Кое-как, кряхтя и держась за стену, Лида встала, пытаясь понять, целы ли её косточки. В 79 лет сесть мимо табурета было фатальной ситуацией, но ей повезло: вроде нигде ничего особо не болело. Так, ныло слегка мягкое место, на которое она приземлилась. «Вот хорошо, что я послушала продавца и купила этот дорогой утеплённый линолеум в прихожую! Мягко падать!» – подумала Лида. Стелили они его ещё вместе с мужем. С двумя пенсиями было как-то проще. Сейчас она бы так тратиться уже не стала. Да и зачем? Свой век она планировала дожить без ремонтов.
Поняв, что ничего не сломано, Лидия Степановна тихонечко пошла на кухню. Но не дойдя, вдруг остановилась, увидев стоящие на небольшом кухонном столе чашечки. Она их теперь всегда оставляла на столе. А что? Полжизни их в шкафу прятала, пусть теперь красуются!
«Неужели эти хитрые Васильевы хотят мою квартирку себе забрать? А чашечки мои просто выкинут? Или сами из них пить будут?»
Почему-то первое предположение про то, что соседи могут выбросить чашки на помойку, оказалось не таким обидным, как второе. Стоило ей представить, как эта семья будет сидеть за её столом и пить чай из этих вот чашечек… Ей стало так обидно, так обидно! «И квартиру они сказали, что сняли… Жилья своего нет… Да, они явно непросто так здесь поселились!»
Обычно Лидия Степановна очень переживала, что жизнь такая пошла, что жилплощадь молодым семьям не дают. Она от соседей много историй слышала. В основном говорили о своих детях и внуках, обсуждали ипотеку и варварские проценты.
- Это свой-то народ грабить? И как эти люди по ночам спят? – злопыхал в сторону владельцев банков Сеня из первого подъезда. У него старший внук, несмотря на свой ещё юный возраст – 21 год, уже влез в ипотеку. Деда Сеня его, конечно, поддержал материально, сколько смог, но его возмущению не было предела.
Соседи слушали Сеню и цокали языком. Здесь, в этом дворе, где нет других домов, кроме их пятиэтажки, а за домом начинается лесопарк, они жили в своём отдельном мирке. И для Лиды этот привычный, пусть и скучновато-сероватый мир, стал рушиться на глазах. Она стояла, не дойдя до кухни два шага и глядя на стоящие чашечки, а потом очнулась и понял, что нужно действовать.
Лидия Степановна, будучи одинокой старушкой, одно время много смотрела телевизор. И уже давно поняла, что к пенсионерам, особенно одиноким, мир жесток. Их ищут, буквально носом землю роют и находят мошенники. И никто не может их от этого защитить. Поэтому, зная, что положиться по жизни ей не на кого, она давным-давно для себя избрала тактику: держать ухо востро и всегда предполагать худшее, особенно когда она сталкивается незнакомыми ей людьми.
Резко развернувшись, да так, что голова кругом пошла, Лидия Степановна кинулась к двери. Даже ждать, когда весь мир вернётся в устойчивое положение, не стала, а шла к цели, хватаясь за стены. Нужно было всё услышанное срочно обсудить с Людой! Да и пусть она будет в курсе на всякий случай. А то и правда, захотят избавиться от одинокой бабки-соседи, и кто насторожится? Никто! Родных-то нет. Никто её не защитит. Вот всё упование на друзей.
Она посмотрела в глазок, прислушалась, и только потом открыла дверь и осторожно выглянула в подъезд. Никого не было. Вообще, в обычный день встретить кого-то из соседей на их маленьких лестничных клетках было почти невозможно. Большинство сидело дома или гуляли во дворе. А если встречались в подъезде, то общались так, что все в своих квартирах это слышали. В силу возраста, а жители здесь были от 65 до 85 лет, многие имели проблемы со слухом.
Лидия быстро (насколько могла) спустилась на один этаж, двумя кулаками и ногой забарабанила в дверь Людмилы Борисовны.
- Я это, я! Открывай скорее! – крикнула она, как только услышала: «Да кто же там такой торопыга? Кто там?»
- Лида? – удивилась соседка. – Пожар, что ли? Пожар, да? – она схватилась за сердце, но с места не двинулась, ожидая подробностей.
- Да типун тебе на язык! Хватит нам одного от Федьки. Я к тебе по-другому не менее срочному вопросу. А что это ты с утра пироги затеяла? – вдруг задёргала носом Лидия Степановна. В воздухе витал вкусный аромат свежей выпечки.
