Эту девочку я в первый раз увидела в середине мая, когда отвела свою дочь Светлану в детсад. Она легко кружилась на бетонной площадке перед моим магазином под музыку, доносившуюся из моего окна.
Я невольно залюбовалась плясуньей. Я в детстве тоже любила танцевать, но моя дочь предпочитает кружиться только перед зеркалом в нарядном платье, любуясь своим отражением.
У моего мужа есть ресторан и кафе, а я занимаюсь магазином, скорее не для прибыли, а чтобы быть независимой от мужа. Сейчас я могу любую процедуру в салоне красоты оплатить и купить дорогую косметику.
- Что за плясунья у нас тут под музыку пляшет и покупателей приманивает? – спросила я у заведующей магазином.
- Что вы, Нина Сергеевна, скорей всего отпугивает, - недовольно пробурчала Ольга – пробежала быстро по рядам, может горсть дорогих конфет прихватила?
Оказалось, что эта Юля - дочка уборщицы, недавно принятой на работу в магазин. Ольга назвала уборщицу Тамаркой и нехотя прибавила, что у неё необычное отчество – Вячеславовна. Ольга берёт пример с меня и ко всем дворникам, уборщицам и сторожам относится пренебрежительно.
Я недавно приняла эту Тамарку на работу, договорившись, что она станет не только прибирать в магазине, но и перед магазином. Зарплату я ей назначила вполне приличную, поэтому она охотно согласилась.
Женщина радостно улыбалась, а голубые глаза смотрели грустно, вязаная серая шапочка скрывала её волосы, тонкие пальцы нервно теребили ручки сумки. Широкие плечи стягивал потёртый плащ. Резиновые сапоги виднелись из-под длинного платья.
Почему её дочь не ходит в детский сад, недоумевала я, ведь она, вероятно, ровесница моей дочери?
Я рассказала про уборщицу и её дочь своей матери.
- Да, знаю я её, она живёт в конце нашей улицы, это Тамара. И ты её тоже знаешь, но, вероятно, забыла. А вспомни, когда мы тебя с дочкой из роддома забирали, то шёл дождь. Вместе с тобой выписывалась эта женщина, её никто не встречал. Тогда Николай Иванович пожалел её и позвал в свою машину. Моя мама так уважительно называет моего мужа – Николай Иванович. А он её тоже величает по имени-отчеству – Вера Петровна. Да, я вспомнила эту женщину. Это было в конце сентября, тогда она тоже была в широком плаще и резиновых сапогах. Мне стало жалко Юльку, которой не повезло родиться не у той матери. Я приказала уборщице быстро устроить дочь в садик, там ей будет лучше, чем на улице, иначе я просто её уволю.
Женщина снова жалобно улыбнулась, прикрыла рот рукой, чётче обозначились её мелкие морщинки вокруг глаз и тяжело вздохнула. Тут я неожиданно для себя забеспокоилась – а вдруг она действительно уволится? Ведь она хорошо работает, успевает в магазине полы вымыть и перед магазином порядок навести. Да и девочку её жалко.
- Можете квитанции за садик отдавать Ольге Ивановне, магазин их оплатит.
Тамарка, я даже мысленно называла её так, согласно кивнула головой.
Садик и школа
Об этой Юльке я вспомнила вечером. В садик она станет ходить, но в чём? В заштопанных колготках и старых платьях? А моей Светланы одежду некуда складывать, все шкафчики в детской битком набиты. Платьев, юбочек и кофточек у неё много, и все почти новые.
Набрала я вечером полный пакет и отнесла утром в магазин. Встречаться с Тамаркой мне не хотелось, поэтому я просто передала вещи Ольге, велела ей передать их уборщице.
Тамарка не сразу поняла, что ей для дочери дорогие вещи отдают бесплатно.
- Я замучилась с ней, говорила, что за одежду платить не надо, из зарплаты не вычтут и за садик квитанции она может приносить в магазин. Она стоит и тупо на меня смотрит. Потом только продавцы ей тоже объяснили, и забрала она ваш пакет. - Объясняла мне потом Ольга.
