- А он по детям, вот я что решила!
- Да не неси чушь такую, Бога-то побойся. Мало тебе издеваться над сиротой.
- Ах, это я, значит, издеваюсь? Да у меня он сыт и обут! Не отдам, сказала! Я к нему прикипела всей душой. Люблю, как умею.
Зинаида и сама не знала, что говорит. Только заела её отчего-то ревность. Да и пособие, что от государства получала, не лишнее было. Нехристь он что: ест мало, за другими вещи донашивает, игрушки тоже имеются. Нет, не отдаст Зинаида мальчишку, костьми ляжет, но не отдаст.
Начало истории
Предыдущая глава
- Вера, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, - Николай смотрел в зеркало, пытаясь понять, как он выглядит со стороны, потому что показаться нелепым ему было стыдно. Широкие плечи покрывала рубашка, поверх которой он накинул серый пиджак, пока хозяин раздумывал над тем, стоит ли быть слишком официальным и повязывать галстук. Спина и подмышки покрылись потом, хотя в доме было открыто окно для проветривания, аккурат напротив Бородина, только душно было невыносимо. В его голове, в его груди, в самом сознании Николая, потому что он жутко волновался, как мальчишка на первом свидании.
Рубашку следовало поменять. Но, как только он принялся стаскивать пиджак, в дверь позвонили, и Бородин накинул его обратно. Не заставлять же ждать гостью?
Вот уже чуть больше месяца в жизни Веры появился мужчина. Отношения нельзя было назвать прозаичными, они зародились немного с другого. И, если у всех поначалу вас двое, то у них была немного странная семья с приходящей мамой. Вера жалела Ваньку, но не только потому приходила сюда, её тянуло к немногословному Николаю, который больше любил дело, чем слово. Он никогда не открывал своих чувств, но то, как касался её, как обнимал за плечи, провожая, как старался во всём угодить, что не попросит, она чувствовала бо’льшую заботу чем с другими, которые были до него.
Да, они говорили много и красиво, но сдувались, как воздушные шары со временем, уставая быть романтичными. И оставались настоящие, без прикрас. Порой раздражительные и недовольные, но говорящие о своих чувствах, когда на деле всё было иначе. И вот Бородин совсем другой.
- Проходи, - он открыл дверь, натужно улыбаясь, и у Веры неприятно засосало под ложечкой от предчувствия того, что сегодня произойдёт. Она сразу поняла, что на повестке дня важные новости. По телефону он был каким-то рассеянным, говорил сбивчиво. Но теперь, когда она увидела его перед собой такого официального, сердце в груди предательски затрепетало. От страха или предвкушения, осознать было сложно.
Бородин помог снять пальто и повесил его на вешалку, пока Вера поправляла волосы, смотря в зеркало. Её одолевала подруга, которая звонила чуть ли не каждый день, упрашивая поговорить с её братом. Настя увещевала Веру, что так будет правильно, что ей лучше знать, какой Николай упёртый и своевольный, и что он делает неверный шаг, связываясь с мальчишкой. Вера от этом темы старалась уйти. Она считала, что вмешиваться в чужие судьбы не имеет права. Если Бородин решил, это только его выбор.
Да, между ними залегло что-то большее, нежели просто дружба, но пока говорить о чём-то серьёзном было рано. Вера считала, что лишь время расставит всё на свои места, осталось только подождать, прислушиваясь к тому, что говорят их сердца.
- Вера, мне нужно с тобой серьёзно поговорить, - Николай смотрел на сей раз на саму девушку через гладь зеркального покрытия, обхватив её хрупкие плечи ладонями. Тёмно-зелёное платье чуть ниже колен с длинными рукавами и закрытым лифом смотрелось слишком строго для такого случая. Только Вера пожалела, что побоялась надеть более праздничное, в котором придирчиво рассматривала себя в зеркале несколько часов назад. То, бежевое с выбитыми цветами, смотрелось бы здесь куда лучше.
- Что-то случилось? – поинтересовалась, боясь выдать голосом волнение, и маленькая капля пота, сорвавшись со лба Бородина, упала на её плечо, впитываясь в ткань.
- Душно, - принялся сетовать Николай, вытирая лоб ладонью и отходя от гостьи. – Я сейчас.
Он скрылся в ванной, и Вера услышала, как полилась вода. Заглянув в комнату, она поняла, что здесь всё обыденно, лишь только раскладушка пропала за ненадобностью. Замерла, размышляя, остаться дожидаться хозяина здесь или пройти на кухню? Выбрала второе, учитывая, что здесь уже много раз хозяйничала сама.
Она сделала несколько шагов по направлению к кухне, замечая, что стол сервирован, и Николай, возможно, не хотел, чтобы без него здесь что-то делали, потому, мягко ступая, вернулась обратно к зеркалу. Перед глазами стояли фужеры, две тарелки с приборами и салатницы. Он старался только для неё, и это говорит о многом. Отвести в ресторан может каждый, и в случае с Бородиным вопрос не стоял в деньгах. Даже если бы у него не было средств, Вера никогда бы не отвернулась от такого мужчины, потому то он был, что называется, настоящим.
Бородин выбрался из ванной в мокрой рубашке, и Вера удивлённо вскинула брови.
- Ты мылся в одежде? – попыталась угадать, но он попросил пару минут, чтобы переодеться, и ей пришлось всё же отправиться на кухню. Девушка какое-то время стояла, рассматривая «Цезарь», нарезку из колбасы, и по ароматному запаху мяса, поняла, что хозяин постарался на славу.
Николай вошёл в новой рубашке, уже не такой выглаженной, и смущённо провёл по своей груди руками.
- Как-то так, - увёл глаза, будто стеснялся выдержать прямой взгляд.
Они заняли места рядом, и пробка от шампанского хлопнула, оставаясь в большой мужской ладони, чтобы через секунду ароматная жидкость наполнила бокалы.
- Как-то пусто, - вспомнила Вера про Ваньку, раздумывая над тем, что именно сейчас делает мальчишка.
- Вера, - казалось, Николай пропустил мимо ушей, сказанное девушкой, настраиваясь на какую-то одному ему мыслимую волну. – Вера, - повторил снова и замер, смотря на банку с маслинами, будто видел их впервые.
Она терпеливо ждала, как любого своего ученика, забывшего стихотворение, оставляя за ним возможность вспомнить его самостоятельно. Только если в случае с детьми она знала верные слова, то здесь лишь только могла догадываться. И её предположения могли совершенно не совпадать с тем, что хотел произнести Николай. Тогда бы она показалась со стороны самонадеянной и глупой, потому Вера сидела и не мешала человеку собраться с духом и мыслями.
- Я не умею говорить красиво, например, как ты, - пошёл он издалека, - и, мне это уже кажется ужасной глупой затеей, - пожал плечами, поднимая бокал и протягивая в её сторону. – Давай за встречу, - перебил сам себя, и Вера не сразу поняла, сказал ли он всё, что был намерен.
Выпив залпом содержимое фужера, Николай установил его обратно на стол и выпалил.
- Давай поженимся.
Продолжение здесь