По пыхтению и тихим ругательствам девушки понимаю, что все прошло как надо.
Замираю от нетерпения. С тюрбаном на голове усаживаюсь на кресло. И жду, жду, жду…
Именно в этот момент из кабинета выплывают две дивы: хозяйка салона и Нелли Эдуардовна и направляются к нам.
- Ну как у вас дела, Мариночка? – надменный голос хозяйки никак не вяжется с ее словами.
- Я.. у нас.. в общем… - девушка мнется.
- Марина, не тратьте наше время, - не выдерживает «бабуля».
Девушка обреченно вздыхает и практически срывает полотенце с моей головы.
Наступает долгая минута звенящей тишины.
Кажется, что взгляды всех присутствующих в салоне обращены на мою персону.
А я что? Я ничего…
- Нелли, дорогая, только не переживай! Мы все исправим! – звучит успокаивающе голос хозяйки.
- Что это такое? – голос «бабули» звенит от гнева и негодования.
Вижу в зеркале, как округляются ее глаза и дрожат губы.
Перевожу взгляд на свои волосы. У самых корней они окрасились в глубокий розовый цвет с фиолетовым отливом. «Фуксия» или что-то типа того.
Дальше цвет плавно размывается в ярко розовый, даже маске до такого было далеко. А кончики остались, как и были нежно-розовыми.
Получилась такая Мальвина с розовым фильтром.
Круть! А что? Мне нравится!
- Я не понимаю, как… - мямлит Марина. – Наверное, когда Екатерина… Я… когда упал окислитель граммовка сбилась…
- Упал окислитель? Случайно? – Нелли Эдуардовна быстро ухватывает суть и награждает меня убийственным взглядом.
- Ну…да… - Марина снова мямлит. – Его Екатерина случайно задела.
- Спасибо, - обрывает ее на полуслове «бабуля». А меня обжигает ее пылающий яростью взгляд.
Я кожей чувствую, что она поняла, кто виноват в этом окрашивании.
Блин, Марина, ты не могла виновато помолчать.
- Неважно, дорогая. Все поправимо, - пытается смягчить ситуацию хозяйка. – Марина!
Но девушка не шевелиться. Стоит как вкопанная и отводит взгляд.
- Да. Но не сейчас, Маргарита Михайловна, - почти шепотом возражает девушка.
- Что? – тонкая бровь ползет вверх, как бы удивляясь, что ей кто-то перечит.
- У Екатерины тонкий волос. Мы его уже обесцветили и тонировали. Нового обесцвечивания он не выдержит. Мы просто сожжем ей волосы. Надо подождать.
- Сколько? – почти хором выдыхают женщины.
- Не меньше двух недель, иначе…
- Мы поняли, - резко обрывает ее Нелли Эдуардовна.
Она больше не смотрит на меня. Ее осанка идеальна. Она стоит, вытянувшись в струнку, и смотрит прямо перед собой.
Ее подбородок гордо вскидывается. Она разворачивается на каблуках и достает телефон.
- Дмитрий, дорогой. Отвези Екатерину домой. Я? Нет, я с вами не поеду. Да, собиралась… Но планы поменялись… У меня сегодня дела.
Не оборачиваясь ко мне и ни говоря ни слова, она подхватывает пиджак, кивком прощается с хозяйкой салона и выплывает наружу.
Хм… Неужели я перегнула палку?
Еще раз смотрю на себя в зеркало. Красотка! Просто супер!
- Твою ж… - раздается совсем рядом глубокий баритон.
Вздрагиваю от глубокого хриплого голоса. Втягиваю голову в плечи.
В зеркале встречаюсь с его взглядом. Сначала удивленным, потом пылающим негодованием и яростью.
- Вставай. Пошли, - бросает зло опекун.
- Дима, не переживай. Через две недели мы все поправим. К юбилею Нелли ваша девочка будет сиять… - тараторит хозяйка.
- Не сомневаюсь, - перебивает он ее.
Видимо, такое случается не часто. Потому что женщина замирает и удивленно хлопает глазами. Какое глупое у нее выражение лица.
- Дима, я во всем разберусь. Накажу...
- Хватит, - он снова прерывает ее небрежным жестом. Больше он не обращает внимания ни на что. Только на меня. – Вставай, мы уходим.
По спине пробегают мурашки и стекает капля пота.
- Я хотела еще массаж… - начинаю бодро, но под убийственным взглядом голубых глаз сжимаюсь и шепчу.
Я чувствую, что он кипит от ярости, и слова застревают в горле.
- В другой раз, - он не повышает голос, но я чувствую в нем сталь.
- Я…
Договорить я не успеваю. Дмитрий в два шага преодолевает разделяющее нас расстояние и практически выдергивает из кресла.
- Идем, - шепчет он зло. Очень зло.
В очередной раз подхватив меня под руку, он тащит меня на выход.
- Маргарита Михайловна, пришлите мне счет, - бросает опекун через плечо.
- Дима, я не совсем понимаю твоего поведения, - хозяйка хмурится.
А я слышу, как скрипят у Димы зубы он злости.
- Простите, Маргарита Михайловна. У меня выдались напряженные дни, - его голос звучит ровно, не слышу в нем сожаления.
- Мы с Кариной волнуемся. Ты давно не заходил, не звонил, - она наступает.
- Еще раз прошу прощения, исправлюсь в ближайшее время.
С этими словами он тащит меня на выход.
Едва Дима выталкивает меня за дверь, пытаюсь вырвать руку.
- Отпусти.
Но он держит очень крепко.
- Пусти, говорю, - дергаю сильнее, кофта сползает, обнажая плечо.
- Закрой рот и садись в машину, - он встряхивает меня. Даже зубы клацают.