Тамарка работала хорошо. Сама вызвалась высадить бархатцы в цветники перед магазином, поливала их. Тщательно убиралась в магазине и перед ним. Она несколько раз пыталась поблагодарить меня, но я поспешно уходила от неё. Мне неприятно было видеть её беззубый рот, смотреть в заискивающие глаза.
Но Ольга в конце лета положила мне на стол детский рисунок с нарисованными ромашками. Цветы были собраны в виде венка, а в середине детским почерком было написано «СПАСИБО». Ольга стояла рядом и смотрела на меня, видимо, ожидая моей реакции. Явно было, что Юлька рисовала и писала сама, иначе вторую букву С она написала бы правильно, а то нарисовала её зеркально. Мне стало жалко выкидывать рисунок, и я просто смахнула его в ящик стола.
К Юльке я уже не могла относиться равнодушно. Поэтому на день рождения обеих девочек я принесла в садик два килограмма шоколадных конфет, чтобы воспитательница с детьми спели каравай для Светы и Юльки. Вероятно, что воспитательница не забыла бы и про Юльку, но я забеспокоилась заранее.
На выпускной вечер в садике я также нарядила Юльку в нарядное платье свой дочери. На первое сентября обеим девочкам купила по пышному букету гладиолусов. Так и дальше пошло. Учебные принадлежности, ежемесячные взносы в класс я покупала и платила за обеих учениц. Однажды учительница спросила меня: «Кто из девочек моя дочь – Светлана или Юля? Вероятно, Юля, ведь она так похожа на вас и учится хорошо».
Я тогда ей только улыбнулась, не придав значение её словам. Меня больше беспокоило, что Юлька действительно учится намного лучше моей дочери – на одни пятёрки. Хоть и говорят, что от осинки не родятся апельсинки, но, видимо, эта девочка исключение из правил. Хотя своей дочери мы и так дадим высшее образование на платной основе. Ей беспокоиться нечего, лишь бы сдала экзамены в медицинский институт, а там мы с папой ей поможем.
Я родилась в деревне, а там к врачам относились, как к богам. Я не смогла поступить в медицинский институт, только на экономический, поэтому свою дочь я мечтала видеть врачом в белом халате.
Николай Иванович, мой муж, на школьные собрания никогда не приходил. Я и не настаивала, сама справлялась, да и необходимости не было. Но на выпускной вечер, который устраивался в его кафе, он пришёл. Всё прошло нормально. Было много цветов, которые дарили учителям. Всё выпускники веселились и танцевали под музыку школьного оркестра. Мой муж много танцевал с Юлькой, внимательно смотрел на неё, но я тогда не придала этому значения. Ведь он приглашал на танец и других девушек и даже учителей.
Разоблачение
Обе девушки подали документы в медицинский институт. Мой муж решил поехать в областной город вместе с дочерью, за одним присмотреть и за Юлькой. Я была за них спокойна. У Николая хватит денег и квартиру нанять, и в гостинице устроится. Они пробыли в городе дней десять, обеих девушек приняли, только нашу Светлану на платной основе. Мы так и предполагали.
После поездки муж стал позже возвращаться домой.
Говорил, что за время его отсутствия накопилась много дел. Однако через неделю я заметила, что мои продавцы крадучись шепчутся за мной. В чём дело? О чём они шепчутся? Что скрывают от меня? Об этом я прямо спросила у Ольги, пообещав немного прибавить ей зарплату.
- Может быть, я и ошибаюсь. Сплетничать не хочу, только некоторые наши продавцы часто видели Николая Ивановича с Юлькой в его кафе. Они сидели вдвоём за дальним столиком и о чём-то тихо переговаривались. Только я не скажу, кто из продавцов их видел вместе, я не ябеда.
Ольга гордо скрестила руки на груди, упрямо смотрела на меня.
Новость меня оглушила. Я всегда считала Николая Ивановича верным мужем и примерным отцом. Он никогда не давал повода ревновать его. Выходит, что он такой же, как и остальные мужчины, которых на старости лет тянет на молоденьких.
Конечно, после его измены я обязательно с ним разведусь. Он оставит мне магазин, может быть и квартиру, и мы со Светой проживём и без него, тем более, что дочь она уже выросла.
Хотя, конечно, обидно. Я невольно вспомнила нашу первую встречу. Я тогда стояла у окна в аудитории, а он вошёл и остановился у порога. Он долго смотрел на меня, а потом восхищённо сказал.
