Получив телеграмму от внучки, Розалия Львовна сильно разволновалась. Она не знала как принимать жениха Ады, как его встретить, поэтому пошла за советом к Полине Григорьевне.
— Да что ты так переживаешь, не министра ведь ждёшь, а простого деревенского парня. Поэтому больших политесов разводить не стоит, думаю он вряд ли поймёт приём на высшем уровне. Проще, всё как можно проще, — посоветовала соседка.
И всё-таки Розалия решила поступить так как было всегда принято в их семье. Весь день накануне приезда готовила и пекла, поэтому в квартире стоял запах сразу всей приготовленной еды. Утром встала пораньше, достала из горки серебряные столовые приборы и хрустальные бокалы. Стол накрыла белой накрахмаленной скатертью, которая сильно хрустела, пока развертывала её. И вот уже всё пространство стола заставлено всевозможными закусками, а рядом с ними примостилась бутылка коньяка и графин с вишнёвой наливкой. Ближе к обеду одетая в свой лучший костюм Розалия ходила по комнате из угла в угол. От неожиданно раздавшегося дверного звонка она вздрогнула, сердце забилось с такой силой, что казалось ещё немного и впрыгнет из груди. Усилием воли она взяла себя в руки, поправила перед зеркалом причёску и пошла открывать. На пороге стояла внучка и высокий молодой мужчина. При виде его, Розалия сильно удивилась, она ожидала увидеть молодого паренька, ровесника Ады, но может быть немного постарше, а ту перед ней оказался вполне зрелый молодой человек.
— Ну наконец-то, — произнесла она и отступила немного вглубь коридора, давая гостям войти, — с утра вас дожидаюсь.
— Здравствуй бабулечка, — Ада обняла Розалию и прижала к себе, — как я по тебе соскучилась, — потом оторвавшись от неё указала глазами на парня, — знакомься, это Виктор, мой жених.
— Очень приятно, — ответила Розалия Львовна и протянула Виктору руку.
— Мне тоже, — ответил он, наклонился и поцеловал руку Розалии Львовны, чем немало её удивил.
“Ну вот, а Полина говорила что парня из деревни нужно принимать как можно проще”, промелькнуло в голове.
— Так, что мы тут стоим, давайте в ванную, мойте руки и к столу. У меня всё давно готово.
— Ой бабулечка, нам очень сегодня повезло, Виктор в Курске сумел договориться с проводником скорого поезда, поэтому мы так рано приехали, если бы электричками добирались, то к вечеру едва попали, — щебетала Ада из ванной комнаты.
— Вот тут мама моя гостинцев передала, куда всё это? — спросил Орлов, указав на большую дорожную сумку.
— На кухню несите, потом всё разберём, а сейчас к столу, — командовала Розалия.
Когда все уселись, Розалия спохватилась.
— Полину пригласить забыли, она по тебе Адочка сильно соскучилась, и очень хотела видеть. Не будете возражать если я её позову.
— Да нет конечно, бабулечка, — откликнулась Ада. — я тоже по ней соскучилась, — потом повернулась к Виктору и пояснила, — Полина Григорьевна наша соседка, она занималась со мной музыкой, вон видишь пианино в углу, сколько мучений на мою голову выпало, ты не представляешь.
— А ты умеешь играть? — удивился Виктор.
— Адочка окончила музыкальную школу с отличием, жаль дальше учиться не стала, — пояснила Розалия.
— Бабушка, ну ты же знаешь, музыка это не совсем моё.
— Знаю, ты бы предпочла бродить по горам и болотам с рюкзаком за плечами как твои родители. Если бы вы знали, каких усилий мне стоило отговорить её поступать на геологический факультет.
Пока Розалия ходила за соседкой, Ада сказала Виктору.
— Вот видишь, всё хорошо, никто тебя есть не будет, поэтому расслабься.
Через несколько минут вернулась Розалия Львовна, за ней в комнату вошла Полина Григорьевна. Сабурова представила её Виктору.
— Ну что, теперь все в сборе, можно и за знакомство выпить понемногу. Вы Виктор наверное предпочитаете что покрепче, поэтому откупоривайте коньяк, а нам наливочки налейте, — предложила Розалия Львовна.
— Да нет, я спиртное не слишком уважаю, особенно крепкое, так что, вместе с вами тоже наливочки, — ответил Орлов.
Розалия с Полиной переглянулись, и Мельникова ответила.
— Вот и чудно, значит все будем пить наливку.
