Я пешка на шахматной доске. Меня хотят сделать ферзем при короле. Защищать его, пугать его противников, сражаться за него, бороться за его интересы. Это утро особенно тревожное. Я не верю, что Уорнер просто даст мне соскочить еще один раз. Ему нужны результаты, а я тяну время. Трачу его терпение.
Мне так страшно, что я хочу показать ему, что это не так. Это жутко чувствовать себя такой уязвимой. Гораздо приятнее демонстрировать свою готовность бороться, даже если ты этого чувствуешь. Хотя, раньше у меня уже получилось достичь определенного успеха. Это не далось мне легко. Прежде всего психологически. Но я хочу, чтобы он думал, что ему меня не победить. И мне кажется хорошей идей надеть платье, которое я носила чаще всего. Фиолетовое которое Адам выбрал для меня.
Если уж и носить его платья, то пусть это будет хотя бы то, что напоминает мне о самом добром человеке, которого я когда-либо встречала. Это придаст мне уверенности, это будет согревать мое сердце.
К моему удивлению и огромному разочарованию, я не нахожу платье в шкафу. Как и другие наряды, которые я уже носила. Их забрали, догадываюсь я. Хотя я никогда не видела в этой комнате посторонних людей, здесь всегда чисто и убрано. Постельное белье регулярно меняется, цветы поливаются, пыль вытирается. Очевидно, они забирают в стирку и мою одежду. Я почти уверена, что никогда больше не увижу это платье.
Я ем одна. Я совсем не голодна. Меня мутит. И, по факту, я почти ничего не съела. Я не знаю, что делать со своим свободным временем. И в этот момент я снова замечаю флакон. Те самые духи, которые я забрала у Уорнера. Теперь за мной никто не следит, и я могу позволить себе поддаться искушению. Так что я нерешительно протягиваю руку, слегка наклоняясь и беру флакон в руки. Он довольно тяжелый и грубый. Но судя по надписи – это женский парфюм, как он и сказал. Я удивляюсь тому, зачем Уорнеру нужны женские духи в ванной.
Не в силах удержаться от соблазна, я открываю флакон и делаю глубокий вдох, не решаясь брызнуть не только себе на руку, но даже в крышку. Аромат очень нежный и приятный. Освежающий и теплый одновременно. Я ничего не смыслю в парфюмерии и мало что понимаю. Мне сложно сказать, что это за запах. Но он напоминает мне о прохладном летнем вечере в благоухающем саду. Что-то очень давнее и забытое.
Так что я просто сижу и вдыхаю аромат духов, смутно осознавая, что прошло уже много времени. Адам приходит за мной с рассветом. Он ведет себя как ни в чем не бывало, будто мы не лежали на одной кровати прошлой ночью. Он все делает правильно, но мне все равно больно от этого.
Мой блокнот снова спрятан. Мое сердце снова завернуто в холодную ткань. Я оружие на эти несколько часов. Мне нужно что-то большее, какая-то надежда. Адам дает мне это, но этого недостаточно, потому что это не спасает от участи, которая мне уготована.
Меня ведут в какое-то новое помещение. Стены здесь белые, есть большой медицинский стол-каталка. И стулья.
Уорнер встречает нас сдержанно, холодно, отсылает Адама. Ждет какой-то реакции от меня. Я не смотрю на него. Я так встревожена.
- Наслаждаешься отсутствием камер?
Он звучит так, как будто готов меня оскорбить.
Ждет ли он, что я должна поблагодарить его? Или что я выполню свою часть сделки? Я не собираюсь в это играть. А может… может он не отключил камеры и видел, как я вдыхала аромат его духов? Я тут же выкидываю эту странную мысль из головы. Тогда бы он знал и про Адама. И это не сошло бы нам с рук так легко.
- Что мы будем делать? - Игнорирую я его вопрос, переходя сразу к делу.