- А вы очень похожи на Нефертити, только в лучшем исполнении. Вам никто это ещё не говорил? Тогда я первый заметил такое сходство.
Я радостно рассмеялась и с того дня мы часто бывали вместе.
Сейчас, выходит, я больше не похожа на Нефертити, нашёл себе новую египтянку в ещё лучшем исполнении, не зря мне говорили, что Юлька похожа на меня.
Я не собиралась мужу устраивать скандал, ведь прошлого не вернуть, а унижаться я не привыкла. Он долго не приходил домой. Света, заметив моё настроение, тихо сидела в своей комнате. Она же ездила вместе с ними, может что-то знает? Я не хотела её впутывать в наши с мужем неприятные отношения, но любопытство победило.
Я спросила её про поездку, стараясь оставаться спокойной.
- Они часто оставляли меня одну, куда-то вдвоём уходили на целый день. Они что-то скрывают от нас, мама.
Не успела я успокоить дочь, как двери открылись и в квартиру вошли муж с Юлькой и Тамарка.
- Быстро накрывай на стол и приготовь чай и кофе! – скомандовал муж.
Он помог Тамарке снять её старенький плащ, обняв гостей за плечи, повёл их в столовую. Выяснять отношения при Тамарке мне не хотелось. Я быстро накрыла на стол, дочка помогла мне. Николай усадил Тамарку с Юлькой в центре стола. А потом сообщил, что Юлька – это наша родная дочь, девочек в роддоме перепутали. Это точно, проверено медицинской экспертизой.
Я не могла и не хотела этому поверить. Света испуганно смотрела на меня.
Он с Юлькой и Тамаркой уже успели смириться и принять это необычное известие. А мы со Светой недоумённо переглядывались.
- Света была, есть и останется нашей дочерью. Но только сейчас в нашу семью прибавятся Юля с матерью, которая её вырастила – уверенно сказал Николай.
- Я всегда любила тётю Нину, как себя помню, она всегда обо мне заботилась, – напомнила Юлька.
Моя Света сидела смущённая и огорчённая. Ей было неловко, словно она не по праву заняла чужое место. Но она мне и сейчас была бесконечно дорога и любима.
А моя Юлька может никогда не назовёт меня мамой. Обидно, ведь не я увидела её первые шаги, услышала её первые слова, не меня она меня звала мамой. Её растила другая женщина – Тамара Вячеславовна, сейчас я никогда даже мысленно не назову её Тамаркой. Мы засиделись за столом допоздна, нам было что обсудить, о чём подумать, что решить.
После того, как вскрылась вся правда, атмосфера в доме заметно изменилась.
Света ходила хмурая, стараясь избегать Юлю и ее маму Тамару. Юля же, напротив, старалась сблизиться с новыми родственниками, но ее попытки разбивались о ледяную стену отчужденности со стороны «сестры».
Однажды вечером Нина застала девушек в гостиной. Юля что-то оживленно рассказывала, а Света, отвернувшись, демонстративно листала журнал.
- Света, послушай сестру, она делится с тобой своими впечатлениями, - попыталась пристыдить ее Нина.
- Кого? Сестру? А где ты видела тут мою сестру? Это чужой человек, которого я совсем не знаю! - отрезала Света, не отрываясь от журнала.
Юля сидела бледная, еле сдерживая слезы от обиды. Нина легонько ее приобняла, бросив недовольный взгляд на Свету:
- Не смей так говорить! Юля ничем не виновата, это просто нелепая случайность. Нужно просто принять эту ситуацию!
- Принять?! Да я не хочу и не буду ничего принимать! – резко бросила Света. - Она пришла и забрала у меня все: отца, тебя, даже фамилию! Что у меня теперь осталось? Я ее за это должна любить и принимать?
- Ничего я не забирала, я ни при чем! - не выдержав выкрикнула Юля.
- Света, опомнись! И прекрати так разговаривать! - строго сказала Нина.
Но Света лишь фыркнула и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Юля разрыдалась навзрыд, уткнувшись в плечо Нине. Та гладила ее по голове, пытаясь успокоить.
