Александр Беленький продолжает рассказ о великих чемпионах-тяжеловесах.
Когда Тайсон сел в тюрьму в 1992 году, публика оказалась в некотором замешательстве. Прежде всего, потеряв Тайсона, она теперь уже всерьез и надолго невзлюбила Холифилда, и он сам дал к этому повод, а точнее даже два повода. После отмены боя с Тайсоном 8 ноября 1991 года было решено из чисто коммерческих соображений организовать Эвандеру какой-нибудь бой. В срочном темпе нашли соперника, довольно сносного тяжеловеса Берта Купера, который готовился к матчу аж шесть дней, после чего 23 ноября его выпустили на ринг против Холифилда. Санкцию на этот матч выдали только WBA и IBF, а руководство WBC сочло, что нельзя давать добро на бой чемпиона мира с боксером, не входящим в рейтинговую десятку.
Поначалу все складывалось для Холифилда нормально. Уже в первом раунде после трехударной комбинации, два прямых в голову и левой по печени, Купер оказался в нокдауне. Однако добить его чемпион не сумел, а в третьем раунде вообще оконфузился, пропустив сильный правый боковой. Холифилда повело в сторону, и упасть ему не дали канаты, но рефери совершенно справедливо открыл ему счет. Это был первый нокдаун за всю профессиональную карьеру Холифилда. Он спорил, доказывал, что никакого нокдауна не было, но рефери был неумолим. Формально он был абсолютно прав, а неформально? Бог его знает.
Потом все встало на свои места, и в 7 раунде рефери остановил встречу, когда Купер перестал отвечать на атаки Эвандера, но от всего этого боя остался неприятный осадок. И этот человек собирался побить Тайсона? Никого не волновало то, что Холифилд вышел на ринг страшно разочарованным и не настроенным на бой. А как могло быть иначе, если вместо Тайсона против него выставили боксера, который, признаемся, едва годился ему в спарринг-партнеры. Он и дрался с ним, как со спарринг-партнером, в первый и последний раз в жизни позволив себе с прохладцей отнестись к сопернику.
Попытки некоторых поклонников Холифилда напомнить в этой связи о поражении Тайсона Дагласу успеха не имели. Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Что дозволено Тайсону, то не дозволено кому бы то ни было еще. Этот двойной стандарт зародился именно в то время.
И все-таки приходится признать, что Холифилд во встрече с Бертом Купером выглядел не слишком убедительно. По крайней мере, не так, как должен был бы выглядеть боксер, бросающий вызов Железному Майку. Даже та скромная популярность, которая была у Холифилда до сих пор, резко пошла на убыль, тем более, что он не баловал публику частыми появлениями. В следующий раз он вышел на ринг только 19 июня 1992 года против экс-чемпиона мира 42-летнего Лэрри Холмса.
Иногда решения промоутеров, в данном случае семейного промоутерского клана Дува, который в то время занимался делами Холифилда, кажутся необъяснимыми. Что кроме потери популярности мог принести бой со вторым за короткое время «перестарком»? Вполне возможно, что Дува исходили из того, что бой с Форменом принес большую прибыль, но любой мало-мальски подготовленный спортивный журналист или телекомментатор понимал, что это было заслугой исключительно Формена. Кроме того, не говоря уже о менеджерах и промоутерах, что общего у Формена и Холмса? Только возраст.
Для популярности Большого Джорджа были, по крайней мере, два причины. Первая – незаурядное личностное обаяние пожилого Формена, его улыбка доброго гиганта из детской сказки и тепло, которое от него исходило. Всего этого у хорошо считающего деньги Холмса не было и в помине. Вторая причина заключалась в том, что Холмс, в отличие от небитого после возвращения на ринг Формена, как это было до его боя с Холифилдом, тащил за собой шлейф сокрушительного поражения от Тайсона в 1988 году, и избавиться от этого печального наследия было невозможно, тем более, что за четыре с половиной года (да всего четыре с половиной года, а не 36 лет, как сегодня), прошедших с тех пор, ни моложе, ни лучше он не стал.
Наконец, Холифилду совершенно неправильно подобрали тренера – Джорджа Бентона, который лучше всех сам сформулировал основной принцип своей работы: «Выиграй этот бой, а хорошо выглядеть ты будешь в следующем». В каком следующем? Вы, может быть, помните сказку Льюиса Кэрола «Алиса в стране чудес». Там Алиса у кого-то спрашивает, когда подадут варенье. Ей отвечают: завтра. Она обрадовалась, но ей тут же объяснили: ты же не можешь, проснувшись утром, сказать, что завтра наступило. Завтра – это всегда будет на следующий день. То есть, Алиса поняла, что варенья не будет никогда. Точно так же, как и «следующего» боя Бентона. Он всегда остается следующим. Вот так. Привет вам из страны чудес.