- Как я и сказал вчера, поскольку ты не хочешь прикасаться ко мне… Безусловно, это очень любезно с твоей стороны и лестно для меня, но мы не можем оставить все как есть. Так что я привел для тебя солдат.
Вдох застревает где-то в горле, глаза начинают наполняться слезами. Но я не отвечаю. Я знаю, что это бесполезно. Сегодня он невероятно жесток, холоден, как лезвие ножа.
- Десяти тебе хватит для первого раза?
Его легкая злая ухмылка сводит меня с ума. Я чудовище. И этим собираются воспользоваться. Он будет кидать в меня куски мяса и весело наблюдать, как они растворяются в моей кислоте.
- Я не могу… - Шепчу я.
- Конечно, ты можешь. Не волнуйся. Я не позволю тебе их убить. У меня, конечно, много солдат. Но если ты будешь так развлекаться каждый день, боюсь наш сектор некому будет защищать.
- Тогда не делай этого.
- Ммм, я не могу. Ты должна доказать Восстановлению, что твое нахождение здесь резонно, и имеет смысл тратить на тебя время.
- Восстановлению? Не тебе?
-Нет. Мне это не нужно.
- А что нужно тебе?
- Я хочу узнать, возможно ли это контролировать.
- Это не одно и то же?
- Не совсем. Впрочем, вся информация будет полезна как для Восстановления, так и для меня лично.
Он больше не слушает меня. Отворачивается. Отдает приказы. В комнату входит первая группа солдат. Три человека. На их лицах нет эмоций, но я понимаю, что они четко осознают, что их привели на смерть.
Смотреть в глаза этим людям – невыносимая пытка. Я начинаю дрожать, как осиновый лист на ветру. Я не могу. Я не хочу. Я не должна. Я бросаюсь в сторону двери.
Он ловко ловит меня на середине пути, резко развернувшись.
- Тс, тс, тс. Куда ты собралась?
Мои руки вцепляются в его рукава, взгляд полон отчаяния, мольба отпечатывается на лице.
- Пожалуйста, не делай этого. Они ни в чем не виноваты, пожалуйста.
- Не переживай, они здесь добровольно. Им хорошо за это заплатят.
Я смотрю на него как на безумного. Он сам слышит, что он говорит?
- За смерть?! Мертвым не нужны деньги!
- Успокойся. Я же сказал тебе, ты никого не убьешь. - Он говорит тихо, только для меня. - Ты держала Дженкинса в руках несколько секунд, и он до сих пор жив. И уже, между прочим, вернулся к выполнению своих обязанностей.
- Это правда?
Он кивает.
- Мгм. Джульетта. Я буду все контролировать.
Я закусываю нижнюю губу и отпускаю его руки. Я не хочу к нему прикасаться, я не хочу, чтобы он был так близко ко мне.
Уорнер разворачивается, говорит громко, для всех присутствующих. Кроме нас и трех солдат, в комнате еще три человека в белых одеждах. Я думаю, что это медики или ученые. Кто-то, кто будет помогать ему контролировать процесс. Контролировать меня.
Я оружие, и я прохожу испытание. Голова кружится, но я не могу убежать даже в собственное подсознание. Реальность слишком жестока, слишком очевидна.
- Я буду давать тебе по три секунды на каждого. После этого, если ты не отпустишь их сама, вмешаюсь я. Приступай.
Он не спрашивает меня, готова ли я. Он знает, что я отвечу. Мои ноги ватные. Я не вижу ничего, кроме яркого света и трех лиц передо мной. Они сидят неподвижно, они не смотрят на меня, только перед собой. Как манекены. Но они не игрушки, я игрушка. Жестокая, злая, смертоносная игрушка в руках психа.
- Джульетта, не тяни время. Все эти люди ждут только тебя.
