Краткий ответ: климатический пессимум раннего средневековья плюс толика исторической случайности. Впрочем, последним фактором можно и пренебречь, так как он полностью вытекает из первого.
Но вообще, у многих сама постановка вопроса вызовет недоумение. Какая римская империя? Какой ислам? А как же франки, готы, лангобарды и прочие варвары? Они что, тоже обратились в ислам?
Ну, частично, кстати, и обратились, если иметь ввиду Испанию, Сицилию и Южную Италию. Но мы сегодня поговорим об азиатских и африканских провинциях Восточного Рима, которые после арабских завоеваний стали частью исламского мира и остаются таковыми по сей день.
Почему они так легко были исламизированы, почему не знали народных восстаний, почему не вернулись к христианству, как это вышло, например, с балканскими провинциями Османской империи?
Вообще, все очень и очень просто. Благодаря официальной позиции самого ислама, Аравия до Мухаммеда воспринимается, как царство первобытной дикости и невежества. И эту же точку зрения позже активно продвигали европейские историки. Поэтому выглядит странным, как какие-то неумытые варвары разгромили две древние и могущественные империи, а затем ассимилировали их основные провинции.
На деле, это было не совсем так: арабский мир почти так же стар, как и остальные великие цивилизации востока. Там, конечно, мало ресурсов для создания великих держав, но местные жители в культурном плане были столь же продвинуты. А когда серия византийско-персидских войн привели к дестабилизации транзитной торговли, то они без проблем замкнули торговлю индийскими пряностями на себя.
Например, мекканцы владели множеством верблюжьих караванов, благодаря чему контролировали значительную часть грузоперевозок на территории полуострова. Имелся у них и торговый флот – по одной из версий, название курайшитов, племени пророка Мухаммеда, переводится, как «акулы». Это имя было принято по той причине, что один из воинов клана зарубил акулу, которая запрыгнула на борт.
Но сейчас не о том. В общем, Аравия была довольно развита и местное общество было весьма стабильным до тех пор, пока в начале 6-го века не стартовал климатический пессимум раннего средневековья. На всем Ближнем Востоке и не только сильно изменился климат, что привело к депопуляции населения в регионе Леванта (в самом широком смысле).
А так как в Аравии температура соразмерно упала, там, напротив, начался демографический взрыв. Места под солнцем для всех перестало хватать, начались племенные разборки и клановые войны – об этом периоде арабской истории много говорится в доисламской литературе, особенно, поэзии.
В результате арабы заполонили всю планету заполонили прилегающие провинции Рима и Персии и даже создали рядом свои вассальные государства – царства Гассанидов и Лахмидов. Они служили в римских и персидских армиях, становились чиновниками, входили в состав местных элит. И когда власть сменилась, просто обрезались и надели тюрбаны.
Из-за того же похолодания люди уже не имели возможность не только добывать себе пропитание, но и кормить весь военный и государственный аппарат. Это запустило тяжелое и длительное по времени противостояние Сасанидов и Восточной Римской империи. Последняя война была поначалу крайне успешной для Персии – она на пару десятилетий захватила Сирию, Палестину, Египет. Затем провинции были отбиты, но даром для них это не прошло.
И тут арабы, которые предлагают снижение налогов и безопасность, а для христиан – освобождение от службы в армии за совсем небольшую плату. Причем, основная масса населения тут уже была либо арабской, либо семитской – не удивительно, что они так легко и быстро легли под своих. А затем перешли в ислам, который воспринимался, как близкая христианству религия.
Впрочем, процесс обращения длился достаточно долго и восстания все-таки были. В Египте и Палестине христиане составляли половину населения до крестовых походов – из-за страха предательства многих заставили обратиться под угрозой меча, а оставшихся переселили во внутренние области государства. А вот в Сирии и Ираке вопрос решил Тамерлан – любитель воздвигать горы из черепов тех, кто ему хоть чем-то не нравился.
