В течение дня к ней заглянули сразу несколько человек, и Лида впервые за долгие годы почувствовала, что она не одна. От этого забытого ощущения на сердце было приятно, но недолго. Казалось бы, теперь, как по щелчку пальцев должны были наладиться отношения с новыми соседями, пройти обиды по отношению к старым, но…
Такое бывает только в сказках.
Первыми, на кого Лида обиделась заново, стали Сеня и Людмила Борисовна. Причём на обоих она обиделась сразу и сильно. Ей казалось, что на них она больше никогда не посмотрит, как друзей. И ладно бы Сеня! С ним были всегда просто добрососедские отношения. Но Люда! С ней Лидия Степановна решила вести себя подчёркнуто вежливо, но больше в свою жизнь не пускать.
А началось всё с визита Сени.
- Лидия Степановна, – чинно произнёс он, заглядывая к соседке. – Принёс тебе молока. Эльвира Семёновна сказала, что тёплое молоко с мёдом будет очень полезно от твоего кашля. Только говорят, что молоко в магазине плохое стало. Мне из деревни привозят, вот я и заказал для тебя пол-литровую баночку. Больше не получилось: у них клиентов много.
Лида почувствовала волну признательности по отношению к соседу. И в этот момент ей казалось, что ничто беды не предвещает. Пока она не начала спрашивать и вспоминать. Голова-то ещё плохо работала.
- Спасибо, Сеня. А Людмила где?
- Так уехала. В тот же день, когда мы вас обнаружили. Дверь открыла, скорую дождалась, а когда выяснила, что есть кому о тебе позаботиться, умотала обратно к сыну.
В этот момент острая, как самый кончик иголки, обида, кольнула сердце Лидии Степановны. Вот так, все вокруг неё бегают, а единственная близкая подруга на даче прохлаждается! Не было на памяти Лиды такого момента, когда Люда её бросала в таком состоянии. С тех пор как Жени не стало, только она была её какой-никакой, а всё же опорой.
Но до того, как Лидия Степановна затаила обиду на подругу, она рассердилась и на Сеню, вспомнив, что он знал, где у Люды дача, а она, подруга и соседка, не знала. И как же так получалось, что Людмила Борисовна поделилась такой важной информацией с Сеней, а ей сообщить даже не подумала? Столкнулись же в подъезде перед самым её отъездом! И что, трудно сказать было, что ли?
«Если бы я тогда из магазина не возвращалась, так и не узнала бы, что она вообще куда-то уехала… Ой! А точно! В тот день я на оптовку ездила в битком набитом в автобусе, где вирус какой-то и подцепила. Ещё промокла, ничего толком не купила, денег много потратила… Неудачный день выдался. И Люду я встретила между первым и вторым этажами. Стояла там, в окошко глядела. Ну да, ну да, встреча-то у нас случайная вышла! На лестнице. Она мне и не звонила, и записки в дверях никакой не было. Что получается? Да так и получается: если бы я её не встретила, то и не знала бы ни о какой даче! Сеня бы знал, а я нет».
Наверное, Лидия Степановна не смогла бы сдержаться и что-нибудь бы ляпнула Сене, но тот у неё долго не задержался. Справился о здоровье, поставил молоко в холодильник и ушёл.
Несколько часов Лидия Степановна провела относительно спокойно. К ней никто не заходил, так что она лежала, периодически задрёмывая, иногда вставала. Ноги были какие-то ненадёжные. Словно все мышцы за несколько дней расслабились и никак не хотели приходить обратно в форму. Было страшно упасть. Лида передвигалась по квартире вдоль стены и всё время боялась упасть и не встать.
После обеда в дверь кто-то быстро постучал. Лидия Степановна удивилась: звонок же есть, зачем же стучать? Ну или позвонить и постучать. Да если бы она в спальне лежала, она бы этого стука и не услышала. Но она в этот момент как раз выходила с кухни.
Стук повторился. И снова, и снова. Шаркая ногами, пожилая женщина двинулась к двери, стараясь как можно громче комментировать свои действия:
- Кто там такой нетерпеливый? Входите, что ли! Дверь и не заперта вроде.
А про себя Лидия проговорила: «А как ко мне все приходят? Может, я всё время с открытой дверью живу? Ой, мамочки!» От таких мыслей она, естественно, вновь почувствовала обиду.
Когда она доползла до двери и дёрнула её за ручку, удивилась: та оказалась закрытой. Не сразу, но Лидия Степановна сообразила, что раз соседи беспрепятственно заходят, значит, её запасной ключ, который она доверила подруге-соседке Людмиле Борисовне, сейчас гуляет по рукам.