Да, они ждут, когда я буду причинять боль. Когда я буду убивать. Я подхожу к одному из них. Медленно. Я не знаю, что делать, не знаю, как справиться с собой. Я сцепляю руки, поднимая их груди, массирую пальцы и ладони. Он ждет. Думает, что я так готовлюсь, разогреваюсь, может быть. А мне хочется его оскорбить, наброситься на него. Здесь шесть человек, которые встанут на его защиту. Они знают, на что я способна, но они будут защищать его, не себя.
Делая глубокий вздох, я закрываю глаза, сглатываю, открываю рот, чтобы позволить большему количеству кислорода проникнуть внутрь моего воспаленного тела.
- Я не могу.
Я поворачиваюсь с глазами, полными слез. И он смотрит на меня. Так спокойно. Я почти готова поверить, что он понимает, что он позволит мне снова уйти, даст мне время.
- Хорошо. - Он кивает. Понимающе.
Его голос такой нежный, как струящийся шелк. Это уже срабатывало раньше. Он не заставил меня прикоснуться к нему. И мне хочется верить, что и сейчас все будет хорошо.
- Хорошо, Джульетта. Тогда я убью их. - И с этими словами он достает пистолет и целится в голову одного из солдат, не прерывая зрительного контакта со мной.
Это не страх, не испуг, не ужас. Это лавина, которая погребает меня под своей ледяной тяжестью. Мои руки заледенели, мои слезы застыли, воздух больше не циркулирует, и я рада, что научилась задерживать дыхание на так долго. Еще немного, и я задохнусь, и так спасу всех. Но он не даст мне. Он ждет.
- Выбор за тобой. Либо они умирают от моей руки. Либо ты даешь им шанс на спасение, прикоснувшись к ним сама.
О боже, как же он был прав. Абсолютно прав. Сейчас его репутация работает на него. Потому что я точно знаю, что он не блефует. Это Уорнер. Если он сказал, что убьет их, значит, он это сделает. Лжец. Жалкий лжец.
- Ты же сказал, что никто не умрет!
- Я сказал, что ты никого не убьешь. Я не говорил за себя.
Я смотрю на их лица. Эти три человека. Лишь слегка уловимые подергивания мускул, трепет ресниц. Они в ужасе, но никогда не покажут этого.
Мой взгляд мечется от них к Уорнеру.
- Пожалуйста.
- Я считаю до трех. Один...
- Я тебя умоляю.
- Два…
- Хорошо. Пожалуйста. Хорошо. Я все сделаю.
Дженкинс жив, говорю я себе. Он жив. И Адам жив. Я прикоснулась к ним, но Адам жив. Флетчер мертв. Ответ очевиден. Со мной у них больше шансов на спасение, чем с ним. Маленький мальчик мертв. Шепчет мне внутренний голос.
Я ничто. Я отсутствие. Я пустыня. Мое горло пересохло. Эмоции умерли, взорвавшись от собственной интенсивности. Погибли, чтобы зародиться вновь, таким маленьким, оглушительным криком внутри, который еще слишком мал, чтобы вырваться наружу, но уже способен уничтожить тебя изнутри.
Три самых мучительных шага в моей жизни. Голова в тисках. На груди бетонная плита. Моя камера обвалилась, и меня погребло под этими завалами.
Я подхожу к солдату, и он смотрит на меня. Мне не называют его имени, я не вижу никаких табличек на его униформе. Он просто еще одна моя жертва. Я так и буду называть его, жертва номер два.
Слезы непроизвольно льются по моим щекам, это водопад, который я не замечаю.
- Прости меня, пожалуйста, мне жаль. Я не хочу этого, но… Мне так жаль…0,
Он не кивает, не смотрит с пониманием. Он вообще на меня не смотрит. У Уорнера осталась одна цифра. Если он скажет "три", я не успею попытаться спасти его.
- Протяни ей свою руку.
Он делает. Его рука не дрожит, устойчивая. Мои руки - поезд, несущийся по рельсам на огромной скорости.
- Прости меня… - Шепчу я.
