Период расцвета (IV)
Творческий процесс R.E.M. во времена после выпуска мегауспешных Out of Time и Automatic For the People можно описать так: дорожное сочинительство, включая новые идеи в репетиционном зале после перерыва в конце тура; студийная сборка; гастроли. И алгоритм запускался заново.
Спрос публики на новый материал и последующее турне был огромен, что требовало и по-настоящему громкого альбома для сопровождения.
Питер Бак:
«Мы действительно хотели записать рок-альбом. Мы хотели быть большой рок-группой, мы знали, что отправляемся в турне».
Для большинства групп на месте R.E.M. результатом стал бы альбом готовых стадионных рок-гимнов. Но, конечно, R.E.M. не были большинством групп. В итоге выходит пластинка, сочетающая беспроигрышный расчёт и безумный артистизм, глэм и гранж, панк и трэш, постмодернистская, музыкально асимметричная, лирически сексуальная, застенчиво ироничная, получившая название Monster, что намекает как на место команды в рок-пантеоне, так и предстоящий год гастролей.
В самый разгар записи альбома умирает от передозировки давний друг Майкла Стайпа – актёр и музыкант Ривер Феникс (старший брат актёра Хоакина Феникса), которому было всего 23 года. Мир остановился. Фронтмэн R.E.M. обнаружил, что не может писать, не может петь, едва может сосредоточиться. Впервые в карьере группы пришлось (временно) отказаться от записи альбома. Прошло почти четыре месяца, прежде чем сессии возобновились, а альбом также стал посвящением так рано ушедшему товарищу (в частности, его сестра Рейн исполнила бэк-вокал в Bang and Blame).
Но, как будто специально, альбом раскрывает совершенно другие темы. Стайп хотел, чтобы новые песни были более сексуальными, более дрянными, более андрогинными и даже агрессивными. В поисках образцов для подражания он обратился к музыке и текстам песен своей юности семидесятых: влияние глэм-панка Дэвида Боуи, Игги Попа, Лу Рида и New York Dolls ощущалось во всём Monster.
В итоге почти все представленные на альбоме герои так или иначе высказываются об одном, принимая любые обличья.
«Я буду твоим альбатросом, дьяволом, собакой, Иисусом, Богом, я не хочу быть Игги Попом, но если это то, что нужно, то привет»
(I Took Your Name)
В Crush With Eyeliner были такие строчки:
«Какую позу мне следует надеть» и «Мы все придумываем себя сами, и, э-э, вы меня знаете»
В оде оральному сексу под названием Tongue высказана суровая правда о том, что
«Некрасивые девушки знают свою судьбу
Любой может переспать с кем угодно».
Star 69 – это вообще отсылка к известной позиции (на самом деле песня названа в честь функции обратного звонка на домашних телефонах в Штатах, но в ней всё равно говорится о преследовании и взаимных обвинениях).
Откровенные сексуально-навязчивые образы продолжаются в I Don't Sleep, I Dream:
«У тебя хорошая голова?
Хорош ли я в постели?
Я не знаю, наверное, так
я не сплю, я мечтаю
Я соглашусь на чашечку кофе, но ты знаешь, что мне действительно нужно».
, в то время, как Bang And Blame вообще не оставляет простора для воображения, повествуя всё о том же.
Цинично-едкая, посвящённая деньгам и продажности King Of Comedy, содержащая помимо строчек «Зарабатывай свои деньги с помощью власти / Зарабатывай свои деньги с помощью взятки за выкуп», такое высказывание: «Я натурал, я гей, я би».
Всё это в конечном итоге позволило Питеру Баку позже оценить Monster так: «Это альбом, который не принадлежит нам». И это действительно так – группа будто сломала всё, что было до этого, уйдя в совершенно другую музыкальную степь, звучание и имидж. И сделала это безупречно.
Только пара треков полностью отошла от сексуальных коннотаций. Это What's The Frequency, Kenneth? с жирным и ревущим открывающим риффом, мгновенно размазывающего любого, кто включает песню. Песня высказывается по поводу чрезмерной активности средств массовой информации.
И Let Me In – погружение-крошево в гитарный гул, посвящённое покончившему с собой также в период создания альбома Курту Кобейну. Вокалист Nirvana оставался фанатом R.E.M. до самого конца: Automatic For The People стал последним альбомом, который когда-либо слушал Кобейн (он был найден в его проигрывателе компакт-дисков, который был включён на полную громкость, в комнате, где он умер). Питер Бак наложил тяжёлую гитарную реверберацию на жалобный вокал Стайпа в песне, кроме этого, в качестве аккомпанемента были только гул органа и немного нежного тамбурина. При записи трека Миллс использовал Fender Jaguar – гитару, принадлежавшую Кобейну (Кортни Лав подарила её Миллсу). Поскольку Кобейн был левшой, а Миллс – правшой, ему приходилось играть на гитаре задом наперёд и одновременно менять положение струн.
И если Стайп вносил лирический хаос, отклоняясь от ожиданий аудитории, то трое музыкантов были только в восторге от такой возможности. Бак вернулся к электрогитаре после долгих лет игры на мандолине и развернулся во всю мощь, выдав порцию сочных, с кровью, гитарных аккордов и эффектов обратной связи.
«На альбоме не так уж много наложений. Но я использовал такие вещи, как использование двух или трёх усилителей в тандеме, или берём большие бутылки с водой, просверливаем в них отверстия и вставляем в них микрофоны, а затем подключаем усилители к четырём или пяти другим усилителям. Таким образом, у меня может быть пять или шесть источников для одного звука. Получается мощный звук с реверберацией, как бы вживую».
Чтобы добиться наилучшего звучания, Скотт Литт нанял в качестве инженера Пэта Маккарти, которому ещё предстояло сыграть решающую роль в карьере группы.
Как результат – бескомпромиссная, ударная, насыщенная и тяжёлая по меркам группы запись, не похожая ни на что, что вы могли услышать ранее. Бросающая вызов не только самой себе, но и всей рок-музыке, соединяя воедино грязь и красоту, ложь и истину, семя, кровь и истинное вдохновение.
На обложке изображена размытая голова медведя на оранжевом фоне. Концепция возникла из идеи воздушного шарика, который Стайп показал оформителю Крису Билхаймеру, дав указания «поиграться с ним». Фотограф изменил цвет предмета (который изначально был зелёным) и повторно сфотографировал голову медведя, не потрудившись сфокусировать кадры на последних снимках из оставшегося рулона плёнки. В итоге именно эти кадры понравились ему и Майклу больше всего.
У группы, которая продала более 20 миллионов копий своих последних двух альбомов всего за три с лишним года, даже не гастролируя, и теперь выступала с концертами по всему миру, готовясь к адской раскрутке, не должно было возникнуть проблем с продажей своей новой пластинки. В Штатах «Монстр» выстрелил феноменальными 344 000 копий за первую неделю. Месяц спустя он занял первое место в чартах по всему миру, включая Великобританию и США. Вошёл в различные списки лучших и самых (в частности, в 1000 лучших альбомов всех времён, в десятку лучших гитарных альбомов 1994 г., 50 культовых альбомов, определивших 1994 г.), а What's the Frequency, Kenneth? собрала множество наград, как одна из лучших песен группы.
И это не просто дань уже устоявшимся мнениям и заработанным регалиям. Включите запись, чтобы убедиться в том, что и на новом поле R.E.M. остаются великими.
Оценка: 5/5
Источник изображений: www.discogs.com