Резко распахнув дверь, Лида уставилась в пустоту. Перед глазами никого не было. Но уже через секунду её взгляд сфокусировался на девочке, дочке Виктора и Ирины. Она чуть отпрянула, увидев Лидию Степановну и что-то пролепетала себе под нос. Девчушка была такая забавная! Её светлые волосики были заплетены в косичку с одной стороны, в простой хвостик с другой. Глаза выглядели испуганными, но она не убеждала. Храбрилась.
- Говори чуть погромче, – мягко произнесла Лидия Степановна. – Я бабулька старая, слышу уже плохо.
Набрав в грудь побольше воздуха, девочка громко протараторила:
- Мама. Спрашивает. Нужно. Вам. Чего?
- Ничего не нужно. Передай маме спасибо, и пусть за меня, старуху, так не беспокоится!
Девочка кивнула, развернулась и скрылась на лестнице. Лидия Степановна посмотрела ей вслед с жалостью. Жалела она, правда, себя. Много лет она мечтала о дочке. Или о сыне. И почему детей нет именно у неё? Почему на её долю выпала эта позорная бездетность? Сейчас бы позвонила своему ребёнку… уже взрослому…
А мысли о том, что и при живых детях старики одиноко живут, ей в голову почему-то не пришла.
- Стыдно соседям в глаза смотреть, – сказала мама. – Ты пока не приезжай в деревню. Сама в город ездить буду.
Лида смотрела на маму и хмурилась. Она не понимала, почему её бездетность стала стыдной. И почему она не может приезжать в родной дом? Мама, казалось, сильно постарела. Да и характер стал заметно портиться. Но чтобы дочь выгонять из дома, в который она и так не очень часто приезжает?
- У тёти Люси через дом уже пятеро внуков, у Аньки безногой всего одна дочь была и то двоих уже родила. А я? О внуках все говорить начинают, а мне и сказать нечего. Стыдно! Муж уйдёт от тебя. Считай, уже почти разведёнка…
- Не понимаю… Почему Женя от меня уйти должен? Я что, специально не рожаю? У нас с ним очень хорошие отношения. Не понимаю тебя, мам! Если я не буду сюда ездить, у тебя внуки от этого появятся?
- Эдик телеграмму прислал. Марина в положении. Скоро ждём с отцом внука. А то внучку.
Лида резко отвернулась к окну. Ей было неприятно, что Эдик ей ничего не сказал, хотя они виделись неделю назад. И позвонить он ей мог по городскому телефону. И она понимала, что мамин стыд – это её собственное, надуманное ощущение. Вот кому какое дело, сколько внуков? Мама превращалась во вредную старуху со своими тараканами в голове.
Гордо расправив плечи, Лида выскочила из дома, больше не сказав ей и слова. Не хотела. Да и разве мама будет так говорить дочери, которая уже десять лет в браке, но до сих пор не родила ребёнка?
После того разговора собственная бездетность воспринималась ещё острее. И дети, которых она видела во дворах, на улицах, которых встречала в парках, теперь вызывали у неё слёзы…
И до самой старости Лида так и не смогла смириться с тем, что так и не вкусила радости материнства.
Лидия Степановна уже не видела девочки и не слышала топота её ещё таких маленьких ножек, но стояла, смотрела на лестницу и чувствовала, что плачет. «Совсем нюни с этой болезнью распустила, – вяло подумала пожилая женщина, закрывая дверь в квартиру. – Нет, так не пойдёт. Нужно взять себя в руки!»
И она пошла «брать себя в руки». Только стоило ей дойти до спальни и прилечь, как она в очередной раз уснула.
***
- Нет, нет, даже не уговаривайте! – замахала руками Лидия, открыв дверь и увидев Виктора. – С меня хватит!
- Но это же не моя прихоть! Нужно всё доделать. Ну же, Лидия Степановна! Давайте, ноги в руки и поехали! У меня сегодня дел выше крыши. Давайте, давайте, пока я ругаться не начал! Всё равно же не уйду!
Лида с шумом выдохнула и поплелась одеваться. Она уже третий день сдавала бесконечные анализы. Сегодня предстояло пройти ЭКГ и завтра со всеми анализами явится на приём к Элеоноре Семёновне.
- Лидия Степановна, быстрее! Мне очень нужно на работе быть в девять!