Секунды растягиваются в часы. В первое мгновение я ничего не чувствую. Я уже даже готова обрадоваться. Что, если он такой же, как Адам. Что, если я убиваю не всех. Это вполне возможно, ведь Адам… Я смотрю на лицо солдата с надеждой, и стул выбивают из-под моих ног, оставляя меня задыхаться под тяжестью собственного веса. Его глаза полны боли и ужаса. Рот открыт. Я чувствую, как его жизнь передается мне. Я чувствую энергию, адреналин. Радость. Я моргаю, но это восторг, а не страх. Я лечу с горы, и мне это нравится.
Все обрывается резко, мгновенно. Я почти злюсь. Это Уорнер. Его руки обхватывают меня сзади, его пальцы сжимают мои предплечья. Это невыносимо, и я вырываюсь из его хватки.
- Ты не можешь контролировать себя?
Я не отвечаю, мои глаза ищут солдата, которого я на мгновение потеряла из виду. Его уже уводят. Он идет сам. С помощью, но идет. Я вижу каталку. Они готовы. Но они идет сам. Грохот. Я оборачиваюсь и вижу, что он упал. Три секунды, и человек не в силах стоять на ногах.
Я пячусь назад, мотаю головой. Истерика подступает без спроса.
- Следующий.
- Нет, нет, нет. Я этого больше не сделаю. Я этого больше не сделаю. Нет, нет, нет!
- Джульетта.
- Нет!
Он подходит ко мне, хватает за плечо, подводит ко второму солдату.
- Руку. - Говорит ему Уорнер своим твердым командным голосом, и солдат беспрекословно подчиняется ему.
- Возьми его за руку.
- Нет, - рыдаю я. - Нет, я не могу, пожалуйста.
У меня нет сил бороться, у меня нет сил сражаться с ним. Он такой сильный. Он хватает меня за кисть и кладет мою руку на руку солдата. И все повторяется. Только на этот раз я слышу крик. Он кричит так невыносимо громко. Его убьют. Я или Уорнер. Его убьют. Он труп, покойник. Но мне все равно. Я чувствую энергию, заполняющую меня, придающую мне сил.
Уорнер снова все прерывает. Солдата хватают под мышки, укладывают на каталку. И я наблюдаю за этим невидящим взором.
Моя третья жертва.
- Следующий. Попробуй отпустить его сама.
Я не двигаюсь.
- Ты в порядке?
Мои глаза должны бы прожечь его насквозь. Я чувствую такую силу внутри себя. Но, почему-то, он не горит. Он не в огне. Огонь пылает только в моем сердце.
- Хорошо. Еще один, и я отпущу тебя на сегодня.
- Ты дьявол. Ад выплюнул тебя, чтобы мучить живых, да? - Гнев сочится сквозь буквы, как кровь. Густой, красный, вязкий.
- Оставим это на потом, хорошо? Еще один. Попробуй контролировать себя.
Он берет меня за руку, но я отталкиваю его. Удивление в его глазах.
- Ты сильнее, чем кажешься.
- Возвращайся в свой ад.
Я безумно зла, но у меня по-прежнему нет выбора. Лишь пылающее пламя танцует внутри меня. Так что я подхожу к последнему солдату в комнате. Он совсем молоденький, кажется, он не старше меня, может даже младше. Я закрываю глаза. Я больше не извиняюсь. Во мне циркулирует какая-то энергия, которую я не понимаю. И я не знаю, как описать это или объяснить. Я сила. Я ветер. Я стихия.
Уорнер не командует, солдат сам поднимает руку и смотрит на меня. Я вижу, что он боится. Борется с собой, но боится.
- Ты правда здесь добровольно?
Уорнер не прерывает нас.
- Да. - Его голос тонкий, но устойчивый.
Как будто он сказал бы что-то другое. С Уорнером рядом.
- Больше никогда не подписывайся на нечто подобное.
