В старые времена в государстве Московском первое весеннее гуляние устраивали в Лазареву Субботу, поскольку этот день предшествовал двум последующим великим торжествам: Входу Господнему в Иерусалим и Светлому Дню Пасхи.
В отличие от других торжеств Лазарева Суббота отличалась скромностью, никаких веселых забав и игрищ, а, тем более, разгульного веселья в этот день не допускалось. На площадях в этих день не разбивали ярких шатров и балаганов, не устраивали шумных ярмарок. Радость этого дня была тихой.
Считалось, что этот праздник, в первую очередь, детский. Он напоминал русскому люду торжество еврейских детей, которые некогда постилали под ноги ослу въезжавшего в Иерусалим Искупителя пальмовые и финиковые ветви.
Государи Московские накануне Вербного Воскресенья вместе с народом ходили на берег реки Неглинной ломать вербу. Берега этой главной подземной реки столицы в ту пору были обильно покрыты склонившимися к воде ивами и вербами.
До воцарения на Российском престоле Петра I в день Входа Господа в Иерусалим в Москве и в других городах Земли Русской совершались Крестные ходы. О них известно с XVI-го столетия. И это были не просто привычные всем Крестные ходы духовенства и богомольцев, а настоящие театрализованные действия, главным участником которых был восседавший на осле патриарх, уподоблявшийся в том Господу, въезжавшему некогда таким образом в столицу Иудеи.
В Москве шествие начиналось от Лобного места на Красной площади и следовало до Успенского Кремлевского собора. Иногда, впрочем, этот маршрут проходил в обратном порядке.
Патриарха, на всем пути его следования, сопровождали духовные особы, царь со знатными вельможами и, конечно же, простой люд. В руках у всех были вербы.
В эти праздничные дни Красная площадь превращалась в настоящий вертоград, где утром и днем люди гуляли со своими семьями, а в сумерки устраивались катания вокруг Кремля.
Перед обедней из Успенского собора выносили огромное дерево, украшенное цветами и плодами. Его устанавливали на санях и тихо везли по площади. А под деревом стояло несколько наряженных молодцов, громко певших молитвенные песни.
За санями шли юноши с зажженными свечами в руках, а за ними шествовали хоругвеносцы. Следом несли святые иконы, которым тут же, на протяжении всего Крестного хода, совершали каждение.
Далее шествовали иереи в нарядных ризах, за ними знатные бояре и вельможи, а замыкали праздничную процессию восседавший на осле патриарх и правящий государь, перед которыми несли, как правило, настоящие пальмовые ветви, специально привезенные в Россию к этому дню из Палестины. Осла, на котором ехал владыка, покрывали белой тканью, и весь путь его следования устилали сукном. В одной руке патриарх держал Святое Евангелие, а другой рукой благословлял собравшихся на площади горожан.
После этого совершалось праздничное богослужение, оканчивающееся торжественным приемом в палатах патриарха государя и прочих именитых гостей.
Такие же, как в Москве, церемонии проходили и в других русских городах. Там главными участниками Крестных ходов были местные архиереи и воеводы.
Так продолжалось до 1678 года - до тех пор, пока патриарх Российский Иоаким не запретил эти шествия на созванном им в том году Соборе. А еще через некоторое время восшедший на престол Российский царь Петр I и вовсе упразднил в России патриаршество, после чего в Вербное Воскресенье стали совершать только лишь Крестные ходы с праздничной иконой Вхождения Сына Божиего в Иерусалим.
Праздничные гуляния и катания в этот день возобновились в нашем Отечестве только во времена императрицы Анны Иоанновны. А несколько позднее появилась еще и замечательная традиция продавать на Вербных базарах помимо ветвей вербы различные детские товары: красочные книжки, игрушки и сладости. И потому подготовку к Вербному Воскресенью с той поры особенно полюбили дети.