Когда смотришь видеозапись боя Холифилда с Холмсом сейчас, то он кажется совсем не таким плохим, как о нем писали в 1992 году. Но ведь его делали для тогдашнего зрителя, а не нынешнего, для которого нет ничего необычного в том, что одному из боксеров, Лэрри Холмсу, сорок два с половиной года. Зритель 1992 года скучал по Тайсону, Тайсону, Тайсону, которому в то время было двадцать шесть, и хотел увидеть хоть что-то похожее на то, что Майк устраивал на ринге. Ни Холифилд, ни Холмс, ни по отдельности, ни вместе, варившие некий боевой компот, ничего подобного дать не могли. Эвандеру для этого не хватало физической мощи, а Лэрри был слишком отягощен годами, лишним весом и памятью о поражении Тайсону. Это было обречено, но бой состоялся. Конечно, в Лас-Вегасе.
Холифилд неплохо его начал и из первых шести раундов выиграл, пожалуй, все, кроме второго, но преимущество его не было тотальным. Оно было лишь ситуационным. Выиграл раунд? Хорошо, сейчас будет следующий. Эвандер просто опережал и немного переигрывал старого бойца. А в конце шестого раунда произошел крайне неприятный эпизод, который изменил в худшую сторону весь рисунок и без того не слишком увлекательного для тогдашнего зрителя боя. Прижатый к канатам Холмс отбивался от наседавшего Холифилда, когда правая перчатка Лэрри прошла мимо головы поднырнувшего под удар Холифилда, но следовавший за кулаком локоть впечатался со всей силы в угол брови Эвандера. Рассечение было очень глубоким. Даже непонятно, как Холифилд за последующие шесть раундов не истек кровью.
Видеозапись не дает однозначного ответа, сделал Холмс это нарочно или случайно, но для Холифилда это уже не имело особого значения. Теперь ему приходилось опасаться не только Холмса, но и своего рассечения, из-за которого бой могли остановить. Ситуация осложнялась еще тем, что у Холифилда это была первая травма такого рода, и он просто не очень знал, как ему теперь себя вести.
Последние шесть раундов прошли в более-менее равной борьбе, даже, может быть, с некоторым преимуществом Холмса. Правда, удары Холифилда явно имели больший эффект, но экс-чемпион зато много попадал. Его джеб был, конечно, не таким, как в лучшие годы, но он все еще позволял Лэрри худо-бедно контролировать дистанцию. Правый кросс Холмса, который хорошо маскировался, был почти по-прежнему опасен, а в конце 11 раунда Лэрри по-настоящему огорошил Эвандера правым боковым, точно таким же, как удар Берта Купера, который привел к нокдауну, но сила у Холмса была не та, и Холифилд без труда устоял на ногах, хотя раунд проиграл вчистую.
Двенадцатый раунд прошел в обоюдных атак. Количество нанесенных ударов было примерно равным, но «тоннаж» ударов Эвандера был явно выше. Судьи вынесли именно тот вердикт, который и ожидали зрители. Все трое отдали победу Холифилду со счетом 116-112 (двое) и 117-111, но на самом деле можно сказать, что в этом бою проиграли оба.
Но недаром. Холмс получил за бой где-то 7,5 миллиона долларов, а Холифилд – от 16 до 18 миллионов. Более точных данных нет. Для сравнения за бой Формена с Холифилдом первый получил где-то 12,5 миллиона долларов, а второй – 20 миллионов. Но тут тоже сказать точнее трудно. Дело в том, что платил тогда будущий президент Дональд Трамп, который занимался этим боем. Он, как обычно, устроил целую свистопляску. Все платежи были разделены, и Трамп еще морочил голову. Здесь он платил, а здесь нет, здесь опять платил, а здесь – нет, причем два раза… Короче он пытался недоплатить каждый раз. Так что единственное, что можно сказать определенно, что оба получили много.
Репутация Холифилда после боя с Холмсом упала ниже некуда. Сейчас об этом вспоминать не принято, слишком уж большим героем он стал с тех пор, но в 1992 году в прессе шло настоящее необъявленное соревнование за то, кто даст ему самое хлесткое определение. Лично у меня в памяти остались два высказывания: «Вместо чемпиона мира в тяжелом весе у нас теперь Эвандер Холифилд» и «По харизматичности среди всех чемпионов мира в тяжелом весе Холифилд уступает только Тони Таббсу». К сожалению, не помню, кому они принадлежат. Тогда я их просто выписал в свою тетрадку (вот в такие это было допотопные времена). Если кто забыл, Таббс – один из главных кандидатов на звание самого недостойного чемпиона мира в тяжелом весе.
Тем не менее, боксерская общественность надеялась, что скоро избавится от Холифилда. Летом-осенью 1992 года в промоутерских кругах созрела и оформилась идея проведения суперсерии боев между четырьмя сильнейшими тяжеловесами. Первый – это, разумеется, сам Холифилд, второй – уже известный нам Раддок. А третий и четвертый – относительно новые, но уже хорошо известные люди – американец Риддик Боу и человек неясного происхождения по имени Леннокс Льюис (таким он был в Америке в те годы), соответственно, серебряный и золотой призеры Олимпиады 1988 года, уже почти четыре года шедшие без поражений на профессиональном ринге.