Он широко распахивает глаза от удивления, а потом удивление сменяется болью и ужасом. Потому что моя рука на его руке. Я так сильно хочу остановиться, я должна остановиться, но я смотрю в его глаза и думаю о том, что это его собственная вина. Странно рассчитывать остаться наполненным кровью, когда ложишься на паутину перед пауком.
Я испытываю чистый восторг, абсолютное наслаждение. Я неостанавливаемое божество. И я держу чужую жизнь в своих руках.
Проходит не три секунды, проходит вечность. Я успеваю увидеть, как его глаза закатываются, как его губы бледнеют. Никогда не верьте лжецам, и это то, кем является Уорнер. Он лжец. Он сказал, что не даст мне никого убить, но он обманул меня. Секунда умирает за секундой, падая в братскую могилу. Этот солдат - моя четвертая жертва.
- Достаточно. - Мягко говорит Уорнер и осторожно берет мою руку.
Я в трансе. Я опьянена. И я сила. Он жалкое ничтожество. Букашка. Простой обманщик, считающий себя умнее других. Я поворачиваюсь к нему с кипящей во мне ненавистью. Я даже не смотрю, что стало с последним солдатом.
- Ты обманул меня. - Я говорю хладнокровно, но с напором, почти как он сам.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты обещал, что это будет три секунды.
Он хмурится, смотрит пристально, а потом его глаза загораются ярким светом.
- Это же прекрасно.
- Я тебя ненавижу.
Он только улыбается на это.
- Джульетта. Ты держала его ровно три секунды. Это значит, что ты начинаешь контролировать время, когда прикасаешься к ним. Все, что тебе нужно, это научиться разрывать эту связь. Ты уже сделала шаг вперед.
- Я хочу, чтобы ты умер.
Его улыбка, кажется, становится лишь шире. Он, вероятно, почти смеется. Прикасается ко мне, чтобы, кажется, притянуть к себе. Наверное. Я так думаю. Но я падаю, и ему приходится меня подхватить.
- Тихо, тихо. Ты в порядке. Я поймал тебя.
- Я хочу, чтобы я тоже умерла.
Последнее, что я вижу - его нахмуренное лицо.
1 глава | предыдущая глава | следующая глава
Заметки к главе для тех, кто знаком с оригинальной серией книг (могут содержать спойлеры)
Хорошо, мы дошли до того момента, когда я позволила себе пуститься во все тяжкие и добавить много того, чего вообще не было в книге. Это значительно удлиняет первую книгу, но, мне кажется, это важно.
Как вы помните, в книге Уорнер говорит ей о ее расписании, о том, что они будут заниматься делами, но в итоге все что они делают, это встречаются и она слушает его. Целыми днями. Нам не рассказывают подробностей, но судя по реакции Джульетты, он несет какую-то ерунду про его виденье мира и ее потенциал, и как он будет руководить миром, а она будет ему помогать. Я решила добавить несколько ярких сцен, чтобы показать большее развитие отношений Джульетты и с Уорнером, и с Адамом.
И еще один важный момент. Это осталось для меня немного непонятным. Уорнер хотел, чтобы Джульетта была у него, прежде всего, чтобы помочь матери. Не просто прикоснуться к Джульетте и понять какого это, испытывать такое же мучение, но и найти какой-то вариант лечения. По этой причине он проводил все свои исследования и вообще обнаружил Джульетту. Ну, как он думал, конечно. Да, он уже начал влюбляться в нее. Да, он дал ей возможность адаптироваться. Но почему он так и не попытался разобраться с ее силой, изучить ее? Разве не это была его цель?
Это будет довольно серьезное отклонение от книги, и я не знаю, понравится ли вам оно. Обязательно напишите мне, что вы думаете, мне правда очень интересно. Но я хочу обострить их конфликт с Джульеттой. Уорнер привык доводить дела до конца, получать то, что ему нужно. И я верю, что он бы постарался сделать все, чтобы попробовать спасти свою мать. Так что…