В 2003 году над Ираком, казалось, навсегда погасло солнце. Американские войска, вступившие в Багдад, поставили крест на развитии мощного арабского государства в междуречье Тигра и Евфрата. Вместе с фейковой "демократией" США принесли в страну курдский сепаратизм, многолетнюю гражданскую войну шиитов с суннитами, всплеск радикального исламского фундаментализма, катастрофических масштабов коррупцию, невиданное насилие над гражданским населением, национальное унижение и потерю всяких перспектив на развитие. Ирак, являвшийся с 1940-х годов одним из ведущих игроков ближневосточного региона, стал просто пустым местом. Остаётся им, увы, и сейчас.
На сегодняшний день становится всё более очевидным скорый уход США из страны. Держать в Ираке маленький военный контингент – значит, подвергать его постоянным угрозам со стороны проиранских формирований, а это означает риск крупномасштабной войны с Исламской Республикой Иран при определённых раскладах. Полноценно же контролировать Ирак американцы не могли даже когда имели в распоряжении 166 тысяч солдат и офицеров, не считая сателлитов и местных коллаборационистов (по данным на конец 2007 года). Что могут принципиально изменить 2500 бойцов, дислоцированных по состоянию на 2024 год, решительно непонятно.
Уход "мирового гегемона" актуализирует вопрос о том, кто будет контролировать эти земли. Ни о каком суверенитете Багдада над всеми 437 тысячами квадратных километров пока не может идти речи. Очевидно, страна подпала под сильнейшее влияние нашего стратегического союзника – Ирана. Но Тегеран опирается на шиитские милитаризованные группы, между тем 19,7% населения составляют курды, 9,9% – туркоманы. Около трети населения придерживаются суннитской ветви ислама и не горят желанием подчиняться персидским ставленникам. На суннитов и особенно туркоманов явно положила глаз Турция. Для Реджепа Тайипа Эрдогана Ирак – это не просто сосед, а объект экспансии и давних геополитических вожделений.
Мало кто знает, что во времена Ататюрка турецкие революционеры отчаянно пытались включить в состав Республики нефтеносный регион Мосула. Расположенный в сотне километров от ирако-турецкой границы, этот район концентрирует большинство запасов чёрного золота Ирака. Вплоть до 1926 года Анкара стремилась вернуть бывший Мосульский вилайет, занятый британскими оккупантами. Лондон сумел сломить сопротивление Мустафы Кемаля и по итогу эта земля оказалась в составе независимого Ирака. Учитывая нынешнее непростое экономическое положение Турецкой Республики, приобретение Мосула в том или ином виде радикально изменило бы к лучшему состояние турецкого национального хозяйства.
Помимо прочего, для турок остаётся крайне актуальным курдский фактор, ведь Турция ведёт войну против Рабочей Партии Курдистана с 2022 года на иракской территории, вопреки протестам официального Багдада. Чтобы разрулить весь узел противоречий, президент Эрдоган наведался в столицу Ирака и встретился с премьер-министром Мухаммедом ас-Судани. Это первый визит турецкого лидера в соседнее государство за двенадцать лет. На Багдаде "друг Реджеп" не остановился и посетил столицу Иракского Курдистана Эрбиль. Так называемая Демократическая Партия Курдистана (ДПК) является союзником Анкары в борьбе с РПК. Усилиями курдских сепаратистов автономистов туркам позволили разместить на суверенной иракской курдской территории четырнадцать (!) военных баз.
И вот здесь у Анкары и Багдада есть противоречия. Арабское руководство хочет урезать автономию Курдистана, целиком и полностью сформированную благодаря американским оккупантам. Все доходы от нефти должны контролироваться профильным багдадским министерством, а не уходить налево (в прямом смысле) в Турцию по сравнительно недорогим расценкам. Ирак готов оказать поддержку турецкой армии в разгроме Рабочей Партии Курдистана (равно как и Иран, где РПК признана террористической организацией), но поступиться правами на собственную нефть – нет.
Спрашивается, а где, собственно, здесь Россия? Почему в стратегически важном для нас регионе ничего не слышно о позиции российской дипломатии? Очевиден интерес соседей – Турции и Ирана. Запад самоустраняется от решения иракских проблем, застрявших в горле, поскольку само упоминание Ирака вызывает нервическую реакцию за океаном. Слишком много денег и человеческих жизней было "инвестировано" Джорджем Бушем-младшим в эту страну. Но Москву в Ираке ждут. Да, по большей части государство подконтрольно Ирану. Что мешает сбалансировать нашего союзника? В Сирии ведь получается. Заход в САР не вызвал конфликта с иранскими интересами.
Почему бы России не установить контакт с суннитскими группами, чтобы помочь Ирану? Едва ли у персов получится выстроить бесконфликтные отношения с этим религиозным меньшинством. У Москвы же есть многолетний опыт взаимодействия с суннитами. Саддам Хусейн, напомним, был суннитом и большим другом Советского Союза. Товарооборот России и Ирака в 2023 году снизился на 17,3% до четырёх миллиардов долларов. Это несерьёзная цифра. Для сравнения: в 2001 году мы наторговали с баасистским Ираком на 7,7 миллиардов долларов, при том-то курсе бакса.
Настало время возвращаться в игру. Тем более к этому есть все предпосылки.
