Enemies to lovers

Я слышу отдаленные голоса. Бессвязные, непрекращающиеся, раздражающие. Я хочу, чтобы они замолчали, чтобы оставили меня в покое, чтобы просто дали мне поспать. Голоса. В моей комнате. Я бы не смог слышать их, если только они не рядом со мной прямо сейчас. И я знаю, что должен быть настороже. Это прямая опасность, и я должен собраться с силами, если не хочу проиграть им, если не планирую умереть здесь и сейчас. Открывать глаза слишком тяжело, я ничего не вижу, и я не уверен, удалось ли мне разлепить веки или нет...

Слушайте, я хотела сделать одну большую главу (чтобы это соответствовало главам в "Разрушь меня снова"), но их следующий разговор длинный и непростой, а мне не хотелось заставлять всех ждать слишком долго, так что это небольшое обновление. Я решила все же разделить главу на две части. Эти события происходят между 30 и 31 главой. - Это было занимательно, знаешь. Как наблюдать за спариванием многоножек. - Он улыбается своей акульей улыбкой. Приторной и неискренней, как обычно. - Рад, чтобы ты получил удовольствие...

Хэй, народ! Вы знаете, я планировала сделать это с самого начала, а благодаря вам у меня лишь добавилось уверенности. Эта глава будет почти полностью дублировать их диалог из оригинальной главы в "Разрушь меня снова" (за исключением некоторых объяснений Уорнера). Здесь, в отличие от предыдущих глав, важен сам диалог, их разное восприятие одних и тех же слов и высказываний (так будет в этой и еще в нескольких главах, которые будут чуть позже). Так что по сути это будет та же глава, но с позиции Уорнера...

Я испытываю странные ощущения. На душе у меня легко и свободно, но в то же время я, как вор, иду вслед за ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Это странное противоречие моих чувств и моих действий сбивает с толку и в то же время каким-то образом радует, волнует. Интересно, испытывали ли нечто подобное рыцари, когда пробирались под окна своих возлюбленных. Думаю, это должно быть чем-то похожим. Я пытаюсь скрыть собственную улыбку, превращая ее в подобие ухмылки, и от этого мне лишь сильнее хочется смеяться...

Я выхожу через проходы, которые позволяют мне оставаться незамеченным. За время, проведенное здесь, я позаботился о том, чтобы создать для себя все возможности для незаметного передвижения по территории. Незаметного для всех, даже моего отца. У меня есть своя машина, перемещения которой не отслеживаются. Так что я не пользуюсь транспортом, который для меня подготовил Делалье. У меня другие планы. Я еду один, добираюсь до того места, где держали Кента. Туда, куда, как я думаю, она пришла, чтобы спасти его...

Что ж, я очень долго думала оставить ли эту главу краткой (как я изначально планировала) или значительно расширить ее. И все же решила, что не буду делать ее такой подробной как в версии Джульетты, потому что здесь важна не столько реакция Уорнера, сколько сам их диалог. Но все же я не стану делать ее слишком короткой. Я люблю эти главы, вы знаете. Я не могу вспомнить, когда мне было так хорошо. Спокойно. Мне абсолютно легко и комфортно с ней, и она кажется такой расслабленной, умиротворенной. Почти счастливой...

Я не спал всю ночь, но душ и короткая тренировка придали мне бодрости. Сегодня новый день, и вчерашняя катастрофа осталась в прошлом, вместе с гнетущими эмоциями, которые она за собой влекла. Все не так уж плохо, разве нет? Состояние мамы по-прежнему стабильно. Отец оценил силу Джульетты и, наконец-то, перестанет так яро стремиться от нее избавиться. Солдаты еще раз убедились в ценности Джульетты, потому как все знают, что подобные приветствия одобряются Верховным. Игры играми, но мало кто решится пойти против Верховного...

Мои ноги шагают по лестнице. Один тяжелый шаг за другим. Меня словно ведут на эшафот. Я ощущаю себя так каждый чертов раз. Легче так и не становится. Когда я оказываюсь на этаже, ко мне подлетает молоденькая девушка с огромными перепуганными глазами. Я не должен был быть здесь сейчас. Мой приход не был запланирован. А мой незапланированный визит, как правило, несет людям неприятности. - Сэр, сэр, мы не знали, что вы… Я лишь мельком бросаю на нее взгляд. Я предпочел бы сейчас быть один. - Отчет. - Мои слова звучат глухо, соответствующе ночной тишине, окутавшей пространство вокруг...

Я играю не по правилам. Я обязан сообщать о своих решениях выше. Отцу. Но это не то, что мне сейчас нужно. Бригада медиков врывается в помещение, с каталкой, своими инструментами, чемоданчиками. Но видя меня, сидящим за своим письменным столом, они столбенеют. Я знаю, как это выглядит. Еще четырнадцать часов назад они вытаскивали меня с того света, а сейчас я сижу как ни в чем не бывало, в своем привычном виде, а свет лампы скрывает мою бледность и синяки под глазами. Я сразу перехожу к делу, без лишних приветствий и любезностей...

Я не была особенно уверена на счет этой главы, когда писала ее, да и сейчас мало что изменилось. У меня были сомнения, что это немного чересчур, но на главу никто в итоге не жаловался, наоборот, многим даже захотелось узнать больше, поэтому я оставила ее как есть, но мне все равно интересно мнение по поводу нее. Иногда у меня столько мыслей, что я немного теряю направление, так что я всегда не против, если вы скажете, что стоит убрать лишнее, часто это действительно необходимо. Впрочем, давайте начинать эту мрачную для Уорнера главу...

Это могло бы стать началом веселого приключения. Ее искреннее удивление и восторг от того, что она вышла на улицу на мгновение смогли развеять гнетущий мрачный туман, окутавший нас. Я поражаюсь и восхищаюсь тем, как быстро она позволяет себе сбросить все оковы, стряхнуть недавний страх и просто наслаждаться редкими моментами свободы. Она теряет бдительность рядом со мной слишком легко, даже после этой вспышки моей грубости, если не жестокости. Возможно, меня должно беспокоить, что она, кажется, слишком привыкла к подобному обращению...

Делалье все еще не пришел. Я тяжело вздыхаю, но не злюсь. Я просто очень устал. От всего. Но я больше не могу злиться. Эта функция отключена, истрачена, израсходована, истерта. Я решаю проявить понимание к старику. Кажется, он просто был слишком напуган происходящим. Его руки дрожали, когда он уходил, что для него нехарактерно. Дельлье, пожалуй, единственный, кто не ненавидит меня здесь. Даже мой отец или я сам не можем похвастаться этим. Однако большую часть времени он проводит в страхе передо мной...