Такси вырулило на трассу и понеслось по встречке, обгоняя и перестраиваясь из одного ряда в другой. Тетка вжалась в кресло и с ужасом пыталась уследить за дорогой.
— Молодой человек, куда вы меня везете? Я же вам свой адрес не назвала, — с испугом спросила она.
— Не переживайте, я знаю, куда вам надо, — с улыбкой ответил Шелби.
— Вы хотите надо мной надругаться?
— И даже не мечтайте, я, конечно, люблю экзотику, но не до такой степени, — хмыкнул он.
В одно мгновение они оказались вдвоем в уютном дворике с лавочками. Мадам стала испуганно озираться в разные стороны, ведь она только что ехала в салоне авто, а теперь стоит на асфальте рядом с каким-то странным зданием.
— Мы где? — удивленно спросила она.
— Это самое подходящее для вас место, — ответил Шелби.
— Какое?
— ПНИ.
— Кого пни? - не поняла тетка.
— Никого пни, а заведение это называется ПНИ — психоневрологический интернат. А вон за вами идут, — кивнул он в сторону.
На них надвигалась огромная женщина необъятных размеров.
— Чего это мы тут делаем? — сурово вопрошала она. — Гулять никому еще не разрешали, а ну, быстро в свою комнату.
— Я домой хочу, — промямлила тетка.
— Смотрите-ка на нее, домой она хочет, все хотят, и я хочу, но я же делаю то, что мне положено. Быстро в корпус и в свою комнату, и нечего мне тут нюни разводить, а то быстро определю в палату для буйных.
— Я не живу тут, я здесь по ошибке.
— Новенькая? Никаких ошибок у нас не бывает, — медсестра помотала головой на мощной шее. — К нам просто так никто не попадает. Ваши родственники один или два года очереди ждали, чтобы вас сюда определить.
— Меня сюда таксист привез. Скажите им, — она обратилась к Шелби.
Он стоял и улыбался во всё лицо, оголяя мелкие острые зубки.
— Ты к кому обращаешься? Здесь, кроме нас с тобой, нет никого, - удивленно сказала женщина.
— Ну как же, я приехала забрать свою сноху у ведьмы. Там был у нее какой-то мужик с козьей ногой, он дымил и ел луковицу, потом сунул луковицу мне в рот. Приехало такси, они меня в него запихали, и теперь я здесь. Надо бы еще в органы опеки позвонить, там над мальчиком явно измываются, заставляют мальчика поливать огород из маленькой кружки.
— Какой изысканный бред, — улыбнулась медсестра, — идем, милая, я провожу тебя до комнаты.
— Нет, вы что, не понимаете, мне здесь не место! Уберите руки от меня! Я буду жаловаться! — Она пихнула медсестру в бок.
— Это ты зря сделала, — хмыкнул Шелби.
— Это еще что за новости? — удивленно посмотрела на нее женщина.
— Там эта ведьма удерживает мою сноху Аню. Я на нее порчу навела, а она снимала. Теперь мне Аньку не отдает. Надо спасти девочку!!! Что вы меня хватаете руками, я буду жаловаться. Я вообще не ваша пациентка. Меня черт привез на такси, — продолжила верещать тетка, размахивая бадиком, как рапирой.
Ее быстро скрутили, вкололи нужное лекарство и утащили в палату к буйным.
— Пока они разберутся, кто есть кто, тетушка пролежит тут некоторое время, а потом, глядишь, и останется, — хмыкнул Шелби и исчез.
Тем временем мы с ребятней разлили по чашкам вкусный компот, и я достала кулек со вкусными конфетами.
— Тетя Агнета, а что это за дядька там был в телогрейке? — спросил Славка у меня. — Я его уже пару раз видел около нашего дома. Он вроде рядом где-то живет, но я его не знаю, он вроде не деревенский. Это, наверно, из приюта дяди Олега? Он вечно каких-то странных товарищей собирает.
— Скорее всего, — кивнула я.
— Здорово он эту тетку уделал.
— Ну да. Сейчас я ему отнесу баночку с компотом и конфетки в благодарность за помощь. А то человек ради нас пол-луковицы стрескал.
— А я два зубчика чеснока, — усмехнулся Славка.
— Надеюсь, до завтра выдохнется, — усмехнулась я, наливая в баночку компот. — А то англичанка не вынесет этого запаха.