За столом Полина Григорьевна незаметно взяла бразды разговора в свои руки. И непринуждённо, как бы между прочим выспросила у Виктора всё. Он и сам не заметил как рассказал о том что старшие брат с сестрой уехали далеко от дома. О ранней смерти отца, и о том что мать он не оставит ни при каких обстоятельствах.
— Она для меня всё делает, и я для неё в лепёшку расшибусь.
— Ну это вполне нормально, когда младший из детей забоится о престарелых родителях. Испокон веков так было, и ничего удивительного в этом нет, — сделала заключение Розалия.
Когда Виктор вышел на балкон покурить, Полина спросила Аду.
— Адочка, мне показалось, или Виктор действительно намного старше тебя?
— Нет не показалось, у нас разница одиннадцать лет.
— А почему он тогда до сих пор не женился, в деревнях ведь принято рано жениться?
— Не знаю, спросите об этом у него самого, — улыбнулась Ада.
— А я спрошу, обязательно спрошу, — пообещала Полина Григорьевна, и когда Виктор вернулся в комнату задала ему тот же вопрос.
— Были у меня девушки, скрывать не буду. Но ни одна как-то за сердце не тронула, потому и не женился. А вот Аду только один раз увидел, и всё, голову потерял. Решил, что только она моей женой станет. Такой ответ вас удовлетворит?
— Вполне, — ответила Полина Григорьевна.
Время за разговорами пролетело незаметно, за окнами сгустились тёмно-фиолетовые сумерки. Проводив соседку. Розалия с Адой убирали со стола.
— Вам постель вместе стелить? — пряча взгляд спросила она внучку.
— Нет, Виктор будет спать в бывшем дедушкином кабинете.
Услышав ответ Ады Розалия выдохнула: “Ну слава Богу, напрасно я думала что Адка голову потеряла, от того и такое скоропалительное решение приняла”, подумала она про себя. Поэтому спросила с надеждой.
— Адочка. Может пока не стоит торопиться. Закончила бы сначала институт, а уж потом замуж шла.
— Бабушка, не отговаривай меня. Я люблю Витю, поэтому хочу чтобы мы были вместе.
— Тревожно у меня на душе, счастья тебе хочу, — вздохнула Розалия.
— А я буду счастливой, я самой счастливой на свете женщиной буду, вот увидишь.
— Дай то Бог моя родная, — Розалия обняла Аду и поцеловала в щёку.
На следующий день когда молодые ушли погулять по городу, она отправилась к Полине Григорьевне.
— Ну как тебе показался Виктор, — спросила она соседку.
— Приятный молодой мужчина, вполне образованный, умеющий поддержать беседу. Честно признаться я думала что будет намного хуже, по твоим представлениям. А то что из деревни, так это дело второе. Если Адка не будет дурой, то сможет уговорить его переехать в город.
— Но ты же слышала что он сказал. Мать свою никогда не оставит.
— А зачем оставлять, все вместе переберутся, так что успокойся. Ты же в своё время сумела принять мать Ады, Ларису, а она тоже деревенской девочкой в город приехала.
— Ларочку я очень любила, она мне вместо дочери была.
— Вот и Виктора полюбишь, станет он для тебя внуком. Выдохни, и прими всё как должное. Дети вырастают, поэтому порой их поступки не совпадают с нашими желаниями.
Когда Ада и Виктор вернулись домой, Полина их спросила.
— А свадебное платье для невесты где покупать собираетесь?
— Не знаю, — пожала плечами Ада, — мы заявления ещё не подавали, поэтому о платье говорить пока рано.
— Ничего не рано, — махнула рукой Мельникова, — у меня лежит чудный отрез атласа, ещё до войны мне мой покойный Борис Николаевич подарил. Хотела тогда платье себе на выход пошить, да война началась, а потом уже не до выходов было. Годы ушли, белый цвет для меня стал неактуален, так и лежит на дне чемодана. Завтра пойдём к моей портнихе и закажем подвенечное платье для тебя.
— Полина Григорьевна, так это же на примерки нужно будет являться. Я этого делать не смогу.
— Не волнуйся, портниха моя просто чудо, ей достаточно будет снять с тебя все мерки, и с фасоном определится, и всё дальше дело её мастерства. А платье мы потом тебе прямо к свадьбе привезём. Надеюсь вы меня пригласите?
— Конечно пригласим, и очень рады будем если приедете, — поспешил ответить Виктор.