- Внуки сегодня обещались быть. У них там что-то в школе происходит… экзамен, что ли? На удалёнке они сегодня. Вот жизнь пошла! Удалёнка! Чему они там их научат, на удалёнке этой? Позвонили вечером, сказали, что с утра быстро уроки сделают и прибегут. Вот, жду. Да ты проходи, чего мы в прихожей встали? Проходи и рассказывай. Пирожком угощайся. Вкусные! Я уже три стрескала.
Когда Лидия, путаясь в реальности и своих фантазиях, вывалила управдому свою теорию насчёт новой семьи, та задумчиво почесала затылок, а потом произнесла:
- Да ну… Нет, какие мысли у этих новеньких, я не знаю, но плохо думать о Юлии Павловне и Юрии Петровиче? Мы же столько лет бок о бок проработали! Праздники вместе отмечали! Мы недавно с тобой, как раз на майские вспоминали, какие раньше праздники были! Как сейчас помню, в пять вставала, чтобы пироги испечь. А тесто и вовсе перед сном ставили. Сейчас-то так не поставишь: час, а оно уже из кастрюли выпирает! Да-а…
Людмила Борисовна села на табуретку возле кухонного стола, на котором своей очереди дожидался противень с пирогами, подпёрла рукой морщинистую щёку, и продолжила бормотать, будто сама с собой:
- Да, вот встанешь пораньше, пирогов напечешь. И слышно, как подъезд не спит уже. А если чего не хватает? Магазинов круглосуточных нет. Ноги в тапки и к соседям. Молодые, весёлые! Волосы на бигуди намотаны и платком прикрыты… И все радостные! В пять встали, чтобы наготовить вкусностей, а нет, всё равно радостные… Кто сейчас в пять встанет, чтобы стол накрыть?
Из глаз Люды вдруг покатились слёзы.
- Ты чего это? – испугалась Лидия Степановна. – Слёзы вытри, не до того сейчас! Меня, может, соседи на тот свет отправить задумали, а она из-за прошлогоднего снега рыдать вздумала!
- Да глупости! – вспыхнула Людмила Борисовна, вытирая лицом краем фартука. – С чего вдруг? Это они должны были тогда заранее узнать, стоит ли овчинка выделки. План составить. Да и ходили бы сюда раньше, примелькались. Совсем детективы по телевизору не смотришь, что ли?
- Нет, я про любовь смотреть люблю, – буркнула Лидия Степановна. – А чего им мелькать, если их Юрий и Юля отправили? Они про меня всё знают!
- Ну вот! – обрадовалась Людмила Борисовна. – Вот же! Вспомнила, что я про Первомай заговорила! Помнишь, как было? Сходим, значит, на демонстрацию, и домой бегом! А тут уже столы накрываем и садимся все вместе, семьями. Голодные! А потом и друг к другу забегали. С каждым рюмочку выпить, угоститься! И сами гостей привечали. И так весь день. Даже двери в квартиры не закрывали! А смысл? Все кругом свои, соседи и коллеги. И вот люди, с которыми всю жизнь стол делили, думаешь, задумали у тебя квартиру отнять? Тьфу! Да и чего ты переживаешь? У тебя наследник имеется, племянник Андрей. Уж Юлия Павловна его-то точно помнит! Забудешь сорванца, который мяч аж до четвёртого этажа ей в окно запустил!
И она тихонько рассмеялась себе под нос. А Лида разозлилась:
- Ага, вот сама детективы свои плохо смотришь! Да и чего их смотреть? Вот передача была, про реальных людей говорили. Они в доверие к одиноким пенсионерам втирались и уговаривали их бумагу подписать, мол, квартира их после смерти этим людям отходят. А мошенники эти взамен заботиться о стариках предлагали, а сами их на тот свет отправляли. И вот кому верить в наше непростое время? Никакой защиты для одиноких пенсионеров не предусмотрено!
Люда хотела ей что-то ответить, но в дверь весело позвонили раза четыре. Ойкнув, она вскочила и, крича на ходу:
- Иду, иду, мои хорошие! – как смогла, заковыляла к двери.
Лидия вздохнула. Вот так, спокойно поговорить не получилось! И она тоже встала.
- Ты куда? – спросила Люда, когда дети, скинув обувь уже промчались в комнату, на ходу поздоровавшись с бабушкиной соседкой.
- Пойду, Люд, не до моих проблем тебе сейчас.
- Хоть пироги возьми! Ни одного даже не попробовала!
- Ай, – отмахнулась Лидия Степановна. – Не до еды мне сейчас.
