Начало:
Предыдущая часть:
Хотя, быть может, так и проявляется кровь родственная? Но Якобу было ужасно думать о том, что он может быть кровно связан с таким страшным человеком, ад ещё и похожим на него! Мать постаралась его успокоить, и парень постарался сделать вид, что её уговоры на него подействовали. Они теперь ждали возвращения отца из больницы, который медленно, но верно шёл на поправку, и часто навещали его – Якоб забегал после учёбы, делился с отцом приобретённым знанием, но тему Георгия Воды с ним не поднимал. Хотя и видел по внимательно отцовскому взгляду, что он ждёт каких-то вопросов от сына.
Но Якоб не знал, что у него спрашивать. Ему всё, или даже более того, уже рассказала мать.
И теперь он был совсем не рад тому, что ему пришлось узнать тайну семьи! Уж неизвестно, как матери с отцом удалось обелить своё имя, и не быть замешанными в скандал. Ведь люди такое долго помнят, и могут много десятков лет трепать имя семьи только потому, что какой-то родственник оказался плохим!
Плохим…
Даже в мыслях своих Якоб избегал думать о Георгии так, как было написано в газетах. Понятное дело, что не могла пресса рассказать всех деталей, но то, что рассказала мама ему, было ещё страшнее. А вдруг помутилось бы у него что-то в голове? Чтобы могла противопоставить психически нездоровому человеку молодая женщина? Да ещё и находящаяся в положении? Даже думать о таком не хотелось.
Но мысли всё равно, так или иначе возвращались к страшным событиям прошлого.
Отец уже вернулся домой, и пускай ему ещё требовался уход, но он обещал в скором времени встать на ноги. Следствие по поводу того, что его сбили, всё ещё велось – машину-то нашли, только вот водителя в ней не было. Следователь, который приходил к ним был хмурым, и показывая родителям и Якобу фотографии, внимательно следил за их реакцией. Якоб только плечами пожал – машина ему была совершенно незнакома, вот только на светлой обивке водительского кресла был странный тёмный отпечаток, словно человек, который был за рулём, в чём-то испачкал одежду, причём целиком. Но на этом факте Якоб никак не сконцентрировался.
Теперь реальность для Якоба неуловимо изменилась. Он чувствовал себя как-то совершенно по-другому, и, хотя со временем всё внутри улеглось, он не мог не думать о старом склепе на почти забытом кладбище. Почему его всё равно тянет туда? И он думал о Георгии, в жилах которого текла почти такая же кровь, как у него самого, пусть и порядком разбавленная. Чем увлекался Георгий? Какие книги читал? Что манило его в неизвестных знаниях? Якоб сам не замечал, как эти мысли медленно, но верно утягивают его в какую-то неизвестную ему область, постепенно завладевают его сознанием.
Между тем, он продолжал учёбу и уже был на последнем курсе. С друзьями их общение слегка ослабло – Якоб совсем погрузился в книги и занятия, только изредка находя время, чтобы уделить внимание друзьям. Те, поначалу, конечно обижались, но взрослая жизнь медленно, но неуловимо разводила их, и каждый, в итоге, следовал своему пути. Но в социальных сетях они продолжали переписываться, поддерживая общение.
Якоб, конечно же, неоднократно приходил к старому кладбищу, но ворота были закрыты, и старого сторожа не было видно. Однажды, он застал там пожилую женщину-дворника, которая подметала листья, та ему и рассказала, что, сторожа нашли утром у одного из старых склепов, с остановившимся сердцем. И всё никак не могли найти нового сторожа, который бы приглядывал за кладбищем, а ведь хулиганы через забор лазают и всё портят…
Якоб закончил учёбу, не переставая думать об этом. Сторожа так и не нашли, и молодой мужчина, немного поколебавшись, всё-таки решился. Родители, конечно, удивились такому его решению, но Якоб объяснил, что хочет поработать год или два на спокойной должности. Да, денег будет не так много, но он хочет поразмыслить о своём дальнейшем пути. Он видел, как мать с отцом тревожно переглянулись – им совсем не нравилась мысль о том, что их сын будет работать сторожем, да ещё и на кладбище! Но ведь и запретить там работать ему они не могли – тем более он начал постепенно вкладываться в семейный бюджет – отец так до конца и не смог оправиться после наезда, и работал намного меньше. Нет, впроголодь они не жили, но всё равно не хотелось проседать в финансовом плане.