— Точно, — смеясь, сказал Славка. — Я с утра наемся чеснока и пойду на занятия.
— Вот ты вообще, — покачала я головой.
В пакет с конфетами положила еще парочку пряников. Подхватила банку с компотом и кулек с гостинцами и пошла на улицу. Около калитки на лавочке сидел Исмаил и догрызал луковицу.
— Ты чего? — поморщилась я.
— А чего добру пропадать? — рассмеялся он.
— Я тебе вот гостинца принесла да компотику.
— Благодарю, я не откажусь. Веселые у тебя детки растут, умные и дружные.
— Сплюнь три раза.
— Конечно, конечно, я еще хвостом по дереву постучу, — рассмеялся он. — Беги к своим, потом поболтаем.
Я оставила все рядом с ним на лавочке и вернулась в дом. Катя со Славкой обсуждали визит свекрови.
— Тетя Агнета, а вот в такси это ваш помощник сидел, да? Он так похож на Киллиана Мерфи, на актера.
— Да, похож на молодого, — кивнула я. — Пей компот и не болтай, а то заставлю песок просеивать и поливать огород чайной ложкой.
— Эх, добрая ты.
— Самая замечательная на свете мачеха, — усмехнулась я.
— Я знаю, — улыбнулся он.
— Когда соберешься жениться, то скажи своей невесте, что твоя мачеха — ведьма.
— Она тогда сбежит от меня, и вообще, я не собираюсь жениться.
— Это пока, а влюбишься — и сразу тебя понесет под венец, — посмеивалась я над мальчишкой.
— Ой, всё, — помотал он белобрысой головой.
В окно дома кто-то постучал, затем открылась дверь.
— Здравствуйте, это Анна.
— Аня, проходи на кухню, идем компотик пить, — сказала я.
Она вошла на кухню. Рядом с ней вышагивал наш рыжий Прошка.
— Мы так хорошо поспали с вашим котиком, — улыбнулась она, — он такой замечательный.
— Как ваша память? — спросила я.
— Не скажу, что помню все события прошедших трех лет, но некоторые события всплыли яркими пятнами.
— Ясно, присаживайся за стол. Значит, наш Проша тебя лечил, вот поэтому-то он и не вышел встречать незваную гостью.
— К вам гости приходили? — спросила Аня.
— Приезжали, и не гости, ваша свекровь заявилась.
— Свекровь? — Мать Артема.
— Артема, понятно.
Она сидела с задумчивым видом за столом. Катя со Славкой забрали чашки с компотом и разошлись по своим комнатам.
— Аня, всё в порядке? — спросила я обеспокоенно.
— Нет, не всё, но мне как-то по барабану, словно я вижу всё происходящее со стороны, — помотала она головой.
— Аня, дальше работаем или ты поедешь домой? — спросила ее я.
— Домой? — с усмешкой удивилась она. — А есть ли у меня дом? Где он? Раньше мы жили вместе с Родиком, снимали квартиру, потом меня украл Артем и поселил у себя дома. Мне некуда идти.
— А родители?
— Я не помню, какие у меня отношения с ними, только Аллу, и то почему-то она перед глазами мелькает со злобной перекошенной рожей и свиным пятачком. Вообще все воспоминания у меня перепутались в голове. Старые спутались с новыми. То мне кажется, что из роддома меня забирал Родик, то мерещится, что моим учителем в школе был Артем. Голова ходуном ходит.
— Ты есть хочешь? — спросила я ее. — У меня немного куриной лапши есть. Будешь?
— Буду, — кивнула Аня.
— Давай ты поешь, и мы займемся твоей головой, а потом будем двигаться дальше, — сказала я. — Ну хоть после сна ты немного в себя пришла.
Я достала из холодильника суп и поставила кастрюльку на плиту разогреваться.
— А что хотела эта женщина? — спросила Аня.
— Забрать тебя хотела.
Анна поморщилась.
— Фу, я вспомнила, как я стригла ей ногти на ногах и обрабатывала пятки.
— Приятного аппетита! Нашла, что вспоминать, — усмехнулась я.
— Оно само резко в памяти всплыло. Бе-е-е. Не хочу я с ней никуда ехать. Я вам пока не мешаюсь?
