты.

Я тогда осторожно спросил мальчика:

- Что же тебе дал Господь?

Ваня посмотрел на меня как на ребенка, и старательно объяснил:

- У меня самая лучшая в мире мама. А еще я могу видеть и слышать, и говорить. И пальчик у меня вот этот немножко двигается. Я могу им писать, и рисовать, и включать кнопочки. Я сочиняю сказки, а мама переписывает с диктофона. Понимаете? И коляска у меня новая, что надо! А еще мы приехали на море! Красота!

- Ты будешь исповедоваться? - уточнил я.

- Конечно. Я тетю Дашу, соседку, обидел. Она все пристает к маме, чтобы отдала меня в интернат. Она слышит, как я иногда кричу по ночам. Маме неприятно от ее слов, а мне тоже. И я ругался на нее. Теперь тетя Даша еще больше хочет меня в интернат отдать. Надо было ей спокойно объяснить. И я маме вчера снова спать не давал. Куксился. Болело у меня. Надо было потерпеть. А я не смог.

Тогда Иван вздохнул так, будто этот маленький человек, мужчина несет на себе горести всего мира.

Он принимал в себя Святые Дары со взрослым трепетом. А я с особым трепетом причащал, словно подносил Дары святому мученику первых веков.

Вскоре Ваня с мамой уехали домой, в низовье Волги. А мне оставалось молиться о них.

И вот спустя шесть лет Ева с грустной полуулыбкой подошла под благословение и окинула меня теплым ободряющим благодарным взглядом. Наверное, выглядел я не лучшим образом после поездки «за ленточку». Честно говоря, с трудом разлепил глаза после первой ночи в домашних условиях.

- Ванечка умер два месяца назад, - сказала Ева.

И я вдруг понял, что в ней нет горя. Есть полное принятие воли Божьей, смирение и внутренний покой.

- Вам тяжело без него?

- Я стараюсь, - вздохнула Ева. - У меня осталась любовь и память о нем. И вот это.

Она протянула мне листик с написанным от руки текстом. Изящные женские буквы:

«Если все же буду я в раю,

Я приду, я встречу на краю…

Там всегда весна и многоцветье.

Птицам дивным радуются дети.

Забывай о боли прошлых лет.

Материнства пусть сияет свет.

Бережно я проведу по краю.

Жизнь в тебе затеплится иная.

Только тем открыта высота,

Кто поднялся с тяжестью Креста.

Я - твой Крест. Ты донесла меня.

Я б не прожил без тебя ни дня.

Бог тебе дарует безмятежность,

И Святых Небес покой и нежность -

То, что я у Господа просил

Для того, кто пламенно любил,

И кого любил я без остатка -

За труды, и за слезу украдкой…

Если все же буду я в раю,

Я приду, я встречу на краю…»

- Он стал сочинять стихи примерно за год до ухода. А это он надиктовал мне за неделю. В тот день наш батюшка его соборовал, - как-то отстраненно произнесла Ева.

Я держал в руках этот листик, и ладаном повеяло на меня, а еще запахом древних храмов, где прочитывается аромат свечей, миро, ладана, еще чего—то едва уловимого, на грани мира материального и духовного.

Я хотел отдать стихи матери, но она остановила меня:

- Я переписала для вас. Ведь батюшки тоже должны вдохновляться в Вере, правда?

- Правда, - подтвердил я и благословил Еву.

Она улыбнулась ободряюще и тихо ушла, оставив мне незабвенные слова своего мальчика о Любви и Вере.

В тот день радовалось Само Небо. Я молился так, словно крылья были за спиной. И засыпал я в полной уверенности, что Божий мир - прекрасен.

Слава Богу за все!

ПОДАТЬ ЗАПИСКИ на молитву в храме Покрова Пресвятой Богородицы Крым, с. Рыбачье на ежедневные молебны с акафистами и Божественную Литургию ПОДРОБНЕЕ ЗДЕСЬ

священник Игорь Сильченков.