Вот так Якоб и стал охранять старое кладбище, и занял место в маленьком домике. Тут всё ещё были вещи предыдущего сторожа, и Якобу пришлось постараться, чтобы навести в домике порядок. Постепенно и ночевать стал оставаться – иллюзия свободной, отдельной от родителей жизни. Да и сам Якоб думал о том, что нужно уже съезжать от родителей, хотя его, разумеется, никто не гнал из «гнезда». Но ведь он совсем взрослый уже! Нужно начинать жить своим умом. К родителям, конечно же ездил – помыться, вещи постирать, но больше времени проводил в тишине и умиротворении старого кладбища. Приходилось гонять хулиганов, конечно, но ничего особенного не происходило, и Якоба всё больше и больше увлекал мир книг. Чтение всегда захватывало его, уводило куда-то в иные миры, в которые молодой мужчина с удовольствием окунался. Он действительно хотел поработать год или два здесь, а потом устроиться на работу по образованию.
Такая работа подошла бы больше человеку, у которого в жизни ничего не было. Ни дома, ни семьи, ни возможности устроиться на хорошую работу, и было странно видеть здесь молодого, здорового мужчину. Впрочем, редкие посетители старого кладбища меньше всего интересовались этим вопросом.
К старому склепу Якоб тоже ходил иногда, разглядывал его, думая о том, что там лежат прямые родственники Георгия Вода, а быть может и он сам? Правда его имени он на табличках саркофагах не помнил, так что это были просто его фантазии. Думал он и стороже, который что-то знал, но сердце которого не выдержало именно здесь, у этого склепа. Те странные следы грязи иногда появлялись у маленького окошка, что вело внутрь, но Якоб быстро привык к ним и просто не обращал внимания, всё-таки решив, что туда залезает какой-то зверь, используя это место как нору.
Так и жил Якоб – тихо и спокойно, разве что родители иногда намекали ему на то, что пора бы найти будущую жену и заняться продолжением рода, так сказать. Якоб пока просто отшучивался, и говорил, что пока не нашёл ту единственную, которой бы отдал сердце. Нет, девушки у него периодически были. Но ему с ними было отчаянно скучно, и он вообще не видел себя в роли семейного человека. Мужчиной он был симпатичным, поэтому девушки иногда даже сами с ним знакомились, но услышав про место его работы быстро оставляли его в покое, а большего ему и не надо было. Якоба больше интересовали книги и история, а не отношения. Вот в этом ему и было стыдно признаться родителям, у которых он был единственным ребёнком, и вполне ожидаемо было, что они ждут внуков от него. Быть может позже… Но точно не сейчас.
Тем более у Якоба появилось кое-что интересное! Он сам не понимал, откуда взялась эта книга – вроде такой он не покупал и в библиотеке не брал, но однажды, выбирая себе чтение на вечер, после обхода кладбища, он наткнулся на неё. Не особо толстая книга, в простой обложке из тёмного кожзама, она словно сама легла ему в руки. Якоб с удивлением покрутил книгу, не понимая откуда она взялась, и вздрогнул, когда за окном кто-то прошёл.
Якоб нахмурился – время уже было позднее, и сумерки уже заполонили старое кладбище, неуловимо вытесняя дневной свет отовсюду. Мужчина выглянул из своей сторожки. Но никого не увидел – ворота были закрыты, так что пройти никто не мог. Может опять через забор перелезли? Якоб постоял некоторое время, прислушиваясь, но кроме шума проезжающих мимо редких машин не услышал, и вернулся обратно.
Задумчиво взглянул на книгу, после чего решительно открыл её.
Продолжение следует...