Пожилая женщина уже знала, что Виктор как-то связан с компьютерами, но понять, чем именно он занимается, у неё не получилось. Слишком непонятные для неё термины использует новоиспечённый сосед.
Она оделась, как могла быстро, и уже через десять минут сидела на удобном пассажирском сиденье в машине Виктора. Первый раз попав внутрь огромного автомобиля, она даже как-то оробела. Сейчас таких ярких эмоций у неё уже не было, но внутри всё же был червячок сомнений: ну вот откуда у Виктора деньги на такой автомобиль? Да и кто покупает машину, если жилья нет, а трое детей в наличии?
Ещё один момент задевал Лидию Степановну. Когда у неё спала температура, слух стал возвращаться, и она снова слышала своих соседей. Точнее, их детей. Конечно, на улице уже было лето, а младшая девочка Таня утром уходила в сад, но мальчишки… Лида знала теперь всех по именам. Старший Вова. Это он выступает зачинщиком всех «шумных» игр. А младший Никита. Вроде не такой шумный, но всегда рядом с братом.
И получалось, что Лидия Степановна оказалась меж двух огней: с одной стороны, дети ей всё же мешали. Днём ещё ничего, а вот вечером… С другой, именно их родители выходили её в самый кризис болезни! И она им так отплатит? Просто отчитает их детей за шум?
Сложно стало бедной старушке. А тут ещё Виктор на анализы её возить начал в своей машине… Совсем измучилась Лидия! И даже Люды рядом нет, чтобы поговорить. И хотела ли она с ней разговаривать? Обида на соседку никуда не делась. Можно было и с Верой Ивановной посекретничать. Они даже как-то сблизились за последние дни, но Лида отчётливо помнила, как та ехидничала в её адрес, когда они о детях Васильевых говорили.
Пожилая женщина уставилась в окно. Ей нравилось в Викторе только то, что он был немногословен. И с ним было комфортно молчать. Они ездили в тишине или слушали радио, и каждый мог размышлять о своём. Вот и Лидия Степановна погрузилась в размышления. Только неожиданно для себя, размышления эти были на тему всей её жизни.
«Вот какая я невезучая! Замуж вышла по любви, а детей Бог не дал. Мама со мной последние годы совсем не общалась… Папа и раньше не общался. Хмурый был, нелюдимый. Он ни с кем не общался. Да и Эдик больше был семьёй своей занят. А вот Андрюша… Каким же он был внимательным племянником! Если бы не он, я бы никогда себя в роли мамы даже не попробовала… А так, хоть прикинула. Хоть набросок сделала».
Грустные мысли, резко свернув в сторону тёплых воспоминаний о племяннике, тут же вылились в слёзы, которые заметил Виктор.
- Вам плохо? Укачало? Остановится? – тут же поинтересовался он.
- Нет, ничего. Не обращай внимание. Старость не радость, – как-то невпопад ответила Лидия, но спасибо соседу, он допытываться до неё не стал. Чтобы переключить мысли, она стала думать о Викторе, его машине. И почему-то начала на соседа немного злиться.
***
А вечером того же дня произошло событие, которое заставило Лидию Степановну схватиться за сердце и горько пожалеть о своих нехороших мыслях. Время было ещё не позднее, но уже приближающееся к позднему, по мнению старушки. Начало шестого. Она сидела в большой комнате и смотрела телевизор, как в дверь позвонили и постучали. Так к ней ломилась только Людмила Борисовна.
Но это была не она.
Стоило Лиде открыть дверь, как в квартиру ворвалась заплаканная Ирина. Увидев её, Лидия удивилась и было отчего: соседка была весьма смешливая улыбчивая. Так что слёзы на её лице никак не сочетались с её образом.
- Лидия Степановна, выручайте! – она буквально кинулась на колени. – Прошу вас! Я здесь так плохо знаю остальных! А с вами, вроде как, даже сроднились немного…
- Да ты что! Встань немедленно! Вставай и рассказывай, что у тебя стряслось и почему ты в таком виде! – воскликнула Лида.
Ирина громко зашмыгала носом, и Лидия Степановна достала ей чистенький платок. Та высморкалась. Выглядела она совершенно расклеившийся, и пожилая женщина испугалась, как бы та сама ни заболела.
Наконец, взяв себя в руки, Ирина начала говорить, но единственное, что она смогла из себя выдавить:
- Витя… Виктор…
- Что, да что случилось? Говори же толком, не томи!
- В аварию попал, – выдохнула Ирина очень тихо. И горько, с неподдельным отчаянием в голосе, заплакала.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