Никогда не видела его в таком состоянии.
- Эй, что случилось-то?
- Замолчи. Иначе я не знаю, что с тобой сделаю, - его потемневший взгляд способен убить на месте.
Чувствую, как внутри разливается холод.
- Да вы заколебали уже! – почти кричу я. – То не делай, так не сиди, не кури, пиво не пей! Я, блин, у вас в гостях, а не в тюрьме!!! И кто такая эта Карина? И почему они с мамашей-маникюршей ждут тебя в гости? – я не уверена, это моя природная наглость выступает на первый план или интуитивно начинаю действовать как в поговорке, что лучшая защита – это нападение.
- Это не твое дело, - отрезает Дмитрий и распахивает передо мной дверцу.
- Не мое? – я и сама это знаю. - А может, это очередная твоя подружка? Может, ее мамашка специально меня выкрасила как болонку на параде, а?
Чувствую, что не просто попала в точку. Я довела Диму до точки кипения!
Его щеки покрываются румянцем, а после вспыхивают и идут багровыми пятнами.
Вжимаю голову в плечи, ожидая очередного урагана страстей.
Вот только где-то совсем глубоко внутри щемит тоска. Почему? Что это?
Карина! Карина, его очередная… Кто? Девушка? Игрушка? Или может что-то большее?
Почему мне не плевать?
За последнее время я изучила почти весь спектр Диминых эмоций: гнев, ярость, презрение, недоумение, злость. Вот только я больше ни разу не видела на его лице восхищения, как в ту далекую ночь…
Блин, да что со мной? На хрен мне его восхищение!
- Екатерина, ты никогда не задумывалась, что твои поступки могут бросать на нас тень? – он говорит тихо и почти спокойно. Вот только я все равно слышу звенящий металл.
Поднимаю на него взгляд. Его глаза мечут молнии. На щеках ходят желваки, но он изо всех сил пытается сохранить спокойствие. Мне даже кажется, что я слышу усталость в его голосе.
- Тень? На вас?
- Да. Твоя потасовка на вокзале была снята на камеры мобильных телефонов, знаешь сколько мне пришлось заплатить, чтобы эти видео не увидел весь интернет?
Отрицательно качаю головой.
- А твои снятые кроссовки в нашем подъезде? Знаешь, с какими глазами мне пришлось оправдываться перед охранником?
Продолжаю качать головой.
- Он сделал вид, что поверил. Но половина дома косятся в нашу сторону, стоит тебе выйти из квартиры! Богатые люди, Катя, тоже любят сплетни, особенно, когда они касаются еще более богатых или влиятельных людей…
- Так вы влиятельные?
- Это все, что ты услышала? – он ревет от бешенства. – Катя, ты неисправима!
Он подхватывает меня под руку и тянет к машине.
- Хватит, поиграли. Завтра ты вернешься домой!
- Домой? – голос не слушается меня. Я шепчу.
- В Смоленск!
Черт…
- Ты не сделаешь этого, - в моем голосе звенят слезы.
- Нет? Почему это? Ты только и делаешь, что выкидываешь фокусы!
- Я не виновата…
- Нет? Это не ты курила и запустила систему тушения пожара у нас в квартире?
Это была я.
- Это не ты играешь по ночам с прислугой в карты на деньги? И мухлюешь!
- Я не мухлюю, - вот сейчас даже обидно стало.
- А мне приходится утром возвращать своим работникам проигранные тебе деньги!
Ни фига себе!
- Или это не ты воруешь мое пиво из холодильника? – его глаза сверкают, а плечи расправляются.
Сейчас он похож на темного ангела возмездия.
Я сжимаюсь.
Мимо нас проходят люди, оборачиваясь и косясь любопытными взглядами.
- Я не…
- Ты знаешь, что значат сплетни среди таких как мы?
- Позор… - шепчу я.
- Нет! Это наша слабость! Ты – наша слабость.
Я поднимаю взгляд на него, надеясь услышать о себе что-то хорошее.
- И позор! – припечатывает он. – Сегодня была последняя капля. Маргарита Михайловна уже через двадцать минут обзвонит всю Москву с историей о чудной внучке Нелли Эдуардовны. Это провал.
- Мне все равно, - пытаюсь проглотить слезы.
- А мне нет! Знаешь, как тяжело возвращаться на родину, на которой никогда не был? А моя мама? Ты подумала о ней? Она уезжала больше тридцати лет назад из совсем другой страны. В Англии она жила среди аристократов и вела дела со старинной знатью. А здесь! Здесь все эти воротилы вырвались из грязи в князи за сутки, за месяцы, а строят из себя неизвестно что! Знаешь, каково это налаживать отношения с теми, кто готов взять твои деньги и тут же обсудить тебя за твоей же спиной? Знаешь, как сложно в ее возрасте выстраивать все с нуля?
Обреченно качаю головой.
- А ты… и твои закидоны все портят! Ты неисправимая эгоистка.
- Я не специально!
- Значит дура!
- Иди к черту! – отталкиваю его от себя. Со злости громко хлопаю услужливо открытой передо мной дверцей.
- Екатерина, стой! – доносится мне в след.
Глотаю слезы и без разбору несусь вперед.
Он хватает меня за руку и дергает на себя.
Я с развороту влепляю ему пощечину.
Даже сама вскрикиваю от боли, которой обжигает ладошку. Словно миллион раскаленных жал вогнали мне под кожу.
Краем глаза успеваю заметить его удивление. Мужская ладонь разжимается, выпуская меня на волю.
Разворачиваюсь и сбегаю.
Конец восьмой главы. Глава 9
Пролог, Глава 1, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Глава 5, Глава 6, Глава 7