Люда сочувственно посмотрела на соседку и подумала, что одиночество не красит жизнь человека. Нет, совсем не красит.
***
Утро не задалось, и до самого обеда Лидия не могла найти себе места. Она ходила из угла в угол, вздыхала и много думала о том, как бы себя защитить.
«На Люду надеяться нельзя… Даже случись со мной что, она скажет, мол, всё случайность. Нет, она даже не сообщит в полицию о моих подозрениях…»
Полиция!
Лидия Степановна встрепенулась. А что, если ей просто сходить к участковому? Проявить гражданскую позицию? Показать, что она не теряет бдительности? Новые люди в доме появились, пусть их проверят. Это нормально!
Но потом она вспомнила, как пару лет назад уже ходила к участковому. У них тогда только новый появился, мальчик совсем. Серьёзный такой, а уши смешно оттопырены. Да и фигура какая-то долговязая, нескладная. Она помнила, что этот мальчик выслушал её и со всей серьёзностью обещал помочь. Лидия тогда на магазин пришла жаловаться, что постоянно ценники напутаны, пенсионеров дурят. Выслушал её участковый и пообещал заглянуть в магазин и выговор продавцам сделать. А проходя мимо его окна на улице, она услышала его глумливый смех и:
- Ага, бегу спотыкаюсь! Вот бабки! Вечно им заняться нечем!
Тогда Лидии Степановне тоже было обидно. Ну никто в современном мире не хочет защитить одиноких пенсионеров! И продавщицы хамят, и ценники вечно напутаны. Вот она берёт продукт по акции, а он не по акции. А начинаешь возмущаться, получаешь в ответ порцию хамства! Разве плохо в этом случае попросить помощи и защиты?
В то время как муж Женя работал на заводе строительных материалов, сама Лидия всю жизнь проработала продавцом в магазине, в том самом, где сейчас расположился сетевой супермаркет. Здесь Лидии регулярно хамили за её придирчивость к ценам, и закатывали глаза, видя, что она вновь пришла за покупками. И было вдвойне обидно именно потому, что в этом магазине она проработала всю жизнь, до самой пенсии.
Раньше здесь было три отдела: рыбный, молочный и бакалея. Она работала в молочном. И все продавцы ходили в белых халатиках и колпаках на голове. Соблюдали чистоту. Товар не приходилось проверять на сроки годности! Они сами следили за этим. Она всех покупателей знала, с каждым могла по-свойски поболтать. Но ушла эпоха! Теперь ни халатиков, ни чистоты.
Воспоминания о прошлом, обида на участкового немного вытеснили страх за свою жизнь и мысли о соседях. Лидия Степановна вдруг поняла, что даже успокоилась. Время подходило к обеду, но готовить не хотелось, а значит, нужно было собираться в заводскую столовую, пока всё самое вкусное не съели. Это было ещё одним её развлечением: и народу много, и за столом редко одна посидишь. А так, присядешь к кому, да поболтаешь. Новости последние узнаёшь.
Решив не сидеть дома, Лидия Степановна засобиралась. Посмотрела в окно на свежую майскую зелень, солнышко, и решила вместо плаща сегодня надеть лёгкую летнюю куртку, брюки и тёплую водолазку с высоким горлышком на всякий случай. Взяв сумку и деньги, она вышла из квартиры, закрыла дверь и уже собиралась спускаться, как сверху, весело топая, сбежал соседский мальчишка, тот, что помладше.
- Я в магазин иду, – отрапортовал он поздоровавшись. – Могу и для вас сходить. Вам что-то нужно? Я сильный. Могу даже картошки принести!
Лидия Степановна оторопела. С чего вдруг он решил помочь человеку, который ему совершенно не нравился? Она его так и спросила:
- С какой радости ты вдруг помогать мне надумал?
- Мама сказала, – честно признался мальчик. – Говорит, вам помогать нужно. Ну так что, нужно вам чего купить, или я побежал?
- Беги. Мне ничего не нужно, – пробормотала Лидия Степановна. Она постояла, пока не услышала, как мальчик, перепрыгивая через несколько ступенек, оказался внизу, и только потом сама начала неспешно спускаться.
В доброту ребёнка и чистые помыслы соседей, она не поверила. «Сегодня в магазин за меня сходят, завтра ещё чего придумают. А послезавтра я уже буду рядом с мужем лежать?»
Не могла Лидия Степановна в бескорыстную доброту поверить. Не было у неё доверия ни к кому. Да и как доверять кому-то, если ни одной родной души рядом нет, и никто её даже не защитит? Нет, расслабляться старушка не собиралась.
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