— Нет, пока нет, — ответила я, — но я с тобой пока еще работаю.
— Спасибо вам, — кивнула Аня.
Я налила суп в тарелку, поставила на стол перед ней и выдала ложку.
— Ешь, сколько сможешь, насильно в себя не пихай, - сказала я.
— Хорошо.
Она съела половину супа и отодвинула от себя тарелку.
— Я больше не могу, — тяжело вздохнула она.
— Тогда идем в летнюю кухню.
— Опять спать? — спросила она меня с тоской.
— Как получится. Будем твои мысли в порядок приводить. Ты пока иди, а я сейчас возьму все, что мне нужно, и приду к тебе.
Аня поблагодарила меня за обед и ушла в летний домик. Я вытащила из стенки пакетик с разноцветными клубками, достала несколько свечей и направилась со всем добром следом за ней. Анна уже устроилась на диване. Я зажгла несколько свечей, задымила шалфейным веником. В миску высыпала разноцветные клубки и поставила ее в головах у Ани. Они практически мгновенно размотались и спутались между собой.
Поставила рядом стул с ней и села распутывать нитки. Нарвала маленьких бумажечек, на которых написала: «Детство», «Юность», «Работа», «Семья», «Враги», «Друзья», «Любовь». И стала на эти бумажечки наматывать нитки. Мотала и тихонько песню напевала. Вот пришлось повозиться со спутанными нитками, некоторые аж узлами между собой перевязались, и рвать и жечь их нельзя. Вооружилась иголкой и с помощью нее узлы распутывала. Сама себя песней успокаивала, ибо в таком деле злиться нельзя.
Первый клубочек — детство — быстро смотался, легче всего было вытащить его ниточку. С юностью были некоторые сложности, то там зацепится, то тут запутается. Враги, кстати, тоже легко пошли, видно, там все было ясно и понятно. Хотя они периодически сплетались с ниткой «Друзья». Работу тоже вытянула без проблем. А вот «семья» вся состояла из гнилых и побитых молью ниток, хотя вначале клубочка ниточка шла целенькая и ровненькая, приходилось эти клочки между собой связывать. Только через несколько часов удалось мне закончить работу. К тому времени погасли свечи и истлел мой дымный веник. Анна порозовела и спала, как младенец.
— По ходу, она к тебе сюда отсыпаться приехала, — усмехнулся Шелби, — Смотри, чего рыжая морда в зубах тащит.
Прошка подошел ко мне и кинул в ноги черный маленький клубочек, нитка от которого тянулась неизвестно куда.
— Что это? — спросила я.
— Это ее черные воспоминания, ты, видно, когда все в миску вываливала, по дороге потеряла, - сказал мне Томас.
— Ну и зачем это надо было сюда тащить? Потерялись и потерялись, — поморщилась я.
— Так зачем в твоем доме чужие черные воспоминания?
— Ой, не надо мне такого добра, — замахала я руками.
Пришлось еще и этот клубок сматывать. Лазала я по полу, распутывая нитку под разными закоулками летнего домика, между ножек шкафчика и стульев. Она даже между банок на верхних полках просочилась. Периодически с черной нитки снимала огрызки «Семьи» и привязывала на тот клубок. Пришлось повозиться с ее черными воспоминаниями. Нитки были все в каких-то непонятных узелках и даже с какими-то личинками. Шелби строго-настрого запретил развязывать узелки и убирать личинок.
— Это она себе на память их завязывала, чтобы никогда не совершать таких ошибок.
— А личинки? — поморщилась я.
— Ну, это ее тараканы, и это ее проблемы, не лезь пока. Потом либо она с ними разберется, либо тебя попросит. На данный момент запроса на такое не было, - ответил мне Шелби.
— Не было, — согласилась я с ним.
Домотала клубок где-то около печки. Подмывало его прямо туда и бросить, но понимала, что чужие воспоминания сжигать нельзя, даже если они и черные. Бросила клубок в миску к остальным и тяжело вздохнула.
— Ох и умаялась я.
— По тебе видно, подыши чистым воздухом, выпей кружку с чаем, - сказал Шелби.
— Хорошо хоть не яду, — усмехнулась я, — Расскажи, где ты свекровь потерял?
— Идем в беседку, — улыбнулся он своей обворожительной улыбкой.
Автор Потапова Евгения