В последующие дни атмосфера становилась еще более напряжённой. Девушки избегали друг друга, а если случайно пересекались в коридоре, то Света демонстративно отворачивалась и всячески показывала, как Юля ей неприятна. Нина с Николаем пытались наладить отношения между дочерями, но безуспешно.
Как-то вечером Света решила пройтись и отвести душу. Ее настроение только ухудшилось, когда на улице она встретила Юлю в обществе нескольких веселых подружек. Те о чем-то оживленно болтали, и Юля заливисто хохотала.
При виде мрачной Светы девушки осеклись и испуганно замолчали. Юля кивнула сестре, но та лишь что-то буркнула и прошла мимо.
Вернувшись домой Света увидела заплаканную Юлю в объятиях Тамары. Удивительно, но в этот момент она впервые посмотрела на них непредвзято.
Ей вдруг стало жалко эту худенькую девочку с растрепанными волосами и усталым лицом. А седоватая Тамара, вытирая слезы дочери и пытаясь ее успокоить, излучала такую безграничную материнскую любовь и нежность, что в груди у Светы что-то екнуло.
- Прости меня, - вдруг сорвалось у Светы. Тамара вздрогнула и резко обернулась, словно ее ужалила оса. А Юля подняла на сестру заплаканные глаза.
- Я веду себя ужасно и говорю гадости. Просто мне страшно все это принять, страшно потерять маму и папу... Ты действительно выросла прекрасной девушкой. И ты не виновата ни в чем, - Света запнулась, но продолжила: Давай попробуем стать настоящими сестрами? Только не забирай у меня родителей – дрожащим голосом произнесла она.
- Да я и не собиралась никого у тебя забирать! – еще сильнее разрыдалась Юля. – Ты думаешь мне легко во всей этой ситуации? Мы с тобой в одинаковых ситуациях, нам надо вместе держаться, а мы собачимся...
Света осторожно закивала и сделала шаг навстречу Юле, показывая, что хочет ее обнять.
Тамара, наблюдая за всей ситуацией, лишь утирала счастливые слезы. С этого дня жизнь в доме начала налаживаться.
Света научилась принимать Юлю как родную, a Юля проявляла безграничную нежность к новой семье. Девушки сблизились, делились секретами, ходили по магазинам, вместе готовились к институтским занятиям. Света помогала Юле осваиваться в доме, подсказывала отцовские привычки и вкусы. А Юля угождала Свете, ведь теперь они были неразлучны.
Однажды они даже затеяли настоящую "сестринскую вендетту" против маминых ухажеров. Дело было так - за хозяйственной и приветливой Ниной стали ухаживать двое холостяков из ее ресторана. Света и Юля встревожились и решили отвадить назойливых кавалеров. Проявив чудеса актерского мастерства, они придумали целый спектакль...
Сначала, когда приходил один из ухажеров, Света закатывала истерику, а Юля играла роль "запуганной мачехи". Когда же пожаловал второй Казанова, Юля надрывно причитала, а Света беспричинно грубила матери, изображая трудного подростка. Ухажеры в ужасе разбегались, а Нина с Николаем потом долго хохотали над затеей дочерей.
Жизнь шла своим чередом. Светлана и Юлия успешно окончили институт и даже немного поработали вместе в одной клинике.
Юля вышла замуж, а затем и у Светы появился жених. На свадьбе Светы Юля была подружкой невесты, и все проходившие мимо гости не могли оторвать взгляда от двух таких разных и одновременно похожих красавиц.
Через несколько лет у каждой из них уже была своя семья и дети. Но каждые выходные две маленькие семьи собирались за большим столом в доме Нины и Николая Ивановича.
Нина сидела, обнимая то одну, то другую дочь, и любовалась своими красавицами, совершенно не делая различий между кровной и приемной. Дети сестер вечно носились по двору, дрались и мирились, как все обычные братья и сестры. А Тамара, сидя чуть поодаль, с тихой радостью смотрела на большую и дружную семью...
После окончания института Юля решила посвятить себя помощи детям с ограниченными возможностями. В первый же день работы в приюте она встретила мальчика по имени Павел, от горьких рассказов которого о его непростой судьбе у нее сжалось сердце. Павел рассказал, что его мать ушла из семьи, когда ему было четыре года, а отец воспитывал его в одиночку, читать рассказ...